Время милосердия - Джон Гришэм

вечером мы говорили с Дрю. Спасибо, что позволили нам воспользоваться телефоном в церкви.

– Как он?

– Там ему неплохо, он в маленькой палате, есть хороший сосед – парню семнадцать лет. Дрю говорит, что люди – врачи – добрые, заботятся о нем. Ему дают антидепрессанты, и он чувствует себя лучше. Вчера его осмотрели два разных врача, они задавали много всяких вопросов.

– Как долго они его там продержат?

– Пока об этом нет речи. Дрю лучше там, чем в следственном изоляторе в Клэнтоне. Джейк считает, что его не вытащить, что в таком деле ни один судья в штате не разрешит выпустить его под залог.

– Уверен, адвокат знает, о чем говорит.

– Нам так нравится Джейк! Вы его хорошо знаете?

– Нет. Не забывайте, Джози, я здесь новичок, как и вы. Я вырос в округе Ли.

– Ну да… Честно вам скажу, иметь такого адвоката, как мистер Брайгенс, большое облегчение. Мы будем должны ему заплатить?

– Разве не суд его назначил?

Джози кивнула и что-то пробормотала, словно вспомнила вдруг о чем-то ином. Кире, сжавшейся в комок на заднем сиденье, удалось наконец уснуть. Через несколько миль Джози оглянулась на нее и прошептала:

– Ты в порядке, детка?

Кира не ответила.

Прошел час, прежде чем их зарегистрировали и направили из одного корпуса в другой. Там их усадили в комнату ожидания, которую сторожили две вооруженные надзирательницы. Одна из них, взяв планшет с зажимом для бумаги, подошла к Чарльзу и спросила с неестественной улыбкой:

– У вас свидание с Дрю Гэмблом?

Священник указал на Джози и Киру.

– У них, это его мать и сестра.

– Прошу следовать за мной.

Они зашагали по расширяющемуся коридору, минуя одну дверь с сигнализацией за другой. Вскоре их подвели к железной двери без окна.

– Очень жаль, но к нему можно только близким, – предупредила надзирательница.

– Я подожду, – произнес Чарльз. Он едва знал Дрю и не рвался провести следующий час в его обществе.

Джози и Кира вошли в маленькую палату без окна. Все трое стали обниматься и утирать слезы. У Чарльза, смотревшего на них через открытую дверь, разрывалось от сочувствия сердце. Надзирательница попятилась, закрыла дверь и сообщила:

– С вами хочет поговорить наша сотрудница.

– Конечно. – Что еще он мог ответить?

Женщина ждала его в двери тесного кабинетика в другом крыле комплекса. Она назвалась доктором Сэйди Уивер и извинилась за беспорядок в кабинете, не принадлежащем ей, но пригласила туда Чарльза и закрыла дверь.

– Вы их священник? – спросила доктор Уивер, не тратя время на мелочи. У нее был вид чрезвычайно занятого человека.

– Будем считать, что да. Официально они не принадлежат к нашей общине, мы их, так сказать, приютили. Им больше некуда идти. Никаких родственников в наших краях.

– Вчера мы провели с Дрю несколько часов. Судя по всему, этой семье сильно не повезло. Он никогда не видел своего отца. Я беседовала с их адвокатом, мистером Брайгенсом, а также с доктором Кристиной Рукер из Тупело. Она общалась с Дрю в четверг и просила суд направить его на освидетельствование. Поэтому мне известна подоплека. Где они живут?

– В нашей церкви. Там безопасно, они сыты.

– Благослови вас Бог. Похоже, за матерью и сестрой есть уход. Меня, конечно, больше беспокоит Дрю. Мы проведем сегодняшний и завтрашний день с ним и с его матерью и сестрой. Как я понимаю, это вы их привезли?

– Да.

– Как надолго вы можете их здесь оставить?

– Я не тороплюсь. У меня нет планов.

– Хорошо. На сутки? Заберете их завтра.

