Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ванечка! — Тихо промурлыкала я, продолжая поглаживать ему грудь. Он открыл глаза, посмотрел на меня. — Ванечка, расскажи мне про одного из ландсгерров.
— Ландсгеров? В Ливонии что ли?
— Да, в Ливонии.
— А о ком именно?
— Ульрих фон Дениц. Я правильно назвала его?
— Правильно. — Супруг внимательно смотрел на меня. — Саша, а почему ты спрашиваешь о нём?
— Мне просто интересно. Он же всех ближе находится к пограничью?
— Да.
— А кто такие вообще эти ландсгерры?
— Господа земли. Так себя именовали католические епископы. Ливония, это орден, Саша.
— Я это знаю. Дальше.
— Верховная власть в ордене принадлежит магистру, ещё его называют ландмейстер Ливонии. Знаешь, что самое главное?
— Что?
— Магистр Ливонии подчиняется Великому магистру Тевтонского ордена. Вернее подчинялся. Он и сейчас подчиняется Верховному магистру Тевтонского ордена, но больше номинально. Так вот, многие так называемые ландсгерры, управлявшие землями ордена в Ливонии, стали передавать их по наследству, хотя ленных прав не имели на эти земли.
— Как это? Епископ же духовное лицо! Он избирается, а не получает этот церковный титул по наследству.
Иван засмеялся.
— Саша. Всё очень просто. Формально епископ, как и братья- монахи-рыцари, обязаны соблюдать обет безбрачия. Формально они соблюдают его. Но на деле, многие содержат целые гаремы из местных женщин. И конечно же имеют от них детей. Потом господин выбирает самого своего любимого отпрыска мужского пола и добивается для него духовного звания. Продвигает его и бастард входит в епископское или иное звание. Дальше говорить что происходит?
— Этот бастард почему-то получает в управление земли, которыми управлял его отец! Я права?
— Права, Сашенька! Так вот, нынешний Ульрих фон Дениц в своё время получил эти земли от своего отца. Они уже рассматривают земли, которые были даны им в управление, как свои собственные.
— Значит Ульрих тоже имеет своего любимого бастарда?
— Конечно. Говорят у него гарем, как у басурман. А вообще некоторые, что братья-рыцари, что ландсгерры, себя начинают открыто величать баронами. — Ваня посмотрел на меня с улыбкой. — Сашенька, люба моя, а теперь скажи мне, почему ты спрашиваешь об этом Ульрехе?
Я улыбнулась мужу самой своей, как я считаю, обворожительной улыбкой.
— Ванечка, я слышала, что у этого Ульриха есть алхимик, по имени Маркус. Это правда? — Всё это я узнала из разговоров купцов. Да и некоторые воины из боярской дружины говорили об этом.
— Верно. Есть у него такой. Я его не видел сам. А вот дядька Евсей видел. Понимаешь, все эти паписты схизматики. Предали уже давно Христа. Так чему ты удивляешься, что они имеют дела с чернокнижниками? Сжечь бы их там всех.
— Зачем жечь, милый?
— Как зачем, Сашенька? Они же там волшбу чёрную творят. Говорят, дев невинных в жертву диаволу приносят и младенцев.
— Дорогой, насчёт чёрной волшбы и принесения девственниц с младенцами, это не подтверждено. Просто слухи. Так что давай не будем сразу делать выводы. Я услышала всё, что мне надо, милый. Теперь пора думать о набеге.
— О каком набеге, Саша?
— На Ульриха фон Деница.
Иван сел на нашем брачном ложе, смотрел на меня удивлённо. Потом засмеялся.
— Саша! — Хохотал он. — Ты что, серьёзно? У него, люба моя, в отличии от нас замок каменный. Чтобы его взять, надо как минимум пять сотен воинов. Плюс пороки, чтобы стены разбить. Мало того, пока будем штурмовать его, к нему подойдёт помощь. Это невозможно.
Я погладила мужа ещё по груди. Красивая она у него. Наклонилась и поцеловала её. Продолжая улыбаться, как мне казалось, ослепительно, сказала.
— Тогда, тем более, нам надо идти в набег. И нам не нужно пять сотен. Достаточно четырёх, максимум пяти десятков воев.
Ваня перестал смеяться.
— Саша, ты о чём вообще говоришь?
— Всё о том же. Мне нужен этот набег. Мне нужен этот алхимик и всё, что у него есть. Всё, на чём он алхимичит. Ну и, в конце концов, взять казну фон Деница для бояр Вяземских разве плохо?
— Саша, подожди. Ты не понимаешь. У него каменный замок.
