Псевдонаука и паранормальные явления: Критический взгляд - Джонатан Смит

Повседневные иллюзии

Мы убедились, что эффект Барнума и ошибка подтверждения могут стать причиной ложного и искаженного восприятия действительности. Завершим эту тему описанием обычного повседневного процесса, который идет прямо сейчас, когда вы читаете этот параграф.

Наше восприятие конструктивно. Мы подсознательно достраиваем окружающие нас неопределенности, дополняя недостающие детали, соединяя точки, иногда откровенно воображая то, чего нет на самом деле – чаще всего для того, чтобы увиденное соответствовало нашим ожиданиям (Sternberg, 2006). Наверное, самые знакомые примеры такого восприятия – фокусы и магические иллюзии{17}. Менее известно такое явление, как пареидолия – превращение неопределенных очертаний в знакомые узнаваемые формы. К примеру, многие люди видят в рельефе лунной поверхности изображение человека. Индийцы видят на Луне кролика, жители острова Самоа – женщину за прялкой, китайцы – обезьяну, толкущую рис (Schick & Vaughn, 2005). И конечно, верующие видят Иисуса Христа и Деву Марию в оконных отражениях, тенях, лужицах расплавленного воска, в фактуре деревянных дверей, на пнях спиленных деревьев, в разводах мочи на насыпях вдоль дорог. Ниже приведена небольшая галерея пареидолии.

Точно так же, апофения позволяет нам видеть связи и смысл в бессмысленных и никак не связанных вещах. Древние разбили небо на созвездия и наделили их смыслом. Но в Китае и Индии созвездия называются совершенно не так, как в европейской астрологии.

Как мог бы бесчестный экстрасенс использовать какие-либо случаи пареидолии (из нашей галереи) в качестве свидетельства в пользу паранормального?

Один из простейших примеров конструктивного восприятия – явление перцептуального постоянства. Мы склонны видеть объекты как имеющие определенную ожидаемую форму, размер, цвет и позицию вне зависимости от расстояния до них, хорошего или плохого освещения, угла наблюдения и т. п. (Goldstein, 2007). К примеру, если вы оказались на открытой равнине и увидели вдалеке, на расстоянии нескольких миль, буйволов, они покажутся вам совсем маленькими. Но маленькие ли они на самом деле? Конечно, нет, и вы сказали бы, вероятно, что буйвол размером примерно с крупную корову. Но что, если вы приведете с собой члена какого-нибудь африканского племени, который никогда не сталкивался ни с большими открытыми равнинами, ни с буйволами? Антрополог Колин Тернбулл (Turnbull, 1961) однажды оказался именно в такой ситуации. Он путешествовал по Африке, изучая народ мабхути, обитающий в лесах Итури на склонах гор Рувензори. Эти люди всю свою жизнь проводят в густом тропическом лесу. В качестве проводника и переводчика с Тернбуллом ездил 22-летний молодой человек по имени Кенге, который помогал ему общаться с разными племенами. Однажды оба они заехали дальше, чем обычно, на земли, расчищенные от леса некой миссионерской группой. В этой поездке Кенге увидел много такого, о чем прежде даже не подозревал. Особый интерес у него вызвали странные размытые очертания вдалеке. Что это? Облака? Тернбулл объяснил, что это горы, куда они, собственно, и направляются. Затем вдалеке, на расстоянии нескольких миль, появились буйволы. Кенге спросил, что это за букашки, – ведь они казались такими крошечными! Тернбулл объяснил, что на самом деле это буйволы, которые размерами вдвое превосходят знакомых Кенге животных. Кенге недоверчиво рассмеялся и попросил не рассказывать ему «таких глупых историй». Тернбулл продолжал настаивать. Тогда его спутник начал разговаривать сам с собой, «за отсутствием более разумного собеседника». Однако, когда они подъехали к буйволам поближе, видимый размер животных волшебным образом увеличился, и Кенге откровенно испугался. Со временем он признал реальный размер буйвола, но общий его взгляд на мир совершенно не изменился. Вернувшись домой, Кенге рассказывал соотечественникам про «плохую землю, где совсем нет деревьев». Я думаю, можно сравнить реакцию Кенге на новые невиданные вещи с нашим стремлением изо всех сил цепляться за искаженные и ложные впечатления, лишь бы не принимать новые непривычные гипотезы. Если это и преувеличение, то не слишком сильное.

