Аромат Жасмина (СИ) - Гутовская Ирина

– Нос разбит и опух… губы, лоб… кровь везде засохла… – нежно прикоснулась к моему лицу, обрисовывая пальцами места ударов. – Прости, доставила кучу проблем… пострадал из-за меня…

– А вот этого не надо, – перебил от дальнейших размышлений, – даже не вздумай себя винить, – аккуратно сжал её плечи, – я должен просить у тебя прощения, обещал защищать и…

– Спас, – прильнула к моей груди, – ты передо мной не виноват. Кто ж знал, чем обернётся – Марат ловко всех облапошил, расставив ловушки, куда мы угодили. Единственный, кто ответственен за случившееся с нами – это он.

– Получит по заслугам – не сомневайся, – поцеловал Жасмин в макушку. – Всё для этого сделаю, – после больницы, полиция – значится следующим пунктом.

В доме опять прозвучала серия выстрелов...

– Подождём немного, – предупредил её и обнял теснее.

А потом наступила затяжная, подозрительная, давящая тишина…

«Нам бы поторопиться нужно, но рисковать тоже не могу… На кону уже не две жизни, а три!» – в голове перебираю возможные варианты развития событий… Не имею ни малейшего представления, что за херня там происходит, чтобы смело начать действовать. Нет права на ошибку. Временное укрытие – небольшой тамбур от одной двери к другой, не убережёт, если сюда заглянут.

– Как выбираться будем, а вдруг дом окружён? – спросила она.

Думал об этом…

– Ты полицию не вызывала? – на всякий случай уточнил.

«Что-то не очень похоже на разборку между прихвостнями Хасанова» – а именно такие мысли посетили. Опять же, в подвал никто не прибежал с проверкой, когда я устроил расправу над их «хозяином», либо им были даны указания – не вмешиваться без сигнала, либо решили, что это он «развлекается». А было однозначно шумно…

– Нет, не обращалась к полицейским. Оставила записку твоим родителям. Может, это отец приехал вместе с помощью? Наверное, заметил моё отсутствие, прочитал написанное… и, как результат, принял незамедлительные меры… Только каким образом понял, где искать нас? Адрес я не сообщала.

«Рассчитывать и надеяться на это нельзя» – хотя версия хорошая, мне нравится. Хочется верить.

– Пойдём. Предельно осторожно шагай по ступенькам.

Мы начали медленно подниматься по лестнице. Придерживаю малышку за талию: цепляется за меня, прикрывая грудь рваными краями платья – совсем слаба, еле на ногах стоит, всем телом трясётся крупной дрожью и корчится от боли.

«Маленькая моя, терпит…» – а впереди ждут неприятные медицинские манипуляции, без чего не обойтись. Зато потом отдохнёт.

Открыв вторую дверь, вышли на улицу.

Я огляделся с опаской по сторонам. На дороге стоят машины с включенными «мигалками» – яркий свет от них как гирлянда мерцает и рябит в глазах. Если бы и характерный звук был включен, то сразу сообразил бы, откуда выстрелы и громкий топот целой толпы людей, как при внезапном нападении.

– Штурм?! – радостно воскликнула Жасмин. – Значит, всё-таки Савелий Никитич вызвал полицию.

– Видимо, да, кроме него — некому, – как он догадался, куда ехать? Да ещё так быстро организовал всё… Если бы прошло больше времени – это не удивило бы.

Ладно, разберёмся, в подробности буду вникать позже. Чертовски вымотался. Ощущаю, как постепенно накатывает полное бессилие, словно выпотрошили и опустошили…

А сейчас надо сделать последний рывок.

Взял малышку на руки, пока не рухнула на землю без чувств. Она обхватила мою шею, нежно поглаживает кожу пальчиками – это действует успокаивающе, как целебный бальзам или чудодейственный нектар.

И я направился дальше. Но стоило пройти буквально несколько метров, из-за угла дома появились два человека с оружием, в форменной одежде и масках.

– Не двигайся! – скомандовал один из них. – Девушку отпусти, и давай без глупостей.

Оба направили автоматы на меня.

– Мы пострадавшие, – ответил им. Приняли за преступника, вероятно.

– Богдан Булатов? – уточнил второй мужчина.

– Он самый, – устало кивнул.

Тут и отец показался. Увидев нас, побежал. Спешит, выкрикивая наши имена.

