Избранница колдуа - Алеся Лис

красивая. С французскими окнами, выходящими в сад. Как тут они называются, не знаю, но в своей голове продолжаю называть на земной манер. И именно из-за этих окон выбор пал на самую маленькую гостиную, но бесспорно самую милую и уютную. Вторую, побольше и еще одну на втором этаже мы, ради все той же экономии, закрыли.

— Тента! — решительно подхожу к девушке и беру за плечи. — Ему тут делать нечего. Больше я в обиду вас не дам. И сама себя тоже сумею защитить.

— Он вас не очарует? — дрожащим голосом спрашивает.

— Кто? Эзерт? — фыркаю в ответ.

— Он может быть очень-очень обходителен и учтив, — шепчет Тента.

Ручаюсь, вспоминает вертихвостку Готиени.

— Только… Только он плохой. Злой… Черный человек.

На этих словах девушка внезапно бледнеет, как полотно и затыкает себе рот ладонями.

— Простите леди, я не должна была такое говорить о лорде Каоре.

Ее голос звучит приглушенно из-за плотно прижатых к губам ладошек.

— Все хорошо, Тента. Со мной ты можешь говорить обо всех и все. Главное, чтоб обо мне ничего не рассказывала.

— Нет, леди. Никогда! — ее глаза испуганно расширяются и руки, наконец, опускаются вниз. — Клянусь вам! Все, что касается вас, все, что я слышу в ваших покоях умрет вместе со мной. И будет мне свидетелем наш источник! — она торжественно прижимает пальцы к губам, а затем к сердцу. — Клянусь вам в верности до самой смерти!

Нервно сглатываю. В солнечном сплетении ощущается легкая пульсация. Жар разливается под ребрами, течет по венам, пока не вспыхнув легкими покалываниями на кончиках пальцев, затихает.

Удивленно моргаю. Знала ли Тента о силе своих слов? О том, что, призвав в свидетели источник, магически закрепила сказанное? Или по привычке использовала всуе распространенную в Моренае клятву?

— Я тебе верю, Тента. Не стоило, — все же говорю.

В любом случае, теперь ничего не изменишь. Обратно отозвать слова нельзя.

— А сейчас беги и позаботься о нашем госте.

Просиявшая девушка делает быстрый книксен и скрывается за дверью.

А я иду умываться, как, собственно, и собиралась. И завтракать.

Сладкая каша, поджаренные гренки с вареньем. И вкусный травяной отвар. Как ни странно, мне полагается от нервов утратить аппетит. Но он у меня, напротив, сегодня удивительно хорош. Даже не замечаю, как начинаю скрести ложкой по дну тарелки.

И к тому времени, как возвращается верная Тента, на столике красуется пустая посуда. Теперь пришла пора подобрать подходящий наряд для встречи с бывшим опекуном.

Тента предлагает на выбор несколько вариантов, но я решительно их отметаю. Слишком нежными и воздушными выглядят наряды. В них я буду казаться хрупкой куколкой, ранимой и беззащитной. А мне хочется другого. Пора решительно менять свой образ.

Закопавшись едва не по пояс в сундук, на самом дне нахожу то, что удовлетворяет мой придирчивый вкус.

— Вот! — с торжествующим видом извлекаю желанное платье.

— Но ведь оно… оно… немного… эм… траурное… — удивляется служанка.

— Не совсем, — хмурюсь, разглядывая темный шелк.

Черный цвет, конечно, присутствует, но придает наряду глубины. А само платье сочно-зеленое, с черными узорами из лоз.

— Вплети еще в волосы зеленые ленты, — решаю, рассматривая себя в зеркале.

А пока Тента разглаживает складки на платье, я уже сама подбираю белье, чулки и обувь. Все же пока непривычно, что и такие мелочи, кто-то делает за тебя. Даже после стольких месяцев жизни в новом мире. Тем более, что у моей служанки и так работы полно.

Я ожидала, что Тента, как и во дворце, снова как-то красиво закрутит мои волосы на макушке, но она заплетает их в причудливую пышную косу, и яркая лента красиво струится между светлых прядей. Вначале мне кажется такая прическа слишком простая и немного детская, но, приглядевшись внимательнее, понимаю, что наоборот. Так даже лучше.

— Спасибо, — искренне благодарю девушку. — Мне очень нравится.

Служанка краснеет от похвалы и, застеснявшись, что-то пищит в ответ.

Что ж, я готова предстать перед лордом Каором. Такую Кассию, ручаюсь, бывший опекун еще не видел. Даже во дворце я казалась более мягкой и уступчивой. Кого-то ждет неприятный сюрприз.

Глава 47

— Касси, безумно рад тебя видеть! — этими словами встречает меня Каор и осекается.

Глаза проходятся по черному шелку корсажа, глухому вороту, длинным узким рукавам.

— Ты… ты… выглядишь… непривычно…

Вздергиваю бровь.

— Не как мама? — удержаться от шпильки не удается.

— Да, — мужчина даже не замечает ее, продолжая буравить меня непроницаемым взглядом.

Прохожу вглубь комнаты и присаживаюсь на мягкий диванчик. Несмотря на соблазнительно выгнутую спинку сидения, не откидываюсь на нее. Сижу прямо, подняв подбородок и расправив плечи. Кто б знал, чего стоит мне сохранять столь невозмутимый вид, когда от одного только вида бывшего опекуна кидает в дрожь, и руки чешутся отомстить за смерть родных.

— Чем обязана визиту? — нарушаю затянувшуюся паузу.

Опекун смаргивает наваждение. Проводит рукой по лицу, словно пытается прийти в себя.

— Касси, зачем ты так? — напускает на себя милый, обезоруживающий вид.

Даже на корточки приседает передо мной. И берет мои сложенные на коленях ладони.

— Я хочу любить тебя, оберегать. Хочу помочь тебе справиться со всем этим. Это все, — демонстративно обводит рукой пространство вокруг, — не для хрупких женских плеч. Не для нежных женских рук…

Промолвив это, он разворачивает мои ладони, являя свежие мозоли от крючка и огрубевшую от работы кожу. Поверхность пальцев пересекают несколько новых порезов. Это я буквально вчера неаккуратно сама себя ранила ножницами. На самом деле пустяки. Но выглядит удручающе…

— Разве такой должна быть рука леди?

— Мне стыдится нечего! — резко выдергиваю ладони. — Честный труд не может быть позорным.

— Да, — мягко говорит он. Старается успокоить. — Но я могу тебя от этого избавить. Стоит только попросить.

Поднимаюсь с дивана и иду к французским окнам. Он следует за мной.

— Я не могу вам доверять, лорд Каор. Вы меня опоили и заставили против воли произнести брачные клятвы! — не считаю нужным скрывать свои чувства.

Но о подозрениях умалчиваю. Не в моих интересах раскрывать все карты перед убийцей.

— Это было во благо, Касси, — подходит почти вплотную. — Я должен был думать об источнике, о людях, о том, что ты можешь погибнуть, не справившись с силой ядра, — дрогнувшим голосом говорит он.

Мужские руки опускаются на мои плечи. Тонкий шелк легко пропускает тепло его ладоней, заставив покрыться ознобом кожу.

— Пойми, я не мог поступить иначе. В той ситуации не мог. А теперь ты меня отвергаешь. Отдаешь предпочтение дикарю из Севера!

— Никому я предпочтение не отдаю! — неотрывно смотрю вдаль, понимая, что кривлю