По его правилам - Маша Малиновская

Снова кивнула.

— Ну да, у меня был секс в отношениях и вне их. Но ты ведь ведёшь к чему-то конкретному?

— Я просто хотела… Демид, думаю, я пока не готова к этому, понимаешь?

Он продолжал смотреть в моё лицо так же спокойно, что я сначала растерялась.

— А разве я хоть как-то намекнул тебе? Поставил такое условие, Злата?

— Нет, но…

— О каких «но» ты говоришь? — Демид обхватил ладонями мои плечи и заставил посмотреть ему в глаза. — Ты решила, что если у меня в прошлых отношениях был секс, то и ты обязана? Придумала проблему и сама же ею загрузилась.

— То есть ты не хочешь?

Бахурин подвёл глаза к потолку, а потом усмехнулся.

— Странная ты, Маркиза. Сначала говоришь, что не готова, а потом придумываешь, что я тебя не хочу, — он прижал меня к себе, скользнул губами вдоль виска и прошептал на ухо: — Очень хочу. Но нам некуда спешить, Злата. И я не хочу, чтобы ты считала себя обязанной. Будешь готова — вернёмся к вопросу. А пока расслабься и успокойся.

Я обняла его за талию, вжалась носом в ткань футболки, вдохнув уже ставший мне таким родным запах. Как хорошо с ним, как спокойно. И мне бы на этом закончить разговор, но…

— А сколько девушек у тебя было?

Демид, чуть отстранившись, снова внимательно посмотрел мне в лицо.

— Ну зачем тебе это?

— Расскажи. Одна, две или…

— Или.

Ладно. Дышим. Что было раньше — было раньше.

— А Олеся? С ней вы были близки?

— Да.

Хорошо. Я сама спросила, и он не стал врать.

— Есть кто-то, кого я знаю, с кем ты… ну…

— Злата…

— Я хочу знать. Скажи.

Бахурин вздохнул, но ответил:

— С Таней. Один раз было.

А вот это оказалось больно. И очень. Неожиданно лишило воздуха, сдавив грудь и заполнив её каким-то вакуумом. Я отстранилась и отвернулась. Горло сжалось так, что ни звука не выдавить.

— Когда? — всё же спросила я, едва вытолкнув слово и будто содрав в горле всю слизистую.

— На мой день рождения, в сентябре. Злат, это было давно. До нас. Ты же понимаешь? — он протянул руку и коснулся моего плеча. Я понимаю. Понимаю! Но внезапно так больно!

— Ты просто переспал с ней, — я резко обернулась и, уже не скрывая выступивших слёз, уставилась на Бахурина. — Как так можно? Стал у девушки первым и забыл наутро о ней?

— А с чего ты взяла, что я стал первым? — Демид тоже стал раздражаться. — Она сама полезла ко мне. Я не просил и не звал. Я предупредил её, что мы просто проведём вечер. На этом всё.

— Она была моей лучшей подругой!

— А была? — наши голоса вышли на тон выше. — А если и так, то что? Это было полгода назад, Маркиза. Ты тогда была озабочена планами, как сжить меня со свету.

— Почему потом не рассказал?

— Зачем? И когда? Когда ты осталась ночевать со мной? Или когда мы начали встречаться? Просто невзначай следовало залепить: «ой, Злат, я тут подружку твою поимел, ничего страшного? Просто чтобы ты знала». Так, да?

— Знаешь, Бахурин, — я вскипела в ответ, — так всё у тебя легко! Хватит.

Я сдёрнула с плеч его мастерку и ткнула ему в руки. Толкнула дверь и выскочила в гостиную. Ни на кого не глядя, быстро прошла в прихожую, сорвала пальто с вешалки и стала одеваться.

— Куда ты? — Бахурин вылетел за мной.

— Домой.

— Злата, прекрати! Ты же сама понимаешь, что перегибаешь. Какое отношение всё это имеет к нам?

Я не ответила. Просто не могла. Он прав тысячу раз, всё это было в его жизни до нас. Но контролировать едкий огонь обиды и злости внутри не могла. Там, за грудиной, что-то так больно жгло и саднило, кипело, взрывалось, опаляя всё вокруг ядовитыми брызгами.

— Злата, стой! — Демид ухватил меня за локоть, когда я уже дёрнула замок на двери.

— Пусти, Бахурин! Пусти меня!

То ли я выдернула руку, то ли он отпустил, только вот через мгновение я хлопнула дверью и отрезала себя от звуков и тепла квартиры. И от Демида.

Глава 35

От дома Стаса до моего было идти пять минут — дворы напротив друг друга. Я почти бежала, ни разу не оглянувшись, настолько жгло внутри и болело. Не хотела, чтобы Бахурин пошёл за мной. Он и не пошёл.

Родителей дома ещё не было, они уехали в гости и собирались вернуться не раньше одиннадцати вечера, а сейчас ещё и шести не было. И хорошо. Я переоделась в пижаму, увалилась на кровать лицом в подушку и горько разрыдалась.

Я всё понимала, правда. У Демида это с Таней было до наших отношений. Давно. Но тогда почему меня отравляло это ощущение, будто меня предали? Таня, если быть справедливыми, тоже ничего ужасного в моём отношении не сделала. Это её право — распоряжаться своим телом. Но так горько и противно внутри.

В щёку мне ткнулся мокрый нос, я подгребла Фантика к себе, прижала его к груди, а он скрутился в малюсенький клубочек и замурчал так громко, как, казалось, не способен такой маленький котёнок. Будто пытался растопить ту глыбу льда в моей груди, что внезапно сформировалась под действием этих жутких, разрывающий меня эмоций.

Так и уснули с котом. А утром меня разбудила мама с просьбой сходить в магазин. Мне не то что в магазин не хотелось идти, мне даже шевелиться желания не было, когда память воскресила вчерашние события и эмоции. Но я всё же молча встала, умылась и побрела в булочную. Однако завтракать с родителями отказалась, сославшись на головную боль.

Я злилась. Теперь этот ржавый гвоздь ревности преобразовался в злость. На себя, на Бахурина, на Соколову. Обида давила, старательно заглушая страх о