Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт - Наталья Алексеевна Мусникова

жену в обиду не дал! Да и лорд Дэвид тоже, впрочем, если бы королевский сыщик мог самостоятельно стоять и передвигаться, леди к расследованию и близко бы не подпустили.

«Гори они в неугасимом огне эти дурацкие предубеждения», — зло прошипела Амалия, которой с детства тыкали тем, что она родилась девочкой, а значит, по самой сути своей слаба, глупа и развратна.

Гнев помог прогнать суеверный страх, леди решительно расправила плечи и шагнула в гардеробную, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Лорд Чарльз обнаружился в самом тёмной углу гардеробной на грудой сваленной одежде, под ним старательно изображала неземное наслаждение какая-то девушка. От увиденного у Амалии к горлу подкатил жирный липкий ком, разом вспомнились все унижения в модном доме, потные грубые лапы, оставляющие синяки, а порой и ссадины на теле, ощущение собственной мерзости и тоски, от которой не было спасения даже в хмельном дурмане. А самым страшным было осознание полнейшей безысходности, от которого хотелось кричать в голос и в прямом смысле слова биться головой о стену.

— А ну, прекратили!

Амалия и сама не ожидала, что сможет так рявкнуть, кричать и топать ногами, требуя удовлетворения своих хотелок она не умела, да и где бы ей было этому научиться?! А тут, гляди-ка, голос прорезался, да ещё какой, не хуже, чем у герцогини Вандербилдт! Лорд Чарльз от грозного окрика испуганно взвизгнул и стрелой метнулся к стене, стыдливо прикрывая свою наготу первой попавшейся тряпкой, по иронии судьбы оказавшейся платьем служанки. Девушке же, наоборот, сжалась в комочек, прикрывая голову, и испуганно заскулила:

— Госпожа, простите, госпожа, только не выгоняйте, госпожа…

— Одевайся, — властно приказала Амалия и коротко кивнула бледному трясущемуся лорду, — отдай ей платье. И тоже оденься, разговор есть.

Первый шок прошёл, в голове у Чарльза немного прояснилось, и он понял, что так дерзко прервавшая забавы девица совершенно точно не герцогиня Вандербилдт. И даже не внучка герцогини. А с какой тогда стати эта девка так раскомандовалась?!

— Ты кто такая?! — Чарльз возмущённо отшвырнул платье и зло уткнул кулаки в сметанно-белые бока. — По какому праву командуешь?

Амалии многое хотелось сказать, колкие, словно репей, фразы так и просились с языка, но леди даже в самые страшные минуты гнева или отчаяния не забывала о своих целях, а потому обличающую распутство речь в духе благочестивой Сюзанны Картионской решила отложить до лучших времён. Как гласит старинная пословица, кривое дерево не выпрямишь, а потому не стоит и сотрясать воздух пустыми пафосными словами, которые не принесут никакой практической пользы.

— Мы с леди Эмили помощницы королевского сыщика.

— Врёшь, — выпучил глаза лорд Чарльз, — она же всего лишь его жена.

«Всего лишь?!» — Амалия даже руки в складки юбки спрятала, чтобы не вцепиться в самодовольную потную рожу. Всего лишь жена прозвучало форменным оскорблением, ничуть не лучше, чем самые грязные ругательства, коими так любили награждать посетители модного дома своих спутниц на вечер.

Лорд Чарльз же, не догадываясь о том, какая буря бушует в груди стоящей перед ним красивой брюнетки, окончательно оправился от испуга и принялся медленно одеваться, бросая на Амалию оценивающие взгляды, за которые Арчибальд Трейси, будь он в гардеробной, не задумываясь вырвал бы лорду глаза.

— А я тебя вспомнил, — расплылся в улыбке лорд, криво завязывая шейный платок, — ты выскочила за Трейси, а потом изменяла ему с лордом Дойлсом.

— Лорд Дойлс никогда не был моим любовником, — процедила Амалия.

Чарльз расхохотался, брызгая слюной.

— Ну, да, конечно, так я тебе и поверил! Ты себя в зеркало-то видела, праведница непорочная? У тебя же через всё твоё красивое личико, — лорд чуть пошатываясь подошёл к Амалии и ткнул пальцем ей в лоб, — цена на все твои услуги прописана. Слушай, а может, — липкая от пота ладонь заскользила по щеке, потрепала шею и прытко устремилась к груди, — ты и со мной, а? Я-то помоложе буду, погорячее. Да и отблагодарить сумею, деньги у меня есть.

Первым порывом Амалии было разодрать в лоскуты самодовольную физиономию Чарльза, но леди прекрасно понимала: если сорвётся, то ничего не узнает, навредит расследованию и не сможет помочь Арчибальду. Значит, нужно стиснуть зубы и терпеть, чего бы это ни стоило.

— Деньги? — усмехнулась Амалия и звучно шлёпнула по совсем уж распоясавшейся руке. — Откуда они у тебя?

— Так я же богатый, очень богатый, — горячечно зашептал Чарльз, придвигаясь так близко, что в нос леди ударил терпкий запах мужского пота, смешанный со стойким ароматом перегара, сбивающим с ног, точно гномий самогон.

Амалия, брезгливо поморщившись и отстранившись, бросила быстрый взгляд на вход в гардеробную и возмущённо засопела. Эми, которой вообще-то полагалось оставаться у входа в комнату лорда Чарльза и не отсвечивать, дабы не провоцировать подозреваемого на глупости, а сыщика на грубости, самовольно покинула вверенный ей пост и стояла у входа в гардеробную. Добро, хоть хватило благоразумия схорониться в темноте и молчать, старательно делая вид, что её здесь нет и не было никогда. Амалия рассерженно фыркнула и помимо воли улыбнулась. Понимание того, что она не одна и в трудный момент ей придут на помощь, необычайно грело и успокаивало. Только вот лорд Чарльз улыбку леди воспринял как призыв к действию и стал активнее теснить Амалию к груде вещей, которые, за неимением лучшего, заменяли ложе любви. Даму пыл кавалера только раздражал, играть изрядно надоевшую ещё за время пребывания в модном доме роль доступной сладострастницы она не собиралась, а потому зло оттолкнула Чарльза и проворно отскочила подальше от коварного вороха одежды.

— С чего бы вдруг ты так разбогател?

Лорд озадаченно поскрёб голову, не понимая, с чего бы вдруг пригожая брюнетка не спешит валиться на пол, лихо забрасывая юбки выше головы. Горничные, с которыми Чарльз привык развлекаться, любой приказ выполняли беспрекословно, да и денег за не входящие в их прямые обязанности забавы не требовали. Наоборот, едва ли не со слезами благодарили мужчину, когда он, утомлённый постельными баталиями, величественно указывал им на дверь. А эта, кукла черноволосая, ишь, возомнила о себе невесть что, благородную да недоступную из себя корчит, словно никто в замке не знает, чем она до свадьбы занималась и с кем после свадьбы кувыркалась! Чарльз ещё немного подумал и решил, что несговорчивую красотку следует наказать. Амалия, которая внимательно наблюдала за мужчиной, заметила, как опасно сверкнули его глаза, как сжались в кулак бледные толстые пальцы, и невольно закатила глаза. Боги, до чего же предсказуемы такие вот самцы! Мало того, что мнят себя неотразимыми красавцами, так ещё и отказов не