Аллира - Александра Лисина

крохотного пятнышка. Я больше не слышала чужих слов, не чувствовала, как все сильнее сжимает мое плечо Лех, до которого, кажется, тоже дошла немудреная истина. Я ничего больше не слышала и не ощущала. Возможно, вообще умерла, потому что такой всеобъемлющей пустоты внутри у меня еще никогда в жизни не было.

Кажется, я забыла, как дышать. Горло перехватило болезненным спазмом, сердце внезапно дало сбой, а потом и вовсе остановилось, потому что в какой-то жалкий миг мне вдруг стало ясно многое, если не все.

Ведь на самом деле не на оберона я наткнулась в королевской сокровищнице. Не призванного магией нелюдя так удачно треснула по голове, а затем выкрала у него из-под носа свой драгоценный риал и благополучно сбежала. Не от него неслась сломя голову по дворцовой крыше. Не от его когтей у меня было разодрано бедро до самой кости и не из-за него мне потом пришлось так отчаянно бороться с крысодлаками в канализации.

Ширра…

Не зря в тот день мутный призрак показался мне слишком уж настоящим. Слишком живым, неправильным, злым… Не зря он тогда отшатнулся, рассмотрев мои глаза – оберону было бы все равно, какого они цвета. А Ширра… думаю, он уже тогда все понял.

Да, я знаю, что это ты явился в королевскую сокровищницу, подобно незримой тени. Как вор, как призрак, за той самой вещью, которая, по роковому стечению обстоятельств, внезапно понадобилась и мне. Вот только, в отличие от тебя, я не подозревала о ее истинной ценности. Но теперь я нашла разгадку, потому что это ты ранил меня в ту ночь. Твои крылья ударили меня по лицу. Твои когти тогда сжимали мое горло и разорвали бы его, если бы не крохотный кусочек луны и внезапно проснувшаяся стража.

В ту ночь мне чудом удалось тебя обмануть. В ту ночь я сумела скрыться… почти. Потому что, вспоминая случайную оговорку Омнира насчет оборотня, я только сейчас начала понимать, что и тогда это тоже был ты. Всегда только ты, Ширра. С самого начала и до сегодняшнего дня.

Это ты отыскал меня на берегу бурной реки Березинки. Той же ночью, несмотря на все мои ухищрения и увертки. Нашел, к своему удовлетворению, ослабленной и истощенной. Наверное, не сразу понял, что именно тогда я, не помня и не видя ничего от боли, впервые коснулась риала, как положено. Впервые искупала в собственной крови и инстинктивно, нутром чуя, как нужно поступить, коснулась ее силы.

Ты не убил меня сразу, потому уже успел немного успокоиться. И потому, что я больше не могла сопротивляться. Возможно, ты и хотел бы, но какое-то понятие о чести, наверное, тебе все-таки знакомо – вряд ли гордый сын гор счел бы достойным мучить умирающую девчонку ради окончательного триумфа. Поэтому ты не стал. Лишь протянул руку, чтобы забрать мое сокровище и оставить меня умирать. Ты бы сделал это, правда? Ведь мой риал для тебя – очень ценная добыча?

И ты коснулся ее, мой неумолимый преследователь. Взял своими когтистыми пальцами, но не доглядел, что риал уже обрел новую хозяйку. Ты так оплошал, мой двуличный друг. Расслабился. Отвлекся. А она в ответ ударила тебя всем, что накопила за годы ожидания. Всей моей болью, страхом, отчаянием и горечью, с которыми я смотрела когда-то в твои черные… такие же черные, как сегодня… глаза.

Она отбросила тебя далеко за пределы видимости, демон.

Она ошеломила тебя и надолго заморозила. Сделала тебя совершенно беспомощным – как недавно, в Кроголине, когда я по незнанию пригвоздила тебя к полу. Не в первый раз, верно? Но и не в последний.

Да, в ту ночь я не смогла тебя уничтожить. Я слишком устала и даже не помню, как это сделала! Но тем не менее я смогла тебя обездвижить – как раз на то время, пока, привлеченный слухами об оборотне и запахом необычной магии, туда не пожаловал благословенный господин Ригл. Он, конечно же, не знал ни о крылатых, ни об оберонах, ни о прочей мерзости, что уцелела в нашем мире после Последней битвы. Не знал о погоне, о жемчужине, за которой ты так настойчиво гнался. В тот день он – хвала Двуединому! – просто увидел полумертвое тело на берегу и бешено рвущегося на волю зверя, в котором признал свою удачу.

Благодаря какому чуду и какому провидению у него в тот день оказалась с собой клеть из гномьей стали с вкраплениями черного серебра, я не знаю. И, вероятно, никогда не сумею узнать. Как, на кого и зачем он тогда охотился со столь внушительным арсеналом, мне тоже неведомо. Но черное серебро тем и ценно, что признает, во-первых, лишь одного хозяина, а во-вторых, очень больно бьет по тому, кто рискует его сломать. Даже если это окажется ослабленный и взбешенный от неудачи демон.

А потом все оказалось просто: пока я выздоравливала и ведать не ведала о том, что случилось, ты благополучно путешествовал по Симпалу в образе оборотня, на мучениях которого милейший господин Ригл сумел так славно набить свои карманы. Пока я хромала и мучилась страхами, он все-таки нашел способ укротить твою ярость. Сумел отыскать единственное уязвимое место, но при этом настолько удачно вложил капитал в ту проклятую клетку, что она смогла, вопреки ожиданиям, сдержать даже тебя. И это стало бы твоей погибелью, если бы не наша вторая встреча… совершенно случайная, но по-настоящему роковая встреча, которая будет стоить мне слишком дорого.

Я не знаю, почему ты оставил меня в живых, шиир, ведь мог бы еще тогда покончить с этой нелепой погоней. Возможно, ты слишком ослаб. Или же в бреду позабыл, кому именно обязан этим кошмарным пленом. Но в то прекрасное утро в Тирилоне мы чудом с тобой разминулись.

Наверное, это счастье, что я тогда не застала тебя на месте? Полагаю, если бы ты дождался меня на чердаке, вряд ли я смогла бы сейчас смотреть в твои холодные глаза. Вряд ли смогла бы стоять и медленно умирать от одного твоего взгляда, в котором больше не была ни тепла, ни внимания, ни заботы.

Да. Это так.

Я знаю, кто я, шиир. Могу сложить два и два и понять, что за народ когда-то дал мне жизнь. Могу предположить, что раз уж демоны Иира оказались далеко не так красивы, как это изображено на картинках, то и их вечные противники вряд ли будут соответствовать ожиданиям смертных. Точнее, не противники, а самые что ни на есть противницы… аллиры. Повелительницы бурь. Крылатые девы, с которыми у вас столько веков идет непрерывная война.