Аллира - Александра Лисина

илларэ здесь росло много, а их кроны без преувеличения были способны затмить собой солнце.

Беллри с Шиаллом благоговейно поклонились старому дереву, а вот Ширра лишь пренебрежительно фыркнул. Пройдя мимо великанского дерева, он проследовал к городской стене и, отыскав в ней такие же разрушенные, как наверху, ворота, углубился в лабиринт узких улочек, словно всю жизнь здесь прожил и успел запомнить каждый камушек.

В Иире, как и ожидалось, не оказалось ни одного целого здания. Ни дома, ни улицы, ни собачьей конуры, если, конечно, у крылатых когда-то были собаки. Такое чувство, что по городу прошелся свирепый ураган, разметав строения на куски, а потом кто-то еще и ударил по домам громадным молотом, раздробив крыши и стены на мельчайшие осколки. И теперь вместо домов и беседок нас окружали лишь груды битых камней, горы черепков и кучи старого мусора, кое-как прикрытие свежей травой и вольготно разросшимся кустарником.

А вот только статуи по сравнению с остальным городом сохранились намного лучше. Хотя и их время не пощадило: почти у каждой из них было что-то отбито, испорчено, отломано. Почему-то особенно пострадали лица. И крылья. Почти все перья на кончиках оказались безжалостно вырваны, благородные профили сточены или исцарапаны чем-то острым и невероятно крепким. Длинные туники на скульптурах носили следы жестоких ударов, словно каменные одежды пытались в ярости содрать со стыдливо прикрытых тел. Женские лица вообще почти не просматривались – их почти все изуродовали, и только по безупречным овалам и совершенным пропорциям тел можно было предположить, что когда-то при взгляде на них захватывало дух.

При виде такого изуверства я с сожалением отвернулась. Эльфы неловко отвели глаза, и даже Лех, в обычное время чуждый всяким сантиментам, не сдержал разочарованного вздоха – было действительно жаль, что подобная красота оказалась потерянной навсегда.

Ширра же по сторонам упорно не смотрел – кажется, его не интересовали развалины старого города. Он целеустремленно направлялся вперед, в самый центр, куда сходились все дороги и где, надо полагать, у меня все-таки появится возможность узнать ответы на свои вопросы.

Его сильные лапы ступали мягко, почти бесшумно, умудряясь ничем не потревожить многовековой слой пыли. Под гладкой шкурой гуляли сытые мышцы, уши настороженно шевелились, а хвост нервно подрагивал. На краю разрушенной улицы скорр на мгновение остановился. Глубоко вздохнул, заколебался, будто набираясь смелости для последнего шага. Наконец тряхнул головой и одним стремительным, потрясающе грациозным прыжком оказался точно посередине огромной площади.

То, что это – именно площадь, я поняла сразу, едва миновала последние дома. Причем, вероятно, главная площадь, где в незапамятные времена… быть может, по праздникам или по особо важным событиям… собирались местные жители.

По форме площадь выглядела как самый обычный, хотя и громадный круг, окруженной невысокой каменной оградой из белоснежного мрамора. Если присмотреться, можно было заметить места, где бортики прерывались и, судя по всему, когда-то их украшали высокие арки, от которых сейчас тоже остались одни воспоминания. Причем арок здесь было ровно двенадцать. Ровно по числу вырастающих почти в центре площади каменных постаментов, на которых почему-то не было статуй.

Они оказались разных размеров, эти каменные штуковины, выточенные из черного камня. Зачем и для чего – я не поняла, однако в какой-то момент мне показалось, что они и не предназначались для установки скульптур. Они больше походили на разноуровненые сиденья. Или, может быть, троны? Причем на них единственных не было ни грязи, ни сухой листвы, ни даже пыли, и они совсем не выглядели поврежденными, словно прокатившийся по городу в незапамятные времена ураган почему-то их пощадил.

На один из них Ширра, войдя на площадь, и запрыгнул, усевшись наверху, словно так и было нужно. Удивительно гармонично смотрящийся на этом странном постаменте. Величественный, молчаливый, неподвижный, и какой-то неуловимо… другой?

Перехватив его внимательный взгляд, я нерешительно перешагнула через низкий бортик, намереваясь подойти, успокоить, заверить, что по-прежнему готова выполнить взятые на себя обязательства. Уже открыла было рот, чтобы попросить Рума дать мне возможность все объяснить и заодно закончить их нелепую вражду. Но не успела: Ширра вдруг вскинул голову и, распахнув широкую пасть, издал долгий, протяжный, пробирающий до самых костей рев. Полный ярости рев, который вдруг отчетливо напомнил мне бешеный рык оберона.

Глава 12

На долгое мгновение я будто окаменела, не смея даже вдохнуть.

Я еще не успела забыть последнюю ночь в Ларессе и обжигающей боли от ран, что остались на моем теле от когтей оберона. Этот неистовый рев до сих пор возвращался ко мне в кошмарах…

– Назад, Трис, – подозрительно ровно велел Рум, зависнув у меня над плечом. – Не вздумай к нему приближаться.

– Что это? – прошептала я, с ужасом наблюдая за воющим Ширрой.

– Просто твой «друг» позабыл кое-что тебе рассказать. Ступай назад, поближе к эльфам. Надень капюшон и молчи.

– Но…

– Живо!

Я послушно отступила, цепенея от нехороших предчувствий, а потом почувствовала, как меня окружили не только Беллри с Шиаллом, но и Лех с остальным гноттом. А потом резко посерьезневший Рум негромко велел:

– Закройте ее и не давайте никому приблизиться. Ушастые, вас тоже касается! Думаю, никому не надо объяснять, что случится, если ее узнают?

– Нет, – дрогнувшим голосом подтвердил Беллри. – Что он делает?

– Зовет СВОИХ, конечно.

– Но зачем?!.

– Затем, что шиирам нельзя верить! – грубо рыкнул призрак, начиная тихонько светиться. – Трис этого пока не понимает, но вы должны были знать, чем это закончится! Вы должны были ее отговорить!

– Ширра дал слово…

– Дурак! – презрительно сплюнул Рум в сторону осекшегося Шиалла. – За целую вечность даже боги успевают измениться! А он…

Я невольно вздрогнула, заметив, как потемнели небеса, а Ширра стал как будто еще выше и массивнее, чем раньше.

– Он никогда им не был, – зло закончил мой маленький хранитель и тяжело вздохнул. – Жаль, что у меня нет настоящей свободы и нет воли все изменить. Жаль, что мне даже сейчас приходится подчиняться. Жаль, что ты согласилась на это, не понимая, зачем оно было нужно. И смертельно жаль, что я не могу это исправить. Трис, Трис… маленькая моя девочка… я так тебя берег, так боялся, что ты столкнешься с ними, не будучи к этому готовой… прости, что я недоглядел… не смог тебя остановить. Прости меня, Трис.

– Рум, о чем ты говоришь?!

– Подними глаза, – печально сказал призрак. – И посмотри наверх: вот зачем ты нужна была Ширре. Вот для чего он тебя берег… Я же говорил, что в твоем мире идет война… долгая, бесконечная война на выживание, в которой твои враги готовы на любое предательство. Вот кто твои враги, Трис. Вот почему тебе оставили жизнь: просто у шииров всегда есть свои планы. И у Ширры тоже. Теперь он их исполнил, тогда как я, к