Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Сабир Термези

* * *

И снова в сердце у меня проснулась старая печаль.Несчастье новое пришло, грудь уязвило мне, как сталь.Я лихорадкою объят, горю в мучительном огне.Но чашу яда, не бальзам, судьба моя подносит мне.Взгляни, как ослабел огонь у догорающей свечи.Так я сгораю, как свеча, от жгучих слез в моей ночи.Как искривляется свеча и тает в собственном огне,Так искривила спину скорбь испепеляющая мне.Увы, не собран мой посев, жнеца созревший колос ждет.Но не собрать мне урожай, и пламя смерти все пожрет.Укоры поздние друзей – нет горшего на свете зла…А эта весть не из Ганджи, а с родины моей пришла.Жар лихорадки, что ни ночь, жестоко потрясал Ганджу.И, разрывая стоном грудь, от лихорадки я дрожу.Услышав стон мой, муэдзин сказал: «Беды не миновать!И, кажется, грозит Гандже землетрясение опять».Злопамятен горбатый свод, в его природе месть и зло,Но почему скорбей и слез на долю столько мне пошло?Вот пролил вновь живую кровь, не зная жалости,кинжал,За зло в награду у него на рукояти блещет лал.Бьет лихорадка Хакани, он мучится в огне беды, –Но ведь зато в его словах есть свойство и живой воды.

* * *

Богатствами наделены и славой низкие в наш век,И торжествует на земле во зле погрязший человек.Да, этот мир – не навсегда, печали наша жизнь полна.А если в жизни радость есть – то низким выпала она.Ты, мудрый, удались от них и от пути их отойди!Здесь лишь презренные идут и низменные впереди.Достойным людям плохо здесь, достойный бедам обречен.Жесток несправедливый мир. Всегда таков его закон.От низких ты не жди добра, добра в их темном сердце нет,А сделать захотят добро – то причиняют только вред.Взгляни: открытый взгляд их прям и честен, но душа темна;И то – их двойственная суть, подобна зеркалу она.Сокровища в руках невежд, мудрец же голоден и бос,И скатерть щедрая Исы во власти разъяренных ос.Стыдись, имущий власть! Жена, как хочет, волю гнет твою!Великим низкий – господин, диктует волю им свою.Будь весел, смейся, Хакани, веселье в сердце сохрани!Пусть торжествуют здесь они – ты в день Суда на нихвзгляни!

* * *

Я страданье свое не отдам за бальзам,За цветенье здоровья его не отдам.Я обласкан, утешен страданьем моим —Этот горький бальзам поднесу ли к устам?На базаре ты радость свою продаешь —Я за жемчуг страданье свое не продам.Где душа, что усладою горя живет?Лишь ее предпочту я счастливым сердцам.Эту тайну, как пенье свирели своей,Я на свете ничьим не доверю ушам.И теперь я – свирель, потерявшая звук,Только взглядов язык и остался глазам.Я – свирель, но хочу оставаться немым,И внимать моей песне и тайне – не вам.Весь я в небытии, в нем – росток бытия,И его я в обмен лишь за вечность отдам.Не отдам я кинжал искупленья скорбенЗа фиал, что когда-то пригубливал Джам.Яд кинжала я выпью, как чашу услад,Я его не отдам ни друзьям, ни врагам.Я чалму променял на чадру, а ееНе отдам за парчу, что надел бы Адам.Тот убор, что Бахраму владыка послал,За высокий твой шлем не отдам я, Рустам!Это рубище скорби на теле моемПредпочел я узорным стоцветным шелкам.День один, мне возлюбленной данный моей,Уступлю ли я миру, шести его дням?Нет, я больше не стану султану служить,Свой покой не отдам я обоим мирам!Как собака из Кахфа душа Хакани,И ее не получит презренный Балам.Не отдам я бесчестным иголку Исы[50],Не продам я им пряжи льняной Мариам.

