История Франции. От Карла Великого до Жанны дАрк - Айзек Азимов

Знать пробовала поднять население, призывая к миру с Англией и обещая более низкое налогообложение. Горожане и крестьяне, однако, слишком хорошо помнили последствия управления склочной и некомпетентной аристократии и остались верны королю и централизованному правительству как символу стабильности и процветания. Артур де Ришмон, который вел армию Карла VII как коннетабль, систематически уменьшал силы мятежников, и «прагерия» была сокрушена.

Карл VII использовал его победу не сразу. К радости англичан, он не был настроен продолжать гражданскую войну. Наказав восставшую знать, Карл многих подтолкнул бы в руки англичан, поэтому он простил их, сказав, что предпочитает сотрудничать с ними, а не враждовать. Они ответили тем же, и краткая гражданская война была завершена.

Что касается дофина Людовика, то он также был прощен и послан управлять областью Дофине к востоку от середины русла реки Роны. Молодой дофин доказал, что способен быть честным администратором, и при нем Дофине стало преуспевать.

Даже в этом случае «прагерия» не замедлила скорость реформ Карла. Они должны были идти немного более легким путем. И в то время как внимание короля было сосредоточено на его собственных думах, Англия усилила Нормандию и даже возобновила наступление в направлении Парижа.

Выглядело все так, что война может быть возобновлена, но Карл не был готов к ней еще в течение нескольких лет.

Последние сражения

Период затишья, который наступил во Франции после возвращения Парижа в 1437 году, был сложным временем в Англии. Высшие фракционалисты увязли в бесконечной борьбе за контроль над слабым Генрихом VI, не стихали ссоры между ястребами и голубями, одних все еще преследовали миражи военной победы во Франции, другие предлагали остановиться на Нормандии и Гиени и принять мир.

Ведущий ястреб был английский дядя короля Хэмфри Глостер, который не мог забыть, что он сражался при Азенкуре. Сам он сделал много, чтобы стать причиной бессмысленной войны с Филиппом Бургундским, но он покровительствовал возрастанию популярности людей, а потому был известен как добрый герцог Хэмфри.

Однако он был слабым и не слишком авторитетным политическим деятелем. Главное поражение в войне он потерпел от Карла Орлеанского.

Карл Орлеанский, подобно Хэмфри Глостеру, был живым символом сражения при Азенкуре. Один из французских баронов, он был захвачен на поле битвы и с тех пор жил пленником в Англии. Условия его английского заключения были такие же, как и у его прадедушки Иоанна II, и в течение четверти века он посвятил себя поэзии любви большей частью на английском языке. Он действительно, как полагают многие, стал последним из средневековых трубадуров, и его вклад в историю литературы затмевает его неудачи в качестве военачальника.

Те английские лидеры, которые выступали против Глостера, выступали за освобождение человека, побежденного при Азенкуре, делая таким образом жест к примирению с Францией. Филипп Бургундский, желая увидеть мир, сам договаривался об освобождении. Король Карл согласился заплатить огромный выкуп, установленный англичанами как его вклад в дело завершения войны.

В ноябре 1440 года Карл Орлеанский возвратился во Францию. У него не было никаких шансов на восстановление бывшего политического превосходства, так как позор Азенкура еще не стерся из памяти. Вероятно, это не беспокоило его, он долго не интересовался политикой. Удалился к непринужденной мирной жизни и патронировал литературу. Он продолжал писать стихи, и самые известные французские поэты приходили на его суд в Блуа. Он женился, жил с женой счастливо и стал отцом сына, когда самому ему было семьдесят лет. Сын должен был в будущем стать королем Франции. Проиграв сражение при Азенкуре, он имел гораздо больше причин радоваться своей новой жизни, чем любой победитель.

Ценность освобождения Карла Орлеанского как жеста к миру нейтрализовала «прагерию», которая дала Англии новое дыхание. Ненадолго поднялся престиж Хэмфри Глостера, но восстание во Франции постепенно прекратилось, а борьба между ястребами и голубями началась снова.

Новая борьба сосредоточилась вокруг молодого Генриха VI Английского. Ему было всего двадцать лет, не оставалось сомнений, что он никогда не будет управлять и всегда останется слабой марионеткой какого-нибудь сильного министра. Однако он был в подходящем возрасте, чтобы жениться, и характер брака мог бы повлиять на будущие отношения с Францией.

