Представитель - Алекс Орлов

— Да что же это такое?! — не выдержал Карсон. Он видел, что неизвестно кто валит и тех и других, не различая друзей и неприятелей. По счастью, рядом прятался Маллинз, который тоже заметил эту непонятную закономерность.

— Похоже, кто-то спятил! — предположил он, вытирая кровь, набегавшую из свежей раны на лбу.

— Нужно перемирие, чтобы разобраться в обстановке, — предложил Карсон.

— Согласен, — кивнул Маллинз и, сложив ладони рупором, крикнул: — Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие!

И тотчас с другой стороны рубежа ему ответили:

— Не стреляйте, у нас перемирие!

— Ну наконец-то, — вздохнул Карсон и с трудом поднялся на ноги. Мокрая штанина и легкое жжение в паху породили в его мозгу страшную догадку.

«Я ранен! Пуля нашла меня, и я истекаю кровью!» — решил Карсон, однако тут же пришло прозрение. Он попросту напустил в штаны, но это было уже несмертельно.

Из всех углов холла тяжело поднимались участники смертельного шоу, и никто из них больше не наставлял стволов друг на друга. Уцелевшие бойцы стаскивали в кучи бездыханные тела, волоча их по полу и оставляя отвратительные кровавые полосы.

Откуда-то появились аптечки и бинты, затем послышались сирены приближающихся карет «Скорой помощи».

Вскоре появились представители полиции. Они вели себя очень осторожно. Увидев Карсона, комиссар городского управления направился прямо к нему.

— Вы заверяли меня, сэр, — начал он, — вы заверяли меня, что все останется в рамках, и… что же я вижу?

Комиссар огляделся, драматически простирая руки то в одну, то в другую сторону, а сопровождавшие его офицеры невольно повторяли движения своего шефа. Получалось очень комично, однако Карсон сдержал улыбку и тихо спросил:

— Я могу как-то компенсировать вам эти беспорядки, мистер Хуарес?

— Ну я даже не знаю… — пожал плечами комиссар. Он боялся продешевить и оттого не мог назвать цифру сразу.

— Пятьдесят тысяч мы и пятьдесят тысяч наши оппоненты.

Лицо комиссара на секунду замерло, напряженная работа мысли собрала в кучку все имевшиеся на лбу морщины. Однако вскоре чело Хуареса разгладилось, и он удовлетворенно кивнул.

— Я сейчас же поднимусь в номер, чтобы принести все необходимое, а вы пока поговорите вот с ним, — сказал Карсон указывая на сидевшего у стены человека, который обеими руками держался за продырявленный пулей живот.

— Что, дружище, плохо тебе? — спросил Карсон, узнав в раненом своего обидчика, который вызывал на битву Маллинза, а затем отшвырнул самого Карсона, больно ударив его о стену. — Вижу, что плохо. Вызывай своего казначея, нужно заплатить городской полиции.

Раненый медленно поднял на Карсона глаза и не проронил ни слова.

— Покажи мне, кто у вас казначей! Просто ткни пальцем! — снова потребовал Карсон, затем нагнулся ближе и наконец все понял. — Да он подох, тварь. Я ему ору, а он подох и ничего не слышит! — возмущенно воскликнул Карсон.

Продолжая что-то бубнить себе под нос, он вошел в лифт, и изрешеченные пулями створки со скрипом сомкнулись за его спиной.

Глава 64

Через десять минут Карсон снова спустился вниз и подивился тем изменениям, которые произошли в холле за время его недолгого отсутствия.

Все трупы были вынесены на крыльцо, а раненые уложены вдоль одной из стен, где им оказывали помощь врачи. Согнанный владельцем гостиницы персонал отчаянно драил пол мыльной пеной, а в ресторане снова играл оркестр.

«М-да, — подумал Карсон, — жизнь стремительно берет свое».

Тут же он заметил своего противника — человека из «Клаус Хольц компани», который быстро отсчитывал деньги в фонд городской полиции. И комиссар Хуарес был им, по-видимому, вполне доволен.

Возникло опасение, что противник перевербует полицейского на свою сторону, однако Карсон мысленно махнул на это рукой. Хуарес не та величина, которая в городе хоть что-то значит.

«Другое дело Лозмар, — размышлял Карсон. — Его ребята, появись они вовремя, могли бы решить исход сражения… Кстати, а где эти трое гиптуккеров, которых я видел перед началом драки?»

— Мистер Карсон, ну как же так! — услышал Кит умоляющий голос и сразу узнал владельца отеля, мистера Гоусмита.

— Составляйте смету на ремонт, — предупреждая объяснения, заявил Карсон. — Половину подпишу я, другую — наши оппоненты.

