Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина

битве с врагом. Эти души имеют свойство делиться своими силами взамен на собственное упокоение, если маг уже может их упокоить. Но, сразу предупрежу, злоупотреблять этим ритуалом не следует, если вам дорога жизнь. На этом закончим. Одиночный вызов изучите позже.

Кивнув преподавательнице, магичка свободной походкой, будто совсем не чувствуя жгучей усталости и боли во всех мышцах, легко двинулась в сторону общежития, на деле еле передвигая ноги. Стараясь скрыть нарастающую слабость в теле и разуме, дрожащими от свежих ран ладонями она коснулась душащего хуже жаркой погоды галстука на шее, расслабив его трясущимися пальцами, и уже опустила руки вниз, как услышала в голове участливый мужской голос, что тактично уточнил:

«Помочь с ранами? Ты достаточно с собой жестоко обошлась, точно помощь понадобится, чтобы обработать и перевязать руки»

«Разберусь, спасибо. Раны не настолько серьёзные, сами заживут», — попыталась отвязаться от нежелательного помощника Ника, но в ответ почувствовала, как её плечо резко сжали в полсилы из-за спины и против воли повели куда-то в сторону школы.

— Эй, отвали, идиот, я сказала, что сама справлюсь! — Возмущённо возопила Дома, попытавшись отделаться от Пхантхэ, но попытка увенчалась неуспехом.

— Идиотка тут только ты. Будь добра, помолчи и беспрекословно прими помощь, — грубо бросил маг в ответ и продолжил тащить её за собой.

Тхэ завёл одноклассницу в раздевалку на первом этаже учебного заведения, куда бессменные охранницы пропустили пару, едва увидев сдержанный кивок от парня, направленный в их сторону. Он приставил темничку к дальней от входа стене и снял со своего плеча рюкзак. Вытащив оттуда перекись в пластиковой ампуле, пакет на зиплоке с ватными дисками и упаковку пластырей, парень поднял на новенькую нахмуренный взгляд, как бы задавая немой вопрос: «Кто держать всё это будет, пока я делом займусь?»

— Всё сам, индюк, всё сам! Это же ты решил привести меня именно сюда, где ни столов, ни стульев, — подняв руки вровень с головой, открыто отказалась Галицкая.

Прасет на это лишь недовольно цокнул, закатил глаза и грубовато придвинул чужестранку к окну, ведущему на задний двор, выставив все изъятые из сумки предметы на подоконнике. Безмолвно забрав у девушке её сумку и поставив рядом со своей, он поднял её руки на уровне груди израненными ладонями вверх и оглядел тяжесть повреждения.

— Мне интересно, ты как умудрилась, мать его, ногтями, так повредить кожу? У тебя они как лезвия наточены?

— Меньше знаешь — крепче спишь, Парест.

— А если без шуток? — Он посмотрел в отчуждённые глаза со строгостью и нежеланием пререкаться, но вместе с тем как-то слишком жалостливо; на такой взгляд невозможно было не ответить честно.

— Ну, что я могу ответить? Наловчилась за годы попыток, да и в целом действительно ногти у меня заточены неплохо. Знаешь, если очень стараться, то можно и горы свернуть не только в формате вкладки в компьютере и воду в вино превратить, не прибегая к Магии.

Темник в ответ громко хмыкнул, растянув губы в глумливой улыбке, после чего вынул из пластикового пакетика один ватный диск, положил на израненную ладонь и открыл ампулу с перекисью. Пока крупные капли из флакона, обрушаясь на трясущуюся поверхность повреждённой кожи рук, тихо шипели, принимаясь за очистку крови, Галицкая с выдавленным смехом в голосе спросила:

— Боюсь спросить, это ты для друзей подготовился, узнав, какая я дикая или так, про запас с собой аптечку носишь, когда общага в шаговой доступности?

— Как ты там сегодня выразилась?.. — В ответ псевдозадумчиво протянул Сет, посвятив младшей по возрасту беглый взгляд. — «Надеюсь, за одиннадцать лет школы вы научились хотя бы косвенно представлять всю рискованность нашей тёмной способности»?

Доминика понимающе помычала, поджав губы, и в знак понимания пару раз подняла подбородок, как бы кивая. Спустя долю секунды она ощутила яркую вспышку колкого пощипывания в руке, от которого резко опрокинула голову назад, с силой вдавила затылок в стену, подняв глаза к потолку.

— Больно? — Вежливо поинтересовался парень, уже поглаживая ладонь магички ваткой, чтобы аккуратно впитать остатки жидкости, не травмируя ранки обычной тканью.

— Нет, конечно, что ты! Я парить по комнате готова от того, насколько приятны эти ощущения! — Издевательски воскликнула Ника, сделав непринуждённый вид.

— Ну, я же должен был хоть что-то сказать в такой ситуации, — пожал плечами сын директора, продолжив прежнее дело. — Сама виновата, теперь терпи.

«Вы посмотрите, ещё один заботливый тайский парнишка мне в коллекцию! — С подозрением заметила россиянка, но быстро отбросила эти мысли: — Да, я всё ещё помню, подозрительный ты чудак, что если бы ты хотела мне что-то сделать, то уже давно был бы откинута браслетом на добрых пару метров, а я прямо на месте сгорела бы от боли. Чёрт, ты такой хорошенький и добренький — не имел желания мне как-либо намеренно сделать больно, — что аж тошно!»

Несмотря на шутливый тон, в голову девушки врезался ослепляющим удивлением внезапный свет надежды, что остались ещё на Земле существа, которые не желали бы ей смерти или вечных мук. Темничка, чей разум, наконец, осознал ту призрачную мысль, что её не хотят использовать для личных целей, посмотрела на одноклассника с такой искренней теплотой, так растроганно и чувственно, что Сет, мельком глянув на неё исподлобья, проверяя, насколько той больно, застыл от шока.

— Ты чего? Откуда слёзы? Настолько нестерпимо, что ли? — Отупевши спросил наследник, продолжая горбиться над подсыхающей ладонью. — Сказала бы, я бы хоть знал, что надо аккуратнее протирать.

«Нет, стоп. Что это такое? — Отойдя от совершенно неожиданно нахлынувших чувств и вер в лучшее, Дома осадила себя. — Что за дурости у тебя в голове? У меня совсем крыша едет в Таиланде, или меня чем-то незаметно опоили? Может, он Магией на меня действует?.. Когда это в мире успел появиться маг, не жаждущий убить меня при малейшей удобной возможности?»

— Ниоткуда, всё нормально. Продолжай, как делал и глупые вопросы не задавай, — грубо приказала иностранка и, шмыгнув носом, подняла в правый верхний угол намокшие глаза. И оповестила, как бы невзначай, что общество Маиботхада младшего, как, к слову, и старшего, ей интересно не было: — Дальше помогать мне нужды не будет, я заживлю раны сама.

Доминике, стойкой по жизни девочке, совсем не хотелось, чтобы кто-то видел такие её эмоции, знал, что в душе она хрупка и сентиментальна, даже если это был тот, кто, возможно, заслуживал видеть её настоящую хотя бы в счёт своего хорошего поведения. Ей хватило утра перед перелётом, когда её слабость увидело немыслимое количество людей и наверняка столько же магов. Пхантхэ, закончив с