Королевство свободных - Антон Соловьев

Ты знаешь эту великую разницу между мной и тем, кто стоит супротив меня. Он благ и великодушен, он добр. Смертные даже не подозревают, как он добр и как он великодушен и как он печется о них. В умах их философов и богословов наши функции нередко пересекаются. Люди любят изображать тех, кто сильнее их, карающими. Люди любят чувство страха, потому что оно не только щекочет нервы, но и дают мощный стимул для прогресса.

Мой противник всеми силами пытается от этого чувства людей избавить, убедить — именно убедить, а не заставить их — не бояться хотя бы самих себя, а потом уже высшие силы. Я же всеми силами стараюсь пестовать в людях страх, ибо я считаю, что кто боится, тот и легко подчиняется. Мы хотим одного, я и мой противник, чтобы миры не погрузились в хаос, не стали добычей Бездны. Но этот порядок мы видим по-разному. Он хочет, чтобы люди сами дошли до всего, сами осознали и почувствовали свою свободу и счастье, сами отказались от зла, уверовали в силу морали. Я же уверен в том, что человек и мораль — понятия несовместимые.

С начала времен и во веки веков человек будет делать не то, что до´бро, а то, что ему выгодно. Если ему будет выгодно, он будет убивать и грабить, а если его заставить бояться это делать, то страх будет порукой в его добрых делах. Мальчик мой, посмотри же на все моими глазами, если ты когда-нибудь дозреешь до этого.

Почти в каждый мир посылает мой противник Сына Своего ради того, чтобы он учил добру и милосердию. Но людям не нужно это чистое, как слеза ребенка, добро, не нужно это милосердие. Они переиначивают это учение о всеобщей любви под себя, и получается все по-моему: будешь грешить — попадешь в страшные муки ада, а не будешь грешить — получишь награду. Как псарь натаскивает своих собак на послушание, то наказывая, то давая им лакомство. Вот лучшая доля людей. Зачем эта свобода, это милосердие? Если рационально подойти к жизни: зло совершать плохо не потому, что оно зло, но потому, что это чревато последствиями. И на этом будет зиждиться вся культура людей во веки веков. Мой противник пестует в людях совесть, часто безрезультатно, я же прививаю людям иную мораль и щедро удобряю ее страхом.

Мой вечный противник все еще надеется сделать людей добрыми, и нередко у него это получается, но какой ценой — ты сам знаешь это. Они все равно проходят через мое чистое и незамутненное зло, чтобы отказаться потом от него. Без зла нет и добра, пусть это и старо, как Вселенная. Но зачем же душе человеческой идти таким сложным и извилистым путем, если можно просто взять смертного за шкирку, запугать его до полусмерти, дать под зад хорошего пинка и стоять рядом с огромной дубиной, и он не наделает множества глупостей, которые мой противник называет высокими словами «свобода воли», «выбор души», «величие человека»?

В чем это величие его созданий, если прежде чем дойти до простых мыслей о том, что других людей надо любить или, по крайней мере, уважать, они сначала истребят тысячи себе подобных, загадят свой собственный дом отбросами, научатся делать самое мощное оружие, которое может уничтожить их мир и только тогда, возможно, остановятся.

Мой противник очень не любит слов «меньшее зло», потому что в глазах его зло одинаково — будь то пирожок, отнятый у голодного ребенка или истребление целого народа. Все это зло для него, которое надобно искоренять в сердцах людских. Ты же, мой мальчик, уже в первые дни своего правления понял, что жизнь — пусть даже и значительного человека — ни в какое сравнение не идет с жизнью сотен простых людей.

Ты напрасно винишь себя в сердце своем, и я чувствую это, как никто другой. Война была неизбежна, и ты уж поверь мне, что не ты ее причина. Те, кто извращает слова моего противника и орудие казни Сына его избрал своим символом, очень хорошо поняли, что ты и есть их страх и ужас, которые прячутся в жалких их душах.

Никто другой, только ты можешь остановить их. Мне сложно учить тебя тому, что никогда не будет полностью в душе твоей, ибо знаю я — придет день и час, и ты уйдешь с пути Тени, потому что тебе по сердцу эта проклятая «свободная воля смертных». Ты и королевство свое называешь «Королевством свободных», хотя здесь даже ты уже не свободен, потому что ты единое целое со своим народом. И каждый погибавший тогда на этом огромном поле брани умирал и в душе твоей, и в сердце твоем. И ты жалел их. И я никогда, никакими средствами не смогу искоренить в тебе эту любовь, эту бесконечную жалость к подлым людишкам, готовым и своего короля, если надо, отдать на растерзание. Если, конечно, это им будет выгодно.

Но пока что ты сдерживаешь толпу, и бич страха безжалостно стегает их. Честно говоря, я рассчитывал, что в этой битве ты потеряешь больше своих людей. Но ты все сделал правильно. Ведь не зря ты столько лет учился убивать людей. Твоим главным оружием был ужас, а не оружие из другого мира и даже не хитрость полководца. Ты потерял многих своих рыцарей, но зато лучшие из гвардии, шедшей за тобой во тьме затмения, не погибли. Ты потерял многих из числа союзников, воинственных скэлдингов и новообретенных тобой воинов ордена Сердце Иисусово. Но ученых людей, которых привели предатели севера, ты сохранил всех до единого.

Наемники, ополченцы севера так драпали с поля боя, что впопыхах позабыли свое самое большое сокровище: отца Вселенской Церкви, а ты это сокровище подобрал и, дабы преумножить его, прилюдно разделил на четыре части. Ты сам надел палаческий красный колпак и, сказав, что своих главных врагов убиваешь сам, отрубил вначале ноги, что принесли его на твою землю, затем руки, которые жадно тянулись к народу твоему, и в конце — голову, что измыслила это. И народ в ужасе и трепете смотрел на того, кто не убоялся поднять руку на наместника апостолов.

Но ты и сам пока не замечаешь, как семена добра в твоих людях равно прорастают с семенами зла — так и должно быть в сердцах людей. Ты выставил папу в клетке на площади перед дворцом, чтобы народ твой видел, что ничем прочим не отличается враг их от обычных людей, так же он гадит, подобно зверю, прямо в клетке. Ты ждал, что народ твой будет бросать камни во врага своего, но как ты радовался, когда кто-то украдкой покормил его. Покормил, а потом на следующий день с упоением ликовал, когда ты расчленял его тело.

Ты щедр душой своей и тебе самому не надобно богатств. Лучшие бочонки с вином ты выставил простому народу, ибо он более этого заслуживал, а людям знатным дал награды иные, ибо многие земли предателей твоего королевства перейдут им, а также земли трусливого твоего соседа. Народ же был счастлив вином и монетами, что ты щедро, не скупясь, швырял с балкона. А потом вызвал слезы вдов, сказав, что дети тех из твоей гвардии, что полегли, сражаясь за тебя, ныне твои дети. И так хитроумно ты основал школу для будущих воинов, волчат, что подрастут и станут волками хищными, подобно тому, что изображен на твоем знамени.