Хэмфри Глостер хотел, чтобы король Генрих женился на дочери Иоанна IV Арманьяка, самого могущественного дворянина в Южной Франции. Иоанн Арманьяк участвовал в «прагерии» и, хотя он сдался, его можно было бы легко убедить восстать против короля снова, как только его дочь стала бы английской королевой, он мог бы дать Англии новый шанс в полной победе.

Карл VI предвидел эту возможность. Королевская армия (с молодым дофином среди ее лидеров) расположилась на юге и в 1443 году фактически избавилась от арманьяков. От этого удара Хэмфри Глостер никогда не оправился, и его влияние на события после этого свелось к нулю.

Продвижением партии голубей в Англии теперь занимался Уильям, граф Саффолк. Он вел английские силы, которые были вынуждены отступить из Орлеана после прибытия Жанны д'Арк, отважно сражался, прежде чем почувствовал, что этого достаточно.

В 1443 году он прибыл во Францию, чтобы подписать перемирие, он чувствовал, что это необходимо для Англии. Если Саффолк привел бы благородную и красивую молодую принцессу, чтобы она стала английской королевой, то это помогло бы сделать перемирие приемлемым для Англии. И это казалось хорошей возможностью.

Рене Анжуйский был членом дома Валуа, прадедушкой французского короля Иоанна II и вторым кузеном правящего короля Карла VII. Его дедушка, отец и старший брат (каждый названный Людовиком) требовали корону Неаполя и боролись за нее, но ни один в этом не преуспел. Когда старший брат Людовик III умер в 1434 году, Рене унаследовал право назвать себя королем Неаполя. Он никогда не сидел на троне по праву и фактически не имел ни власти, ни дохода. Однако имел королевскую кровь и мог назвать себя королем. Это дало ему высокий социальный статус.

У Рене была тринадцатилетняя дочь Маргарита Анжуйская. Конечно, она была бы только рада выйти замуж. Французы, казалось, думали так же.

Перемирие было подписано 28 мая 1444 года сроком на два года с возможными вариантами для возобновления переговоров, и брак состоялся в следующем апреле в городе Тура на Луаре приблизительно на семьдесят миль ниже Орлеана по течению. Маргарита Анжуйская в пятнадцать лет стала королевой Англии.

Как обычно бывает при урегулировании отношений, основанных на компромиссе, никакая сторона не была полностью довольна. Владения Англии Гиенью, Нормандией, Кале и несколькими другими местами были подтверждены. Но Англия предприняла попытку вернуться к вопросу о французском доминирование в области Мэн, лежащей к югу от Нормандии, так как это была часть наследственных областей. Это было владением Рене.

Английское правительство, однако, чувствовало то же самое и фактически не думало оставлять область Мэн. Уступка была сделана на бумаге, но англичане пытались найти оправдание, чтобы фактически избежать оставления области. И при этом Карл не нажимал на них. Пока англичане оставались во владениях, перемирие могло быть объявлено нарушенным всякий раз, когда это удовлетворило бы французов.

В 1448 году Франция была боеготова. Ее армия была реорганизована, в нее были включены батареи артиллерии. Так как Англия все еще не оставила область Мэн, Карл объявил перемирие нарушенным и послал свою армию на запад, чтобы занять Мэн и вторгнуться в Нормандию.

В это время англичане в Нормандии были под командованием некомпетентного герцога Эдмонда Сомерсета. Французы захватили большую местность прямо под его носом, взяли Руан и Гарфлер в 1449 году, много городов, которые Генрих V захватил тридцать лет назад. (Тэлбот был снова захвачен и находился в тюрьме в течение года, прежде чем был выкуплен.)

Сомерсет вернулся обратно к Кану, который находился в шестидесяти милях к западу от Руана, и был там осажден.

Англия готовилась к последнему усилию на севере. В марте 1450 года новая английская армия высадилась на нормандском побережье численностью большей, чем Эдуард III или Генрих V когда-либо брали во Францию. Французы среагировали быстро, и 15 апреля 1450 года английские и французские армии встретились у деревни Форминьи на нормандском побережье в двадцати пяти милях к западу от Кана.

Увы, для Англии дни Азенкура закончились. Англию не беспокоила численность войск противника, так как она не превосходила их собственную армию, но они были лучше вооружены. Англичане, ожидая французов, все еще надеялись защититься от них лучниками.