Меч Бедвира - Роберт Сальваторе

— Теперь в «Гнэльф», — объявил хафлинг, когда они вышли из конюшен; Лютиен перекинул через плечо свои седельные сумки.

— «Гнэльф»?

Оливер не стал утруждать себя объяснениями. Он просто повел его в наиболее обшарпанный район города, где глаза уличных оборванцев выражали готовность на все, где каждая дверь, казалось, вела в таверну, ломбард или бордель. Когда Оливер повернул к одной из таких дверей, Лютиен понял, что это и есть их пункт назначения, а взглянув на вывеску, он вспомнил название, которое произнес Оливер. Рисунок на вывеске изображал крепкого, мускулистого гнома и эльфа, прислонившихся спинами к бочке. Оба широко улыбались и поднимали сосуды с напитками: гном — кружку с элем, а эльф — кубок, вероятно, с вином. «Гнэльф — отличные напитки и приятная беседа для гномов и эльфов», — гласила вывеска, а под ней кто-то нацарапал: «Вход для циклопов — под их ответственность!»

— Почему «Гнэльф»? — спросил Лютиен, останавливая Оливера у самой двери.

Оливер кивнул головой на двери в другие таверны:

— Что ты видишь в других тавернах? — спросил он.

Лютиен не понял смысла вопроса. Во всех тавернах казалось одинаково людно. Он уже собрался ответить, когда до него дошло, что имел в виду Оливер: все посетители других баров, стоящие у дверей, были либо людьми, либо циклопами.

— Но ты не гном и не эльф, — заметил Лютиен, — не говоря уж обо мне.

— «Гнэльф» обслуживает людей тоже, а также тех, кто ими не является, — объяснил Оливер.

Опять Лютиену пришлось пошевелить мозгами, чтобы уловить смысл сказанного. В Бедвидрине было мало эльфов и еще меньше гномов, но они никоим образом не выделялись из всего сообщества. Таверна есть таверна, и точка.

Однако Оливер был настроен решительно, а хафлинг, конечно, ориентировался в Монфоре лучше, чем Лютиен, поэтому юный Бедвир не стал протестовать и охотно вошел вслед за приятелем в таверну.

Он чуть не задохнулся, ошеломленный множеством разнообразных запахов, причем ароматы эля, вина и экзотических пряностей преобладали. Дым висел в воздухе, отчего собравшееся общество показалось Лютиену еще более зловещим. Они пробрались между сдвинутыми столиками, вокруг которых сидели группы подвыпивших мужчин или не менее пьяных гномов и таких же эльфов — расы между собой почти не перемешивались. Пять циклопов, чьи черные с серебром формы показывали, что они принадлежат к преторианской гвардии, сидели за одним столом, громко смеясь и время от времени выкрикивая что-нибудь оскорбительное по адресу соседей, явно желая спровоцировать кого-нибудь на скандал.

Из-за всего этого Лютиену показалось, что вся таверна находится на грани взрыва. Юноша был рад, что при нем находился меч, и он все время на всякий случай прижимал к себе седельные сумки, пока протискивался к стойке.

Лютиен лучше оценил притягательность этой таверны для эльфов и гномов, когда увидел, что многие из табуретов были выше обычных, со ступеньками, чтобы посетители чувствовали себя свободнее. Оливер удобно уселся на одном из них и легко смог поставить локти на полированную стойку.

— Итак, тебя еще не повесили, а, Тасман? — заметил хафлинг. Грубый на вид владелец таверны обернулся и покачал головой, глядя сверху вниз на Оливера. Хафлинг широко улыбнулся и приподнял свою огромную шляпу.

— Оливер де Берроуз, — сказал Тасман, подходя и вытирая стойку бара перед хафлингом. — Так быстро вернулся в Монфор? А я-то думал, твои предыдущие шалости удержат тебя вдали от нас хотя бы одну зиму.

— Ты забываешь о моем очаровании, — отозвался хафлинг, не слишком обеспокоенный.

— А ты забываешь, сколько ты оставил врагов, — немедленно парировал Тасман. Он полез под стойку и достал оттуда бутылку с темной жидкостью. Оливер кивнул с довольным видом. — Ну, будем надеяться, что они тоже забыли тебя, — сказал бармен, наливая хафлингу выпивку.

— Если нет, тогда давай пожалеем их, — ответил Оливер, поднимая свой стакан, словно произнес тост. — Потому что они наверняка почувствуют жало моего клинка.

Кажется, на Тасмана не слишком подействовали высокомерные заявления старого знакомого. Он опять покачал головой и поставил бокал перед Лютиеном, который придвинул нормальной высоты табурет, чтобы сесть рядом с Оливером.

Юноша закрыл рукой бокал прежде, чем Тасман успел налить ему вина.

— Просто немного воды, пожалуйста, — вежливо попросил молодой человек.

Стальные глаза Тасмана расширились от удивления.

— Воды? — переспросил он, и Лютиен покраснел.

— Так они в Бедвидрине называют легкий эль, — солгал Оливер, выручая друга из неловкой ситуации.

— А, — кивнул Тасман, хотя было видно, что он не поверил ни единому слову. Трактирщик заменил бокал на кувшин крепкого эля с пенистой шапкой. Лютиен взглянул на кувшин, затем на Оливера и понял, что отказываться не следует.

— Мне… нам понадобится комната, — заговорил Оливер. — Есть у тебя что-нибудь?

— Твоя обычная как раз свободна, — кислым тоном ответил Тасман.

Оливер широко улыбнулся — он любил свое старое жилье. Хафлинг полез в карман, — отсчитал нужное количество серебряных монет, затем хотел передать их бармену.

— Хотя я подозреваю, что она слегка нуждается в уборке, — добавил Тасман, потянувшись за монетами, но Оливер быстро отдернул руку.

— Цена та же, — решительно добавил Тасман.

— Но работа… — запротестовал было Оливер.

— …необходима, благодаря твоим собственным шалостям! — закончил фразу Тасман.

Оливер с минуту обдумывал его слова, затем кивнул, как будто не в силах опровергнуть логику трактирщика. Пожав плечами, он снова протянул руку с монетами, и Тасман забрал плату.

— Надо бы добавить по хорошей выпивке для меня и моего друга, — сказал Оливер, желая оставить последнее слово за собой.

— Это уже сделано, и выпивка перед вами, — согласился Тасман. Он забрал деньги и отошел в сторону.

Когда Оливер снова взглянул на Лютиена, он обнаружил, что молодой человек подозрительно рассматривает его. Хафлинг издал глубокий вздох.

— Мне приходилось бывать здесь раньше, — объяснил он.

— Это я уже понял, — ответил Лютиен.

Оливер опять вздохнул:

— Я прибыл сюда в конце весны на корабле из Гаскони, — начал он рассказ. Затем он поведал о «маленьком недоразумении» с некоторыми местными жителями и объяснил, что уехал на север всего несколько недель назад в поисках честной работы. Все это время Тасман стоял в стороне, вытирая стаканы, и с усмешкой слушал болтовню старого знакомого. Впрочем, Лютиен, который своими глазами видел, зачем Оливер, хафлинг с большой дороги, уехал на север, не нуждался в комментариях трактирщика. Он и без того понял, что Оливер опускает некоторые весьма важные детали и заполняет пробелы плодами собственного воображения.