* * *

Я глинногубый, землеликий, тяжелый, с каменной душой.Дана мне глиняная чаша с кипящей огненной водой.Мне золотой не нужно чаши, и ты мне не давай ее,Налей мне в глиняную чашу, я поцелую край ее.Из чаши глиняной тяжелой пить буду красное вино, —Я сам из глины, и не нужно мне в чаше золотой оно.Глубокодонную, как море, подайте чашу для меня!Мне раковиною Зардушта в душе не погасить огня.Друзья мои, я вам откроюсь, мне опостылел этот гнет,Но всяк из вас меня недаром благожелательным зовет.Ни раковина не подходит, ни филигранный мне бокал,Я чаши глиняной возжаждал, свободы духа я взалкал.Я море выпил, и, как море, душа моя опьянена,Мне эта маленькая чаша из перламутра не нужна.Я выпил глиняную чашу, и от корней моих волосДыханье роз и базилика, земли дыханье разлилось.Пусть все вокруг меня сегодня из перламутра будут пить.Акула я, меня из утлой ракушки их не напоить.Эй, кравчий, ты джейран сребристый, ты бык Джамшидазолотой!Ты кровью зайцев змей Заххака поить задумал и водой[51]?Нет, золотой мой бык, пусть пламя таится чистое в вине,Сам погляди – я крепок телом и сердце львиное во мне.Пусть будет ныне самарийцам глава златая отдана,В моей же чаше – влага Хызра[52], Мусы пылает купина.Как глиняная чаша, были моей рукой возведеныВот эти, где сижу я гостем, четыре глиняных стены.Есть у меня сосуд железный, что прежде мне служилвсегда,Был верен мне сосуд железный в годину бедствий и труда.Но пить из глиняной широкой я чаши ныне захотел,Как перстни, глиняных кувшинов на пальцы ушки я надел.Кто пьет вино – не знает жажды. А я – я чистый жемчугпью.

* * *

И как же мне, друзья, сегодня на жажду сетовать мою?Но как такую тяжесть горя в душе крылатой мне носить?Я сколько чаш ни подымаю, все горе мне не облегчить.И молвил глиняной я чаше и темно-красному вину:«О если бы вы мне вернули блаженство, мир и тишину!»Ответьте мне, вино и чаша, откуда вы! Не знаю я.Чем больше пью я, тем сильнее кипит во мне печаль моя!«Увы, я прах Парвиза!» – чаша, заплакав, отвечала мне.«Увы, я тоже было кровью царя!» – вино сказало мне.Не удивительно, что душу вино не радует мою,Коль из парвпзовой скудели я кровь живую мира пью.А я ведь Хакани, но как же таким невеждой мог я стать,Чтобы в крови царей умерших живую мощь себе искать?

О заточении

Был Хакани с родными разлученИ в дом с одною дверью заключен.Но в этой яме жить ему нельзя,И выйти из нее не может он.Он, как паук, сидит в своем углу,Как муравей за камнем затаен.Замок снаружи и суровый страж.И узник в безнадежность погружен.Он проливает слезы, как Джейхун,Он самаркандским вздохом опален.Отсюда выход только в небеса.Глухие стены с четырех сторон.На воле связан был его язык,А здесь он сердцем к богу устремлен.Но все ж, покамест он томится здесь,Он от толпы презренных удален.Не думай о блаженстве, Хаканп!Ты и надежд на радости лишен.

На смерть дочери

Моя дальновидная новорожденная дочь,Увидев, что мир этот место плохое, – ушла.Она поняла, что несчастья еще впереди,От низких душою, от злобного роя ушла.Она увидала, что в мире пороков и тьмыИзноет, измучится сердце живое, – ушла.Увидев, что беден мой дом и что я ей не рад,Она в неизвестность, дитя дорогое, – ушла.Увидев сестру свою старшую в черной чадре,Подумав: «О, боже, мученье какое!..» – ушла.

