Лиловые орхидеи - Саманта Кристи

оттого, что она завела этот разговор. Я ждал, когда она об этом спросит, так как уже давно все продумал и учел разницу во времени.

– Ты сказала, что в основном будешь работать в ресторане по утрам, а я буду занят днем, поэтому давай сдвинем наши пробежки на попозже? Например, я буду бегать в семь по моему времени, а ты – в четыре по твоему. Так пойдет?

Ее лицо озаряется.

– Ты уже об этом думал?

– Ну конечно, милая. Помни, что теперь мы – это мы, так что мы можем писать или звонить друг другу после каждой пробежки. Будет так, словно я никуда не уезжал. Мы даже можем созваниваться по видеосвязи, чтобы ты видела мою потную физиономию, если захочешь.

– А можно мне еще твоих фотографий, прежде чем я уеду? – спрашивает она.

Я приподнимаю бровь.

– Так, о каких именно фотографиях идет речь, Бэй?

Она краснеет и толкает меня локтем в ребра.

– Извращенец, – говорит она.

– Я не против, если ты хочешь. Я даже позволю тебе самой сделать эти снимки, – говорю я, и у меня почти встает от мысли о том, что мы могли бы делать с откровенными фотками, находясь за десять тысяч километров друг от друга.

Неделя пролетела ужасно быстро. Да что там неделя, весь семестр! Три месяца. Мы были вместе три месяца. Но мне кажется, что я любил ее всю свою жизнь, что она была создана специально для меня. Я теперь совершенно другой человек – совсем не такой, каким я был восемь месяцев назад. Начать преследовать Бэйлор было лучшим решением, которое я принял за двадцать лет своей жизни.

В эти выходные я расстарался, как мог. Мне нужно было сделать этот день незабываемым. Цветы. Свечи. Музыка. Вся эта сентиментальная фигня, которая нравится девушкам. До летних каникул мы сможем еще раз побыть вместе только в следующую пятницу, но у нас будет всего несколько часов, потому что поздно вечером у нее самолет. Так что я стараюсь изо всех сил. Я ни за что не отправлю Бэйлор в Мейпл-Крик с Говнюком, пока целиком и полностью ее не удовлетворю.

Мы неплохо начали, теперь я лежу и жду, когда она вернется из ванной после ночного сексуального марафона и нескольких часов сна. Голая Бэйлор. Никогда не думал, что буду так рад отдельной ванной в своей комнате. Она оказалась очень кстати для нашей миссии оставаться голыми как можно больше.

Бэйлор выбегает из ванной и быстро запрыгивает в постель, перескакивая через меня и залезая под одеяло. Я смеюсь над ее застенчивостью.

– Милая, я видел тебя голой стопятьсот раз, и уверяю, что тебе совершенно нечего стесняться.

– Мне кажется, что я толстая, – хнычет она, заворачиваясь в простыню.

Я качаю головой и сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Бэйлор, ты не будешь толстой, даже если захочешь, – уверяю я ее. – У тебя идеальные изгибы.

Я провожу ладонью по ее бедру – поверх простыни, в которую она завернулась.

– Ты миниатюрная и прекрасная, и я могу любоваться твоим невероятным телом весь день.

Ее лицо светится от моих слов. Я добавляю:

– Но если тебе непременно нужно сжечь еще несколько калорий, я знаю отличный способ.

Она хихикает:

– Ты просто робот, Гэвин Макбрайд. Тебе ведь это известно, да?

– Только с тобой, милая.

Я беру ее за руку, и переплетаю наши пальцы, и внезапно вспоминаю:

– Куда ты дела то пластмассовое колечко, которое мы выиграли? Выбросила?

Она морщит носик и медлит с ответом.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Она вздыхает:

– Я глупая сентиментальная девушка, Гэвин. Ну конечно я его не выбросила.

Я наклоняюсь к ее спутанным волосам, пахнущим фруктовым шампунем, и шепчу:

– Ты же знаешь, что когда-нибудь я на тебе женюсь, правда?

Ее тело напрягается, отчего отравленные стрелы летят прямо мне в сердце.

– Мы вместе всего три месяца. Не стоит давать таких обещаний, – хмурясь, говорит она.

Я прижимаю ее к себе, не позволяя ее словам меня ранить.

– Когда я сказал об этом месяц назад, тебя это не беспокоило. Что изменилось?

– Не знаю, – Бэйлор пожимает плечами. – Наверное, просто чувствую себя неуверенно из-за лета. Многое может произойти за полтора месяца.

Я чуть отстраняюсь и смотрю ей прямо в глаза.

– Единственное, что произойдет, – я полюблю тебя еще сильнее… если это вообще возможно.

Она улыбается, затем смотрит на букет цветов на тумбочке. Она берет из вазы один цветок и изучает его.

– Хочешь, расскажу, почему я так удивилась, что папа посоветовал тебе купить лиловые орхидеи?

– Конечно! – Я обнимаю ее, а она кладет голову мне на плечо и держит цветок у меня над грудью, так что мы оба его видим.

– Когда я была маленькой, папа иногда приносил маме цветы. Ну ты знаешь, обычные розы на день рождения или годовщину свадьбы. Но однажды, когда мне было пять лет, он пришел домой с огромным букетом очень красивых лиловых цветов. Я никогда не видела маму такой счастливой. Она плакала от счастья. Папа поднял ее на руки и кружил, они смеялись и целовались, казалось, это длилось вечно. После этого я несколько дней наблюдала за мамой и была заворожена тем, как от принесенных папой цветов она просто летала по воздуху, словно принцесса из сказки.

Бэйлор выдергивает лепесток и трет его пальцами.

– Я рассказала папе, что подумала, что цветы волшебные, потому что они сделали маму такой счастливой. После нашего разговора он почитал про эти цветы и потом рассказал мне, что лиловая орхидея символизирует любовь и красоту и что ее называют «настоящей королевой» цветов. А он считал настоящей королевой мою маму. А я ответила, что однажды мой принц принесет мне лиловые орхидеи. И даже спустя годы я часто рисовала сказочные картинки с лиловыми цветами и принцессами. Конечно, в то время я и понятия не имела, что настоящая причина, по которой мама была так счастлива, заключалась в том, что они получили кредит и теперь могли открыть свой первый ресторан. Папа принес домой цветы вместе с радостной вестью.

Она качает головой, и я чувствую у себя на груди ее хриплый смех.

– Когда мне было двенадцать, я услышала, как мой папа рассказывает эту историю своей сестре. Но это было уже не важно, я была настолько очарована этими цветами, что ничто не смогло бы разрушить мою мечту. Поэтому когда ты пришел тогда и сказал,