Отречение - Ричард Байерс

— Это — загадка для следующих дней, ты помнишь?

— Да, это так.

Мастера двинулись дальше.

— И все-таки, — продолжал мучительно размышлять Фарон, — тебя совсем не интересует, сколько знаков осталось незамеченными и какую точно форму они имели?

Пропустив этот вопрос мимо ушей, Рилд ткнул пальцем и сказал:

— Вот цель нашего путешествия.

Известняковая дверь дома была открыта нараспашку — помещение нуждалось в проветривании. Изнутри доносился приглушенный, неразборчивый гул и несло жаром и вонью, куда более отвратительной, чем где-либо в Браэрине.

Рилд, родившийся когда-то в таком же «муравейнике» и приложивший немало усилий, чтобы вырваться из него, с большой неохотой переступил порог, как будто это убожество и грязь могли не выпустить его во второй раз. Однако, не желая выглядеть нелепо в глазах друга, спрятал свои чувства под бесстрастно-воинственной маской.

Фарон же откровенно демонстрировал свое отвращение. Его свиные глазки орка слезились, и он едва сглатывал слюну, не скрывая приступов рвоты.

— Привыкай, привыкай, — подначил Рилд.

— Со мной все будет в порядке. Я довольно часто посещал Браэрин и знаю, что он немного похож на ад. Хотя, должен признаться, я никогда не появлялся здесь один.

— Тогда держись поближе ко мне, а говорить буду я. Никому не смотри в глаза и вообще пристально никого не разглядывай, — это могут принять за оскорбление или вызов. Ни к кому не прикасайся и по возможности избегай чьих-либо прикосновений. Половина здешних обитателей больна и, скорее всего, заразна.

— Вот как? А их дворец полон столь целебного духа! Ну ладно, показывай дорогу.

Рилд повел друга вперед. За порогом оказалось самое кошмарное помещение из всех, какие он мог припомнить. Кобольды, гоблины, орки, гноллы, бугберы, хобгоблины теснились на каждом пятачке. Некоторые из них были беглыми рабами. Другие — волонтерами дорожной службы Мензоберранзана, набранные со всех уголков мира и оказавшиеся, в конце концов, безо всяких средств и возможности вернуться домой. Остальные являлись потомками представителей первых двух категорий.

Какие бы пути их сюда ни привели, бедняги попали в капкан Браэрина и выбраться отсюда у них было очень мало шансов. Они занимались попрошайничеством, воровством, вымогательством, грабежом, брались за самую опасную и грязную работу, если кто-нибудь решался им ее предложить. Это был единственный способ выжить.

Похоже, здесь научились жить не только в жуткой тесноте, но и не обращая внимания друг на друга. Сейчас эти создания ворчали, готовили еду, ели, пили, валялись на полу, скандалили, стонали от мучительной боли, укачивали вопящих младенцев и раздавали подзатыльники тем, что постарше, играли в кости, совокуплялись, облегчались и даже, что казалось совсем уж удивительным, спали.

Как Рилд и ожидал, при их появлении пара бугберов, набычившись и сжимая кулаки, вышла вперед, словно встречая вошедших. Бугберы с их жесткими, взлохмаченными гривами и выдающимися квадратными челюстями выделялись среди остальных и ростом, и силой. Они были выше и сильнее не только гоблинов, но и темных эльфов. Эта парочка была сравнительно откормлена и сносно одета. Скорее всего, они собирали дань с остальных.

— Вы здесь не живете, — пробасил тот, что был повыше.

Вокруг его толстой шеи было что-то повязано, очень похожее на отсеченную руку гоблина. Дроу тоже любили подобные простые украшения, напоминавшие о ненавистном противнике, но прежде из них набивали чучела. Очень плохо, что бугберы не делали того же. Во-первых, это предохранило бы трофей от порчи, а во-вторых, не появился бы мерзкий запах мертвечины.

— Нет, — сказал Рилд, бросая бугберу монету, в качестве платы за вход в дом. — Мы зашли навестить Смиллу Натос.

Нескладные гоблиноиды молча смотрели на него, а небольшой, обнаженный, весь покрытый чешуей кобольд захихикал как ненормальный.

Что-то тут было не так, а Мастер Мили-Магтира не понимал что. Он внутренне подобрался и попробовал глубоким выдохом избавиться от неприятного ощущения; не годится выглядеть слишком нервным.

— Разве это не дом Смиллы? — спросил он. Бугбер, что был пониже, хотя все равно выглядел таким же огромным, как какой-нибудь великан-людоед из огров, засмеялся и сказал:

— Нет, больше не ее, но она все еще живет здесь… в некотором смысле.

— Можем мы ее увидеть? — спросил Рилд.

— Для чего? — спросил в свою очередь его напарник с отрубленной рукой гоблина на шее.

Мастер Оружия помедлил. Он уже собирался сказать, что они хотят обсудить со Смиллой кое-что и получить нужную информацию. Это было чистейшей правдой, ничего другого не приходило в голову, так как он не ожидал такой враждебной реакции.

Фарон сделал шаг и встал рядом с Рилдом.

— Смилла продала нашей сестре Иггре секрет: как влезть и ограбить кладовую одного торговца, — начал объяснять маг таким скрежещущим голосом, который сделал бы честь любому орку, — как обойти все ловушки… Только про одну она забыла, понимаешь? В результате сестренку обожгло кислотой. И она умирала медленно и мучительно. Мы тоже чуть не получили свою порцию. Это промах Смиллы, и мы пришли «поговорить» с ней.

Тот, что был пониже, кивнул:

— Не вы одни хотите такого разговора. Мы тоже, но никак не можем достать эту стерву.

Фарон наклонил голову:

— Это почему же?

— Пару десятидневий назад, — ответил бугбер с украшением на шее, — мы решили, что пора с ней кончать, она нам все портит, а свет ее ламп ранит наши глаза. Когда мы ее ударили, она швырнула один из тех камней, что дают яркую вспышку. Это нас ослепило, а она успела удрать к себе наверх, в свою комнату. — Он кивнул в сторону шаткой лесенки. — Мы никак не можем попасть туда. Она как-то закрыла дверь, может, с помощью магии.

Фарон фыркнул:

— Для нас с братом нет ничего невозможного!

Бугберы обменялись взглядами. Низкорослый, потерявший, как заметил Рилд, несколько нижних зубов, пожал плечами.

— Попробуйте, — предложил высокий. — Только Смилла принадлежит и нам тоже. Можете избить ее, изуродовать, отрезать кусок и съесть, но вы должны оставить ее живой.

— Договорились, — согласился Фарон.

— Ну, тогда двигайте.

Бугберы провели их по битком забитой комнате и проводили по лестнице, на которой тоже отдыхали бедняки.

Наверху находились небольшая площадка и известняковая дверь с закругленным верхом. Двое караульных, орк и псовоголовый гнолл с язвами на морде, сидели на полу перед дверью и смертельно скучали.

Мастера разглядывали дверь, словно изучая ее.