Галерея пареидолии

Уловки иллюзионистов и экстрасенсов: инструментарий холодного чтения

В процессе восприятия мы часто обманываем сами себя. Но этого мало. Подобного рода хитрости могут быть и средством намеренного обмана. Особенностями человеческого восприятия часто пользуются иллюзионисты и экстрасенсы. Фокусы – древнее искусство создавать при помощи ловкости рук весьма убедительные иллюзии и ошибки восприятия. Иллюзионисты не устают изумлять нас; их искусство простирается от простых карточных фокусов до волшебного избавления от пут и побегов из запертых помещений. Как известно, бесчестные «волшебники» вполне способны убедить почтенных ученых в своей способности гнуть металлические стержни в контролируемых лабораторных условиях или, скажем, распознавать содержимое запечатанных конвертов при помощи своих паранормальных способностей. Такие случаи бывали (см. главы 11 и 12). Вообще, столкнувшись с явлением, которое на первый взгляд представляется паранормальным, здравомыслящему критику следует первым делом произвести самую главную сверку с реальностью и спросить себя: не фокус ли это? (Martinez-Conde & Macknik, 2008).

Одна из простейших манипуляций – так называемое экстрасенсорное считывание. Здесь медиум при помощи будто бы паранормальных возможностей сообщает ошарашенному незнакомцу личную информацию о нем. В рассказе экстрасенса может содержаться информация об умершем родственнике, характеристика личности, предсказания на будущее и некоторое количество объективных фактов из прошлого. Разумеется, эффект Барнума и ошибка подтверждения увеличивают вероятность того, что рассказ экстрасенса совпадет с личными ожиданиями человека и покажется ему точным. Однако и сам экстрасенс может немало сделать для усиления кажущейся точности своих выводов. В самом деле, после первых похвал клиента и первого платежа такой экстрасенс может быстро «настроиться», воспользоваться самыми подходящими в данной ситуации методиками считывания и поверить в собственные паранормальные способности.

Позвольте мне поделиться одним из самых широко цитируемых примеров этого процесса. Психолог Рэй Хайман – один из наиболее откровенных критиков тех, кто заявляет о наличии у себя способностей к экстрасенсорному восприятию. В недавнем обзоре исследований медиумов он вспоминает один давний случай, происшедший с ним еще в студенческие годы (Hyman, 2003a).

Так случилось, что я более пятидесяти лет посвятил изучению экстрасенсорики и холодного чтения. Меня особенно беспокоило, что результаты холодного чтения иногда выглядят очень конкретно и убедительно даже для скептиков. В свое время, еще будучи подростком, я начал подрабатывать гаданием по ладони. Поначалу я относился к своему занятию скептически. Я считал, что люди верят в хиромантию и другие методы гадания только потому, что внутренне адаптируют самые общие заявления гадателя к своей конкретной ситуации. Тем не менее, стремясь завоевать доверие клиентов, я читал книги по хиромантии и гадал в соответствии с общепринятыми интерпретациями линий, бугров и впадин, формы пальцев и других признаков. Реакция клиентов меня буквально поразила. Меня постоянно хвалили за точность предсказаний, даже в тех случаях, когда я говорил очень конкретные вещи про проблемы со здоровьем и личную жизнь. Иногда клиенты даже звонили мне и сообщали о том, что мои предсказания сбылись. За несколько месяцев подобной практики я полностью уверовал в истинность хиромантии. Более того, я убедил в ней своего учителя английского языка, большого скептика, – я погадал ему несколько раз и никогда не отказывался поспорить. Позже я убедил и главу кафедры психологии, где был студентом.

Когда я учился на втором курсе по специальности «журналистика», один известный менталист и мой хороший друг убедил меня провести интересный эксперимент. Я должен был во время гадания намеренно говорить клиенту обратное тому, что по всем правилам читал на ладони. Я был шокирован, когда клиентка сказала, что никогда не встречала более точного гадания. В результате я провел еще несколько подобных экспериментов – и с тем же результатом. До меня дошло, что происходит что-то очень серьезное. Что бы это ни было, оно явно не имело отношения к линиям и буграм человеческой ладони. Я изменил специализацию – переметнулся из журналистики в психологию, чтобы узнать, почему не только другие люди, но и я сам могу так серьезно обмануться. Вся моя последующая карьера была связана с выяснением причин, по которым холодное чтение может давать такой убедительный и вроде бы конкретный результат.