Единственные дни - Наталья Бондарчук

Зрители собирались под музыку песни, специально написанную для этого дня, – песни о Бемби. Музыку к ней написал и исполнил на синтезаторе Ваня Бурляев. На сцене главный волшебник – актер Дмитрий Золотухин – знакомил детей с участниками фильма. Писатель Юрий Маркович Нагибин обратился к зрительному залу и был сердечно принят маленькими зрителями. Вместе с двухтысячным залом мы вновь смотрели наш фильм, слышали смех, прислушивались ко вздохам, видели слезы на глазах.

Сижу дома у телевизора, рядом Ванюша, розовый от переживания за свою подругу. С телеэкрана улыбается нам и многомиллионному зрителю наша Катюша Лычева, сыгравшая в семь лет главную роль в фильме «Живая радуга», а позже маленькую задорную Фалину в нашем «Бемби». Катюша в Америке! Она награждена премией Саманты Смит и теперь поехала с советской делегацией в Соединенные Штаты, где ей будет вручена премия. Одиннадцатилетней Катюше поручена самая ответственная роль – роль быть самой собой, ребенком, рано научившимся взрослому актерскому труду и ответственности.

Я за нее спокойна: Катюша выдержит сложную поездку и останется такой же, какая она есть.

За детьми – будущее, им жить, им решать, каким оно будет, а пока они рисуют на школьных листках доброго олененка Бемби на цветущей поляне, его лесных друзей и солнце с доброй улыбкой и яркими лучами… Дети ждут продолжения сказки, и мы не вправе их обмануть!

Последний раз Катюшу Лычеву я видела вместе с ее мамой в Париже в начале 1990-х. Она училась в Сорбонне, не меняя гражданства. Красивая, рослая и, как всегда, независимая. Залюбовавшись девушкой, я спросила:

– Кто за тобой ухаживает?

– Я сама, – ответила Катюша, которой в это время даже в голову не могло прийти, что слово «ухаживает» может иметь совсем другой смысл.

Невозвращенец

10 июля 1984 года в Милане Тарковский на пресс-конференции объявляет себя невозвращенцем.

Остался! Остался там, на чужой земле!

Разумом понимаю: доведен до отчаяния. Годы на пробивание картин, годы бескартинья, неустроенность быта, но и это не главное… Но сердце мое не приемлет, отказывается смириться.

Вновь и вновь в памяти встают слова Андрея, сказанные в самолете по возвращении с Каннского фестиваля:

– Я могу работать только в России. Там я никому не нужен, я нужен здесь… дома.

Тарковскому были очень близки и важны понятия «Родина», «дом». А в этот момент в России у него оставался сын. Нет, это не предательство, это было насилие над собой, граничащее с самоубийством. Кто подвел его к этой роковой черте, будет со временем ясно, ибо нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Когда Тарковские, Андрей Арсеньевич и Лариса Павловна, дали интервью и сообщили корреспондентам о решении остаться в Италии, было горько и непереносимо сознавать, что на все творчество Тарковского, на все фильмы, которые он создал, в России наложат табу. Так и произошло. Тарковский – «невозвращенец». Даже в концертных программах (а я много выступала с концертами) было не рекомендовано говорить о его творчестве и показывать фрагменты из фильмов.

Как я боялась в эти дни, что отнимут хранящиеся у меня пленки с фрагментами из «Соляриса». Ведь все, что мы делали в кино, нам не принадлежит. Режиссер не имеет авторского права на свой фильм, а актер не имеет прав на свое изображение.

Я даже присмотрела в огороде тайник, чтобы спрятать туда пленки, если будет обыск.

Разве я могла заглянуть в будущее, увидеть себя на юбилее Тарковского в 2002 году, приветствующих меня Вадима Юсова, Михаила Ромадина, молодежный ВГИКовский зал, заполненный до отказа!

Но тогда, в 1984-м, имя Тарковского мгновенно стало запрещенным.

А время уже отсчитывало дни жизни Андрея Арсеньевича.

Лермонтов

Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея десять лет от роду.

13 сентября, в день рождения Вани были приглашены дети, снимавшиеся в фильме «Детство Бемби», и среди них – Катюша Лычева. Весь вечер Коля всматривался в тонкое личико Кати. Одиннадцатилетняя Катюша, оставшаяся такой же маленькой, но очень похорошевшая, с удивительными янтарными глазами, белокурыми, подстриженными под мальчика волосиками, хрупкая и прозрачная, все больше очаровывала взрослых и детей. В ней угадывались и женственность, и милое детское кокетство, незаурядный ум и непростой характер.

В конце вечера Коля неожиданно спросил Катюшу:

– Хочешь сниматься в «Лермонтове»?

От неожиданности Катюша порозовела и закачала своей хорошенькой головкой.

– Будешь играть первую любовь поэта – десятилетнюю девочку, увиденную им на Кавказе.

– Опять любовь с Катькой! – завопил счастливый Иван, втайне он уже пять лет был беззаветно влюблен в Катерину.

И вот я еду на Кавказ! Вся дорога полна воспоминаний о съемках «Бемби» и о нашем Крыме и предчувствием чудес Кавказа. Волнуюсь за Колю, как он там. Никаких известий с тех пор, как он и дети уехали. Необходимость соответствовать двадцатишестилетнему возрасту поэта сложна, даже для такого опытного актера.

И вот в ущелье двух гор неожиданно открыли маленький туристический поселок «Долина нарзанов». Вышли из машины. Ошеломил пряный горный, напоенный озоном воздух. В костюме Лермонтова, в черкеске, появился Николай. С двух сторон его сопровождали восторженные Катюша и Ванюша. Обнялись. Колино лицо забрызгано «кровью». Хорошо еще, что я привыкла к кинематографическим превращениям и сама неоднократно обливалась «кровью» на съемках, а то бы… И все-таки видеть окровавленным Колино лицо сил не было, осторожно оттерла платком грим. Николай весел, здоров, азартен. «Эх, что тут было, какое сражение! Хорошо, что пригласил участвовать в съемках местное население. Все захвачены идеей картины, всё и все помогают».

17 октября 1985 года

Утро солнечное. Вышла на крыльцо домика, вдохнула живительный глоток горного воздуха и сбежала вниз попить нарзана. Минеральные воды окрашивают дно ручья буро-красным налетом и текут до самой горной речки, резво бегущей по камням ущелья. Горы при солнечном освещении выглядят весело и нарядно в осеннем убранстве.

Николай познакомил ребятишек со своим Серым, тонконогим жеребцом, покатав поочередно Ванюшу и Катюшку. Они гордо восседали на любимце «самого» Лермонтова. Конь был добрым и снисходительным к юным кавалеристам.

Днем счастливые Катюша и Ваня появились в нарядных костюмчиках детей XIX века. На Катюше атласное палевое платьице в розовых бантиках и белая с кружевами шапочка. На Ванюше малиновый бархатный костюмчик, шитый золотом, копия мундира с портрета восьмилетнего Лермонтова.