Шёпот бессмертных - Диана Гамова

— И ты пришёл за этим «больше». — Удовлетворённо кивнул Клод. — Я понял. Дмитрий, я не ошибся в тебе, взяв в ученики. Ты достоин моих знаний. Спрашивай.

— Он, действительно, маг-одиночка?

— Он одиночка, это да… Но магом или колдуном его назвать сложно…

— Так кто же он? Против ангелов могут помочь разве что демоны. — Усмехнулся я. — Или общемировое правительство.

Клод тоже усмехнулся. Его губы расползлись в хищном оскале:

— Не совсем, мой мальчик. Но ты близок к истине. Ангелы называют их не-людьми.

— Кем? — Я удивился. — Первый раз такое слышу.

— Это оттого, что ты никогда не сталкивался с сильными бессмертными. Они постоянно твердят, что мы, колдуны, служим не-людям и сами становимся не-людьми.

— И кто такие эти… не-люди? Что-то я у Марка ни рогов, ни хвоста не заметил, — мне вдруг стало не по себе, по рукам и спине пробежал озноб.

Клода позабавили мои слова. Он снисходительно улыбнулся.

— Не-люди, или как они сами себя называют, первые, единственные, кто могут заткнуть даже небесных за пояс.

— Тогда почему они этого до сих пор не сделали? — резонно заметил я.

— Им не хватает рук. Поэтому они и вынуждены обращаться к нам, колдунам. И за это нам хорошо… платят. Если ты меня понимаешь.

Кажется, мои догадки по поводу того, что Боргезов пытается загрести жар чужими руками, верны.

— Зачем им истреблять бессмертных? Ангелам не нравимся мы, а не эти… первые.

— Ошибаешься, мой мальчик, — Клод загадочно потёр пальцем подбородок. — Ангелам нужны не-люди. Многих колдунов выпестовали именно они, первые. Да, природный талант, врождённая сила всё это имеет значение. Но без знаний мы никогда бы не достигли и половины своего могущества. Понимаешь, о чем я?

— Значит, бессмертным не нравится то, что кто-то может оказаться сильнее их?

— Да, — кивнул Клод. — Ангелы всеми силами пытаются остановить распространение знаний от не-людей. От первых. Если кто-то сравняется силой с бессмертными, они перестанут быть уникальными, перестанут вершить судьбы простых людей. А им это не нравится.

В задумчивости я кивнул. Одно не укладывалось в моей голове:

— Почему тебе или Марку не рассказать это остальным? Круг имеет право знать.

Клод откинулся на спинку кресла, забарабанил пальцами по мягкому подлокотнику.

— Ни Мира, ни Таня сразу не осознают глубину противостояния сил бессмертных и не-людей. Они не поймут нашего места в этой ситуации. А Грег и так знает. Он очень много знает. Иногда я и сам ему удивляюсь.

— По отношению к девчонкам это нехорошо, — я упрямо взглянул на колдуна. — Они импульсивны, и многого не знают. Но сокрытие правды ведёт к смерти Круга.

Довольная улыбка вползла на лицо Клода.

— Однажды, мой мальчик, ты сам возглавишь Круг. Ты станешь мудрым главой. Хорошо, я поговорю с Грегом. Пусть донесёт всю правду до Миры. А ты, в свою очередь, поболтай с Татьяной. Если считаешь моё решение несправедливым…

— Нет, учитель, — согласился я. — Таня моя… — мне хотелось сказать «кошка», но спохватившись, я закончил, — ученица. Я должен ей всё разъяснить.

Домой я вернулся поздно.

Серые снежные тучи расползлись. Засветились звёзды. Дороги и тротуары подёрнуло морозцем. Только колдовство чуток согревало.

На пороге меня никто не встретил. Свет не горел, да и вообще, похоже, Татьяна спала.

Оно и к лучшему.

Не сказать, что я горел желанием говорить с ней прямо сейчас. В голове не укладывалось столько вещей. И, одновременно, всё было кристально ясно.

Марк использует Круг в борьбе с ангелами. Ключевое слово «использует».

Он предлагал нам силу, но… Чувство, будто я продался, меня не покидало. Мне это не нравилось. Было противно от осознания, что я ничуть не лучше шлюх. Однако сила и знания Марка меня манили.

Раздвоенность души опустошала.

Из бара я достал коньяк и один пузатый бокал. Пристроившись на широком подоконнике в большой комнате, я сделал глоток, второй. А потом залпом осушил содержимое бокала.

По горлу царапнул когтями алкоголь. От желудка расползалось приятное тепло. Не такое приятное, как колдовское, но тоже сойдёт.

Один минус. Колдуну напиться очень сложно. Разум ясный. Мысли стройные. Эх, избавиться бы сейчас от всех этих дум.

— Дим, — на плечо опустилась узкая ладошка Татьяны. — Ты давно вернулся?

Я не заметил, как она подошла. Свет не горел, и во тьме комнаты девушка казалась призрачной. Только глаза немного отливают желтизной.

— Не очень, — ответил я, не в силах отвести от неё взгляда. — Разбудил? Извини, не хотел.

— Нет, — она мотнула головой. — Я сама встала.

Потом её взгляд скользнул по ополовиненной бутылке.

— Хреново?

— Есть такое. Только не помогает.

Снова наполнив бокал, я сделал небольшой глоток. Таня опустилась на подоконник с противоположной стороны.

— Злишься на меня? — спросил я, глядя мимо неё. — За то, что поддержал Боргезова.

— Злюсь, — ответила Таня. — Только какая разница? Нам ведь, всё равно, поддержка нужна. Круг не так дружен, как хотелось бы.

— А это ты верно подметила.

— Только не хочу я с ангелами сражаться, — будто не заметя моих слов, продолжила Таня. — Не хочу, и всё.

— Если ты вдруг встретишь свою подругу, — в который раз начал я, — всё, что вас…

— Да не я её встречу! — неожиданно вспылила Таня. — Не я! А ты! Очень скоро! И она тебе вреда не причинит! Вот увидишь!

Вскочив, колдунья убежала, шлёпая босыми пятками по паркету.

Недоумённо я проводил её взглядом. Поставил бокал, отодвинул бутылку и пошёл следом.

Она закрылась в спальне. Открыть простенький замочек для меня труда не составило. Я зашёл в комнату.

На прикроватном столике горела маленькая гелевая свеча. Сама Таня сидела спиной ко мне на кровати. Я обошёл её, сел рядом. Оборотница, не мигая, смотрела на огонь:

— Я не знаю, откуда, но я знаю… — сказала она очень тихо. — Ты мне не веришь?

Татьяна перевела на меня взгляд. Зелень её глаз в свете фитилька играла жёлтыми искорками.

— Ты уверена, что я встречу… Роксану? — хрипло спросил я.

Она кивнула.

— Как ты узнала об этом?

— Говорю же! — с нажимом ответила Таня. — Не знаю! Просто ощущение такое. И картинки… как в воображении. Только это не фантазии. Я уверена.

С каждым часом моя жизнь становилась веселее.

Я потёр пальцами переносицу.

— То есть, ты меня предупреждаешь?

— Нет, — она покачала головой. — Я вообще не хотела говорить тебе. А потом подумала, что вы с Ксанкой при встрече обязательно разругаетесь или ещё хуже. Поэтому и рассказала.