Измена. Простить или отомстить (СИ) - Дана Блэк

Друзья называется.

Топтался за машиной, дожидаясь, пока две парочки выпрутся из нашего подъезда.

Правильно, валите отсюда.

Я здесь самый адекватный.

И драться тоже умею.

Хотел бы — вмазал бы.

Но двое на одного…

Две машины вырулили со двора, я поднялся в подъезд.

Пройтись решил, чтобы успокоиться, и ступенька за ступенькой, пролет за пролетом, весь гнев из меня улетучивался, остались лишь недоумение и обида.

За что?

Впервые в жизни я не виноват в ситуации с женщинами, я бы пальцем не тронул ни одну, ни вторую.

Встретили меня Лиля со щенком.

— Не спите? — буркнул, разуваясь.

— Твои друзья здесь скандал устроили, — доложила жена.

Замер.

Если эти Отелло и Лиле наболтали, что я к их женам приставал — это конец. У меня и так семья по швам трещит, нельзя нам ругаться.

— Ты сам-то как думаешь? — спросила жена, следом за мной шагнув ванную. — Почему так получается? Сначала тебя побили, теперь ты поругался с друзьями…черная полоса?

— Конечно.

— А почему случилась черная полоса?

— Не знаю, любимая.

— А если подумать?

В зеркале поймал ее внимательный взгляд.

И такая обреченность на меня навалилась, я уже и сознаться готов, да было бы в чем.

Ведь я начал жить заново.

— А ты девчонкам ничего про меня не говорила? — вытер руки полотенцем. — До того, как вы пришли — все хорошо было.

— Может, мне уйти? — обиделась Лиля.

— Нет, Лиль, я не то… — высунулся из ванной, когда жена отступила в коридор. — Лиль, я просто спросил!

— Просто подумай, — она обернулась на пороге спальни. — Может, сам виноват во всем, что с тобой происходит? Я слышала, если исповедаться — становится легче.

Усмехнулся.

Если я исповедаюсь — всем будет сложнее. Такой груз грехов, что за мной тянется — его надо молча, по-тихому, тащить одному.

Хотя, те же Дэн и Даня — я из нашей тройки самый святой.

Спать легли и уткнулись каждый в свой телефон — такое с нами бывало очень редко. И скоро это изменится.

В интернете нашел пансион, про который сегодня думал. Забронировал на после обеда и представил, что у нас будут целые выходные, и мы с родителями точно подействуем на Лилю.

С этими грандиозными мыслями заснул.

А когда проснулся — первым делом провел ладонью по постели.

И не обнаружил жену.

Торопливо подскочил и умылся, в кухне появился свежий и благоухающий лосьоном.

И удивился, когда не увидел ни Лили, ни завтрака.

Насыпал корм Давушке и зажевал булочку, набрал номер жены.

Пусть возвращается до обеда.

Можно было и сразу вчера сказать про пансион, но лучше сюрпризом, чтобы перед фактом оказалась.

Не дозвонившись, отложил булочку. И набрал номер тещи.

— Доброе утро, — бодро поздоровался и глянул в окно. Машины Лили нет. Странно. Значит, не в магазин вышла. — Тут у меня Лиля куда-то пропала, вы ей про пансион не говорили?

— Нет, — теща заволновалась. — А что Давид, может, вернется?

— Надеюсь, — хмыкнул. — Вы ей позвоните, узнайте, где она. И скажите, что ее дома сюрприз ждет, пусть возвращается.

Заручился поддержкой тещи и повеселел. Доел булочку, запил ледяным соком. И в спальне достал чемодан.

Успел упаковать часть своих вещей, когда раздался звонок от тещи. И ее встревоженный голос подпортил мне настроение.

— Давид, она трубку не берет. Ой, мне, кажется, сбежала от тебя. Не хочет мириться. Дотянул, упустил…Давид, может, покаяться надо?

Отставил сотовый от уха, чтобы не слышать эти причитания.

Покаяться?

И она туда же.

Неужели Лиля меня подозревает?

Ногой надавил на крышку чемодана, хлопнул ею.

Нет.

Даже если Лиля в курсе измены…

С Вероникой?

Или с Элиной…

Я все равно настроен мириться.

Один раз это у меня уже получилось.

И сейчас жена от меня не уйдет.

Глава 43

Мы договорились встретиться с девочками за завтраком.

В который раз смеюсь над ситуацией: я дружу с любовницами своего мужа. Доверяю им. Это ненормально, абсурдно, но правды это не отменяет — с Никой и Элиной я подружилась. А ведь совсем недавно меня на имя Вероника здорово триггерило.

Давида я не предупредила что ухожу.

Вышла из дома, а на парковке остановилась, глядя на машину мужа. И снова я шипами обросла, колючками. Давид своих баб на этой машине катал! Со мной ездил и разглагольствовал, что как же это хорошо — большой автомобиль, на котором он вскоре наших детей будет возить, а затем с любовницами развлекался. И врал им что с мамочкой живёт! Я! Больная мать-ипохондрик!

— Вот гад, — рыкнула, злясь на муженька.

На пару минут зависла, пытаясь удержать себя от глупой мести. А затем решила не сдерживаться. А что? Хочу и могу. Заслужил!

В ближайшем супермаркете купила зерна семечек, вернулась на парковку, прячась от видеорегистратора, и от души украсила зернами машину мужа. А затем с чистой совестью поехала в кафе.

Девочки уже ждали меня в кафе, когда я вошла.

— Привет, — поприветствовала меня Элина улыбкой от уха до уха.

Задорная она как золотистый ретривер.

А вот Вероника как Голливудская звезда: в очках-авиаторах и меховой панамке.

— Привет, — расцеловала я обеих, простигосподи, любовниц Давида.

— Пакостливый у тебя вид, — хмыкнула глазастая Ника. — Что натворила? Пургена Давиду подсыпала?

Я рассказала девчонкам о посиделках с друзьями мужа и их женами.

— Грамотно, — кивнула Ника. — Дружки Давида тебя за нос помогали водить, теперь и они сами обмануты. А еще что натворила? Признавайся?

— Семечек на машину Давы накидала. Пусть птички порезвятся, — призналась я. — Знаю, детский сад, но блин! Это не машина, а бордель! Он и со мной в ней был, и с остальными…

— И со мной, — вздохнула Вероника.

— А меня просто подвозил. Не успели мы к экспериментам прийти, — заявила Элина.

— Радуйся, Эль.

— Не смилостивилась еще над Давой, значит? — хмыкнула Вероника.

Всё то она видит, ведьмочка.

— Мне его жаль. Всё же… ладно, скажу, только не ругайте меня. Давид — хороший мужик. Работящий, заботливый, не скучный, детей любит. Точно знаю что отцом он был бы шикарным. Если бы не его патологическое враньё и измены — идеальным был бы мужиком, краснокнижным. И я… ну не то что готова была простить его, но готова была от мести отказаться, — опустила я голову. — Но только при условии его признания! Всё так очевидно, а Давид продолжает из меня дуру делать, не признаётся.

— Ты права. Он классный, — грустно улыбнулась Вероника. — Я же в него по-настоящему… ну, ты понимаешь.

— Ну всё, начались восхваления кобеля. Лыцарь Давид, — рыкнула Элина. — Отставить, банда! Ах, какой