Развалины Медаина

Мой дух, глазами размышлений на преходящий мир взирай,В глухих руинах Медаина судьбу, как в зеркале, читай!Хоть раз отправься через Диджлу в забытый город МедаипИ слез пролей вторую Диджлу среди таинственных руин.Смотри, как кровь, струится Диджла в размытых знойныхберегах.Она рыдает, но не слезы, а пламя на ее волнах.Смотри, как вздулись воды Диджлы. Кипящий вал бежит,спеша,Бушует, пенится, как будто в стенаньях мучится душа.Какая скорбь, какое пламя в ее бушующей волне!Слыхал ли прежде ты, что реки сгорают в медленном огне?Несет веками Диджла в море неиссякаемую мощь.Отдай ей дань свою и слезы над ней свои пролей, какдождь.И если будут вздохи скорби и искренни и глубоки,То полреки во льду застынет и лавой хлынет полреки.В цепях тяжелых бьется Диджла и вьется тяжело, какцепь,Едва громаду Медаина ей на рассвете явит степь.Пусть помыслы твои в ту пору к стенам развалин воззовутИ словно тайное руины душе твоей произнесут.Зубчатые твердыни башен – с времен древнейших доконца —Тебе свою расскажут повесть и повесть каждого зубца.И молвят: «Ты из глины создан, и глиной бедной стали мы,А некогда богатством, мощью и красотой блистали мы.Боль вызывает головную у нас ночной совиный вой.Избавь нас розовой водою очей от боли головной!Рыдающие песни смолкли в саду увядшем бытия.Сова преследует и гонит певца ночного – соловья.Нас воздвигала справедливость, и нас разрушил грозныйгнет.Смотри – вот так дворцы тиранов круженье временисотрет!»Кем этих гордых стен и башен была разрушена краса?Их небо стерло или сила, вращающая небеса?Смеетесь вы: «О чем горюешь? Оплакиваешь чей порог?»Но кто не плакал в Медаине, тот сердцем низок и убог.Куфу не выше Медаина мирская слава вознесет,И эти гордые руины танур Куфы не превзойдет[53].Куфы и Медаина стены равны пред гневом вечных гроз,Пылающий танур печали ты не зальешь и бурей слез.О Медаин, как много ликов хранит скрижаль твоих камней!Идут по стенам вереницы безмолвных, каменных царей.Ведь это тот дворец, где годы царь Вавилона был рабом,И царь Турана униженным слугой склонял колени в нем.На льва небесного когда-то отсюда, раскрывая зев,Вот этот нападал крылатый, из камня высеченный лев.Представь, что ворота все те же, дворцы и площади всете ж,Но пусты лестницы и входы… Где ж те владыки, людигде ж?Сойди с коня, земли священной коснись и внемли: тишина…Нуман был шахом, но однажды мат получил он от слона.И сам Нуман царей вселенной давил пятой слонов своих.И, как слоны его, доныне века теснят и гонят их.И все цари, что посылали своих слонов покорных в. бой,Все безвозвратно проиграли, играя в шахматы с судьбой.Из чаши черепа Ормузда кровь Нуширвана допьянаНе здесь ли вот, на смертном пире, пила земля взаменвина?На древних золотых коронах речеыья мудрые вились,Прочти сегодня мысли эти и в смысл их вещий углубись.Хосров Парвиз, его величье, пиры и кубок золотойДавно исчезли и забыты, давно засыпаны землей.Свой стол плодами золотыми Парвиз когда-то украшал –И пиршественный стол, как солнце, златыми гроздьямиблистал.О золоте не говори мне, да и Парвиза нет давно.Скажи, как мудрым подобает: «Пришло, ушло, истреблено!»Где все они? Ушли бесследно, удел всеобщий разделя.Владык и шахов поглотила их породившая земля.Земля беременная поздно свой лучший порождает плод.Таков закон: рождает в муках жена, что рано понесет.Лоза, обильная кистями, в себя впитала кровь Ширин.И не из праха ли Парвиза вот этот глиняный кувшин?Земля равно владык вселенной и нищих тащит на обед.Вседневно за столом ужасным пирует жадный людоед.И кровь детей ее, как пурпур, цветет на сморщенных щеках.О, эта ведьма с черной грудью, в косматых белых сединах!Ты, Хакани, навек запомни, что на развалинах прочел,Чтобы хакан к твоей лачуге за поучением пришел.Дервиш у шахского порога сегодня жалкой доли ждет.А в некий день – султан к дервишу за подаянием придет.Дар благодатный светлой Меккой всем городам вселеннойдан.Ты, Хакани, от Медаина дар унеси с собой в Ширван.Несет из глины Джамра четки паломнический караван.Ты четки унесешь оттуда, где в глину превращен Сальман[54].Омойся в этом чистом морс, склонись воды его испить.Грешно уйти от побережья и жажду здесь не утолить.Кто побывал в далеких странах – дары друзьям песетдомой.Так пусть друзьям твоим подарком дастан звенящий будеттвой.И пусть, как перлы четок, звуком и блеском истиннойкрасыПорадует их дар безумца и мудреца с душой Исы.

* * *