Теперь и я выдохнул облегчённо…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

51

Жасмин

Пробуждение выдалось тяжёлым и на редкость отвратительным: то открывала глаза на несколько секунд, то снова закрывала, мгновенно засыпая, не в состоянии побороть выматывающую, одолевающую меня слабость, по венам словно липкий сироп растекался, отравляя сладким ядом и не позволяя вырваться из оков мучительного сна... Нет, сниться – ничего не снилось, хотя ощущение было таким, будто в пустоту погрузилась – замкнутое пространство или вакуум… одна лишь глухонемая кромешная тьма окружала…

Не знаю, сколько времени я находилась в этом странном забвении, кажется, что вечность прошла, прежде чем удалось окончательно прийти в себя...

С трудом разлепив веки, прикрылась рукой и отвернулась от яркого солнечного света, льющегося из окна сквозь жалюзи. Сразу столько звуков обрушилось: на улице гудят машины, за пределами больничной палаты слышны голоса людей, телефонные звонки, где-то рядом уборщица гремит ведром и шваброй – суета рабочего дня во всех проявлениях.

И так спокойно на душе, умиротворённо…

Я улыбнулась.

Подтянулась на локтях повыше и удобнее устроилась на подушке. Не без усилий далось это простое движение – тело безжалостно ноет надоедливой пульсирующей болью.

Впрочем, несмотря на это, чувствую себя значительно лучше – хорошо отдохнувшей, как минимум; о выздоровлении говорить, конечно, рано, но главное – пережитый мною ад остался позади. Надеюсь, больше никогда не увидеть Марата, а та «встреча» была финальной жирной точкой в нашем браке. Всё обошлось – уже радует.

С прикроватной тумбочки взяла бутылочку с водой. В горле пересохло, хотя увлекаться не стала – выпила несколько глотков.

«Интересно, где Богдан? Как он? Когда придёт?» – и спросить не у кого… Ульяна Андреевна запретила вставать с постели, а если что-нибудь потребуется, когда я проснусь, то… – «Точно!» – вспомнив о кнопке вызова, дотянулась и нажала.

Теперь осталось ждать.

Дверь тут же открылась, и показалось лицо немолодой женщины.

– Очнулась, девонька, – она вошла в палату.

Думала, кто-то из медперсонала, а это санитарка.

– Ну, раз не спишь, тогда быстро помою пол, – уставилась на меня, удивлённо округлив глаза. – Бедняжка… Кто ж тебя избил? Ужас-то какой… Руки бы вырвать таким мужикам да «хозяйство» кастрировать, чтоб неповадно было… – прокомментировала.

Промолчала в ответ, с кем-кем, а с посторонним человеком обсуждать свою жизнь не буду.

Женщина поняла намёк и больше не приставала с расспросами. Хотя поглядывала с беспокойством, пока убирала.

– Откройте окно, пожалуйста, – резкий запах антисептиков вызывает тошноту. Раньше, наоборот, аромат стерильной чистоты с ярко выраженными нотками хлорки – нравился.

Она, молча, выполнила просьбу.

Воздух подул, ворвался внутрь, наполняя помещение свежестью, и мне полегчало – приступ стал не столь навязчивым. Но есть другая проблема – срочно надо в туалет, из-за чего низ живота тянет… а терпеть нежелательно…

Спустя минут пять пришла Ульяна Андреевна. А увидев санитарку, возмутилась:

– Алевтина Григорьевна, как вам ещё объяснять? Я же чётко сказала всем сотрудникам не заходить в эту палату без моего разрешения, острой необходимости и веских на то причин.

– Ульяночка Андревна, я почти закончила, немного домыть осталось.

– Поторопитесь, – деловито ответила она. Затем присела на кровать. – Как ты, милая? – прикоснулась к моей ладони, мягко сжимая пальцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Сносно, – хуже уже не будет. – Долго я спала?

– Больше суток.

– Ого… Где Богдан?

– Сын от тебя не отходил всё это время, как только отдохнул. Он здесь, в клинике. С отцом разговаривает. Самочувствие у него неплохое, ничего серьёзного, что вызвало бы опасения, при осмотре не обнаружилось: сотрясения мозга не выявлено, отделался ушибами, ссадинами, повреждены связки плеча – восстановится быстро.