– Годится. Дрю долго у вас пробудет?

– Трудно сказать. Неделю-другую. Но не месяцы. Как правило, тут им лучше, чем в окружной тюрьме.

– Естественно. Продержите его как можно дольше. В округе Форд напряженная обстановка.

– Я понимаю.

Чарльз вышел из корпуса и направился к своей машине. Миновав посты, он поехал в северном направлении. К полудню, купив в мини-маркете содовой и достав из багажника сэндвичи, он с аппетитом поел.

Большое жюри округа Форд собиралось дважды в месяц. Реестр его дел выглядел банально: мелкая наркоторговля, угоны автомобилей, поножовщина в питейных заведениях. Последним по счету убийством была перестрелка в стиле Дикого Запада после «черных» похорон, когда две соперничающие семьи принялись выяснять отношения при помощи огнестрельного оружия. Погиб один человек, но выяснить, кто в кого стрелял, было невозможно. Большое жюри указало на наиболее вероятного подозреваемого в неумышленном убийстве, однако дело зависло, потому что никто не торопил разбирательство. Подозреваемого выпустили под залог.

В состав жюри входило восемнадцать членов – зарегистрированных в округе избирателей, назначенных два месяца назад судьей Нузом. Они заседали в маленьком зале, дальше по коридору от большого, и посторонние туда не допускались – ни зрители, ни пресса, никто из обычной для судов скучающей толпы, жаждущей мелкой драмы.

Как правило, в первый месяц после назначения члены большого жюри хвастались своим положением, но после нескольких заседаний им становилось тоскливо. Им предъявляли только одну сторону картины – отстаиваемую силами правопорядка, и возражений почти никогда не возникало. Пока это жюри выносило только требуемые вердикты. Понимая или не понимая этого, оно быстро превратилось в штамп, проставляемый полицией и обвинением.

Внеочередные заседания созывались нечасто. Все шестнадцать человек, собравшиеся днем во вторник 3 апреля, знали повод для созыва. Двое отсутствовали, но кворуму это не нарушало.

Лоуэлл Дайер поприветствовал присяжных, поблагодарил их (как будто у них был выбор!) и объяснил, что им предстоит разбирать чрезвычайно серьезный вопрос. Он изложил главное в деле об убийстве Кофера и попросил шерифа Уоллса занять свидетельское место в конце стола. Оззи привели к присяге, и он начал рассказ: дата, время, действующие лица, звонок в службу 911, сцена, которую застал помощник шерифа Мосс Джуниор Тейтум, первым прибывший на место преступления. Оззи описал спальню и окровавленный матрас, передал присяжным увеличенные цветные фотографии Стюарта с развороченной головой. Несколько человек, взглянув, отвернулись. Причина смерти не вызывала сомнения: один выстрел в упор в голову.

– Парень в гостиной сказал помощнику Тейтуму, что Стюарт Кофер лежит в своей спальне и что он, вероятно, мертв. Тейтум вошел в спальню, увидел тело и спросил парня, Дрю, что произошло. Ответа не последовало. Девочка Кира, находившаяся в кухне, на вопрос полицейского о произошедшем ответила: «Дрю его застрелил». Простейшая ситуация.

Дайер, расхаживавший по комнате, остановился и произнес:

– Благодарю вас, шериф. Вопросы?

Члены большого жюри сидели тихо, придавленные тяжестью столь ужасного преступления. Наконец мисс Табита Грин из Карауэя подняла руку и спросила Оззи:

– Сколько детям лет?

– Парню, Дрю, шестнадцать. Его сестре Кире – четырнадцать.

– Они были дома одни?

– Нет, с матерью.

– Кто она?

– Джози Гэмбл.

– В каких отношениях она была с потерпевшим?

– Сожительница.

– Прошу меня простить, шериф, но вы не изложили нам всех фактов. У меня ощущение, будто я вытягиваю их из вас, это весьма подозрительно. – Говоря, мисс Табита озиралась в поиске поддержки, но ее пока не