— Ванечка, да наплевать какой у него замок. Это не так важно. Скажи, какова численность гарнизона? Ты знаешь?
— Нет. Но, думаю, около сотни. Может чуть больше.
— Вот видишь. Не так много. Мы с четырьмя — пяти десятками управимся на раз-два.
— Саша, сразу видно, что ты женщина!
Я отодвинулась от него, потом вообще соскочила с постели. Надела трусики, лифчик, рубашку.
— Саш, ты куда? Подожди.
— Знаешь, что, муж мой. Если я женщина, значит я дура? Так по твоему?
— Саша, извини. Я не хотел тебя обидеть.
— Но ты меня обидел, Ваня. Ты считаешь, раз женщина, то она ничего не понимает в военном деле?
— Саш. Но как мы можем штурмовать укреплённый замок, в котором сотня воинов, пятью десятками своими?
— А кто сказал, что я собираюсь штурмовать?
— Подожди… А как тогда ты собираешься взять замок фон Деница?
— Для того, чтобы взять укреплённый населённый пункт, не обязательно бежать сломя голову, как юродивый, на приступ стен.
Иван поднял руки в жесте «сдаюсь».
— Хорошо, Сашенька. Может ты мне объяснишь тогда?
— Объясню, но чуть позже. Сначала мне нужен план замка. Что и как в нём расположено. Понимаешь?
— Понимаю. Думаю, это можно сделать.
— Вот сначала мне сделай это, а потом поговорим.
— Хорошо. Но тогда может, ты ляжешь со мной опять?
— Нет, Ваня. Ты меня обидел. А я, между прочим, полночи старалась ублажить тебя. А потом утром ещё. А ты в благодарность назвал меня глупой.
— Я попросил прощения.
— Это хорошо, что ты попросил. Но я ещё не простила. Поэтому, давай одевайся, муж мой. И начинай делать то, о чём я тебя попросила.
— Саш, ты о чём? Ты разве забыла? У нас с тобой свадьба. И у Василия с Еленой.
— И что?
— Три дня гулять будут. Тебе сейчас сполоснуться нужно, платья надеть. Второй день гуляний.
— Господи, кошмар какой! А что сократить гуляния нельзя? Ванечка, нам дело нужно делать.
Иван встал, начал надевать портки. Потом рубаху. Смотрел на меня умоляюще. Но я выдвинула нижнюю челюсть и отвернулась. Услышала его грустный вздох.
— Да, Ванечка. Надо было раньше думать. — Сказала ему. — Знать на ком женишься. Если ты думаешь, что я буду сидеть у окошка и ждать тебя, что-нибудь вышивая, то ты ошибся. Я не буду этого делать. Хотя искусство вышивки постараюсь освоить. Хочу тебе вышить рубаху. Но не более. Извини, Вань.
— Да я и не думал об этом. Может я тебя и полюбил именно за то, что ты такая. Прости меня ещё раз, Саша. Я не хотел тебя обидеть. Я сам не был в его замке. Но там бывал дядька Евсей. Надо с ним поговорить.
— Хорошо, Ванечка. Давай поговорим вместе. И сделаем макет замка.
— Макет?
— Макет. То есть, в уменьшенном виде сделаем из глины маленький замок Ульриха. Словно с высоты птичьего полета. Понимаешь? Мне надо знать всё. Сколько башен, где резиденция Ульриха, где и какие постройки? Где казармы для солдат.
— Каких солдат?
— Воинов.
— Понял.
— Вот и хорошо. Можешь сейчас сходить и позвать дядьку Евсея?
— Саш, но у нас свадьба.
— Одно другому, Ванечка, не мешает. Давай иди. А я пока приведу себя в порядок.
Помогла ему одеться. Штаны, сапоги. Застегнула на нём кафтан. Поцеловала его в губы.
— Иди, Ванечка.
Муж ушел. Привела себя в порядок. Заплела косу. Надела шаровары, верхнюю татарскую праздничную одежду. Надела на голову кубанку. Женские наряды Руси 16 века надевать совсем не хотелось. В этот момент заявились две девушки из прислуги. Увидев мою косу, замахали руками.
— Боярыня, как же так? Нельзя этого делать?
— Что нельзя?
— Косу такую плести.
— Не поняла? Мне что, простоволосой ходить?
— Нет. Вы теперь мужняя жена. Надо две косы плести и складывать их на голове, и закрывать кокошником.
— Этого мне ещё не хватало! У меня кубанка есть.
— Матушка-боярыня, но одну косу мужняя