— О! Вы настоящий джентльмен, мистер Карсон! Слов нет, какой вы человек! — обрадовался Гоусмит и, не теряя времени, убежал сочинять смету.

Постояв в раздумье среди снующих вокруг людей, Карсон принял решение пойти в ресторан, тем более что там, кажется, тоже все вставало на свои места.

Едва он появился в зале, к нему подбежал метрдотель. Его бабочка болталась на тесемке, белая сорочка была перепачкана кровью. Тем не менее ресторанный служитель мужественно улыбался, преодолевая последствия недавнего шока. За его спиной официанты и кухонные рабочие наводили порядок и заменяли скатерти на уцелевших столах.

Как ни странно, посетители ресторана испытали не слишком сильное эмоциональное потрясение, и все благодаря принятому накануне алкоголю. Невозмутимыми выглядели и четверо музыкантов, которые продолжали исполнять монотонную пьесу, уставившись глазами в пустоту.

Неожиданно Карсон увидел Маллинза. Тот сидел за столиком у стены.

— Для вас есть отличное местечко, сэр, — предложил метрдотель.

— Не нужно, — сказал Карсон. — Меня здесь ждут.

С этими словами он направился к Маллинзу, который, хотя и не был серьезно ранен, вел себя как-то странно.

— Бен, ты почему не со своими людьми? — строго спросил Карсон.

— Тихо, — прошипел тот, прижав к губам палец. — Садись и наблюдай.

— За кем?

— За ними. — Маллинз указал на столик, занятый гиптуккерами, — троицей, которую Карсон видел накануне.

«Как я мог их сразу не заметить!» — удивился он, присаживаясь рядом с Маллинзом.

— Какие-то они не такие. Не похожи на гиптуккеров.

— На кого? — не понял Маллинз.

— На погонщиков туков.

— Какие это тебе погонщики? Они положили двенадцать человек.

— Наших?! — поразился Карсон.

— Всяких. Им без разницы, — тихо сказал Маллинз.

— А давай подойдем к ним и познакомимся, — неожиданно предложил Карсон и даже сам испугался собственной смелости.

— Давай, Кит, — охрипшим от решимости голосом произнес Маллинз. За все время знакомства с Карсоном он впервые назвал его Китом. Или, по крайней мере, впервые произнес это имя приветливо.

Маллинз уже начал подниматься из-за стола, когда Карсон сказал:

— Стой! Нужно сделать заказ. А то неудобно идти знакомиться с пустыми руками.

— Да, неудобно, — быстро согласился Маллинз и с видимым облегчением сел обратно на стул. Ему казалось, что он выиграл еще несколько секунд.

— Эй, парень! — приглушенно крикнул Карсон, призывно махая официанту рукой.

— Слушаю, сэр.

— Вот что, набери полный поднос еды и приходи сюда.

— Но что конкретно? — удивился официант.

— Не важно, главное, чтобы попышнее… Попредставительнее — понимаешь?

— Да, сэр.

Официант зашагал, быстро переставляя длинные негнущиеся ноги, а Карсон, глядя ему вслед, заметил, что ансамбль музыкантов уже несколько раз проигрывает одну и ту же музыкальную фразу.

Впрочем, этот непорядок заметил и всеведущий метрдотель. Он подошел к сцене и постучал пальцем по корпусу контрабаса, обращая на себя внимание музыкантов. После этого мелодия продолжила свое легкое течение, словно река, преодолевшая высокий порог.

Карсон намеренно пялился по сторонам, чтобы только не смотреть в сторону гиптуккеров. Он опасался, что этим выдаст свое волнение раньше времени.

Наконец появился официант с грандиозным подносом, на котором размещался нестандартный заказ. Карсон удовлетворенно кивнул: многоярусные построения блюд смотрелись именно так, как и следовало.

— Теперь вперед, Бен, — скомандовал он, понимая, что еще немного — и он не решится это сделать.

Официант был пущен первым, и под прикрытием его подноса Карсон и Маллинз осторожно приблизились к трем необычным гостям.

— Разрешите предложить вам небольшое угощение от нашего стола, господа! — голосом отставного конферансье произнес Карсон, словно объявляя номер с фокусами.

Три пары глаз воззрились на него с явным удивлением. Карсон прочел в них непонимание, но никакой агрессии не было, и это вселяло оптимизм.

Между тем официант начал профессионально расставлять тарелки на столе и убирать пустые и те, к которым едва прикоснулись.

— Садитесь, господа, — ломающимся юношеским голосом предложил один из гиптуккеров, и Карсон отметил, что он очень молод.

— Спасибо. — Карсон сел на единственное свободное место, а Маллинзу пришлось выдернуть стул из-под соседнего столика.