Обольщение - Элизабет Нотон

Глаза Изадоры распахнулись, она в смущении подняла бровь и вопросительно посмотрела на мужчину. Он прижал ее влажные пальцы к ее соску и сказал:

– Потрогай себя.

Ее глаза потемнели до цвета горького шоколада. Пальцы неуверенно коснулись соска, очертили небольшой круг, скользнули по горошине и вокруг, и все это время Изадора не отрывала взгляда от лица Деметрия. Пока она дразнила свои соски, чтобы они превратились в твердые вершины, хранитель гладил ее по внутренней стороне бедра, по метке крылатой омеги, по ее холмику и среди нежных волосков.

Ее дыхание сбилось, но Деметрий не отвел руки, потому что Иза не сводила с него потемневших глаз, в которых явно читалось: «Коснись меня!»

– Да, вот так, – прошептал он, глядя ей в лицо, – Не останавливайся.

Они оба не стали останавливаться. Его пальцы скользнули в ее складки, где было горячо и влажно от желания. Деметрий зарычал от возбуждения, почувствовав ее соки, пальцы закружились внутри, пока не дотронулись до клитора, идеально рассчитав необходимое давление, и Изадора застонала.

От вида ее глаз, широко распахнутых, горящих желанием, сосредоточенных только на нем, у Деметрия закружилась голова, кожу покалывало, по крови тек жгучий огонь возбуждения. Продолжая большим пальцем потирать ей клитор, другим пальцем он скользнул во влажную жаркую глубину.

Боги, какая же она узкая. Его член пульсировал от желания. Изадора запрокинула голову, закрыв глаза, подняла вторую руку и стала массировать оставшуюся без внимания грудь, а он все гладил ее внизу, отыскивая самое сладкое местечко. И, когда принцесса выгнула спину и низко и протяжно застонала, Деметрий понял, что нашел.

Гул в ушах Деметрия мешал ему мыслить разумно. Он нагнулся и прижался ртом к ее расщелине. Сначала медленно лизнул кончиком языка, а потом и весь язык нырнул в заветную сладость. Тело Изадоры сотрясла дрожь, гинайка чуть не упала со стола.

Деметрий придержал ее и продолжил. С каждым движением языка воина Изадора все ближе подходила к краю, она двигала бедрами, стонала его имя. Деметрий в ответ скользил пальцами глубже, гладил, обводил ее припухший бугорок языком и посасывал его, пока она не кончила ему в рот.

– Деметрий... – Тело принцессы дрожало от освобождения, и она крепко сжимала пальцы воина там, внизу. Но единственное, что мог слышать хранитель, это рев в его голове: «Дом».

Короткое слово отдавалось эхом в мозгу, гнездилось в центре груди и вгрызалось в него с неистовством льва, пока у Деметрия не перехватило дыхание.

Изадора прижалась к аргонавту. Возбуждение снова охватило его со скоростью света и чуть не сбило с ног. Он стиснул девушку в объятиях, накрыл губами ее губы, поцеловал сильно и глубоко. В ответ она простонала ему в рот, запустила пальцы в волосы и потянула ближе к себе.

Он нуждался в ней прямо сейчас, жаждал оказаться внутри, не мог думать ни о чем другом. Но не здесь же, не на столе. Он припомнил, что имеет дело с девственницей, но как надолго его хватит...

Обхватив Изадору одной рукой за талию, Деметрий другой помог ей обвить его бедра ногами. Теперь ее горячая, пылающая киска терлась об его член, возбуждая до боли. Он зарычал, сжал ее сладкую маленькую попку, подхватил одеяло со стола и перенес Изадору в угол комнаты на руно, которое забрал из сундука Ясона и прикрыл одеялами.

Она целовала его все глубже, жарче, как если бы голодала, а он был лучшим блюдом. Ее соски терлись о его обнаженную грудь, и эротичность этих прикосновений сводила с ума. Она прижималась к нему истекающим соками естеством, и он видел звезды. Деметрий до исступления жаждал войти в нее, он положил девушку на одеяла, целовал ее снова и снова, вжимался в нее бедрами, пока оба не начали задыхаться от переполнявшего их желания.

– О боги, Деметрий!

Он едва услышал ее голос сквозь пелену пронзительной нужды. Деметрий лишь слегка приподнялся, чтобы посмотреть на Изадору. Губы ее припухли от поцелуев, щеки горели, слегка раздраженные прикосновением его щетины, соски напряглись, грудь часто вздымалась, ее обнаженные бедра прижимались к его, а лоно было готово принять его глубоко в себя.

Его! Сына Аталанты, врага.

Изадора смотрела на него такими нежными, доверчивыми глазами. Они наполнились бы ужасом, если бы она увидела его настоящим, а не таким, каким себе придумала.

При одной только мысли об этом грудь сдавило сильнейшей болью. И Деметрия накрыло осознанием суровой действительности, отчего стало трудно дышать.

Этого не могло произойти, никогда не могло. Нужно уйти от нее. Нельзя было до нее дотрагиваться, нельзя было узнавать ее вкус.

Проклятый Аид, о чем он только думал?

Деметрий вскочил на ноги, потер рукой лицо, попытался приглушить панику, долбившую по вискам с силой отбойного молотка, но не сумел.

– Куда... куда ты?

– Ухожу. Нужно уходить.

Изадора приподнялась на локтях.

– Но я думала...

Голова аргонавта закружилась от сотни извинений, но он уцепился за одну связную мысль:

– Твоя проблема, принцесса, в том, что ты слишком много думаешь. А я передумал.

– Но...

Придется повернуть нож в ране, только так можно выйти из этой ситуации, только так можно быть уверенным, что Изадора никогда больше не подпустит его к себе. Есть только один способ, хотя даже при мысли об этом в груди жжет.

– Слушай, я считал, у тебя опыта чуть-чуть побольше, а оказалось, ошибся. Я не специализируюсь на девственницах, приложенные усилия не окупаются.

На ее безупречном лице эмоции сменяли друг друга. Шок, недоверие, горькая обида. Изадора покраснела, подтянула одеяло к подбородку, при этом пальцы ее дрожали так, что Деметрий понял: своей цели он достиг. Он заставил ее чувствовать себя так же отвратительно, как чувствовал себя сам.

Сердце так сдавило, что Деметрий еле сдержался, чтобы не упасть на колени и рассказать правду. Вместо этого воин развернулся к лестнице и заставил себя не оглядываться.

Впрочем, смотреть назад было ни к чему, он и так знал, что увидел бы. Выражение удовольствия на ее лице четко отпечаталось в его памяти, как и выражение ужаса от того, что он только что ей сказал. Оно еще долго будет его преследовать, возможно, столько же, сколько и мысль, что подозрения, которые он много лет испытывал, оказались верны. Один поцелуй разрушил все сомнения.

Изадора была его суженой.

***

Кейси стояла на покрытом пятнами ковре в центре квартиры Деметрия в Тенедосе – захудалом районе Тайрнса – и медленно осматривалась. Взгляд скользил с голого стола и стульев к потертому дивану на другом конце комнаты.