Крысы в городе - Александр Щелоков

— Из того ты должен понять: раз я здесь, тебе теперь придется платить.

— Кому и за что?

— Ай, какие мы непонятливые! Объясняю. Как это там у вас по науке? — Сургут нарочито наморщил лоб, вспоминая. — Ах да. За режим наибольшего благоприятствования.

— Понял. А если я откажусь?

— Выйдет дороже.

— Догадываюсь, но меня интересует другое. Ты сейчас уйдешь, а на меня наедет кто-то другой. Мне и ему платить? Если ты вроде налогового инспектора, хочу знать, какой фирме плачу и за какие заслуги. Если не узнаю, лучше тебе убираться по холодку.

— Что ж, дядя, я от Саддама. Слыхал о таком?

— Саддам? — Колесников почесал переносицу. — Говорят, у него все вы крутые, как вареные яйца. Это так?

— Ладно, директор, кончай балаган. Будешь платить или нет? Мне надо знать только это.

— Буду, если подтвердишь полномочия. А так для меня ты пока частный вымогатель. Без подпоры. Сечешь?

— Хорошо, полномочия я привезу. А пока дай команду — пусть поменяют масло в моей машине.

— Бу сделано. — Колесников открыто издевался. Но все же снял трубку. — Васьков? Там у тебя иномарка во дворе. Загони на яму и обслужи по полной программе. Без оплаты. Это мои друзья. — Повернулся к Сургуту. — Так устроит?

Демонстративно бросив окурок на пол, Сургут вышел, на прощанье хлопнув дверью. Говорить дальше с директором он не собирался.

Через полчаса иномарка цвета антрацита, блестя многочисленными молдингами, с визгом сорвалась с места и выехала из автотехцентра.

Через минуту по телефону Шубодеров доложил шефу:

— Сергей Сергеевич, гостей я отправил. С почетом…

Иномарка взорвалась, отъехав от центра всего на пятьсот метров. Ее экипаж пришлось соскребать с асфальта. В обгорелых обломках машины нашли четыре пистолета разных марок. Милиция списала происшествие на неосторожное обращение пассажиров со взрывчаткой.

Саддам, получивший известие о происшествии, воспылал гневом. Он понял истинную причину взрыва — слишком травленым был этот волк. Но в тот же вечер к нему явился «положенец» — уполномоченный криминальной структуры, которому поручается миром решать внутренние конфликты между разными преступными кланами. Он объяснил, что Партком в своих правах и возможностях ничуть не уступает ему, Саддаму, и затевать войну не стоит. Начнись она, авторитеты поддержат Парткома…

Вторым важным нововведением Колесникова после организации надежной охраны предприятия стала компьютеризация техцентра. На учет было взято все — материальные ценности, бухгалтерские расчеты. Не выходя из кабинета, Партком мог проверить, сколько машин въехало в ремонтную зону, какое время каждая находилась в цеху, кто ее обслуживал и какие устранял неполадки. Смешно, но Колесников добился того, что оказалось не под силу социалистическому государственному предприятию: он ликвидировал хищения и спекуляцию запчастями и автодеталями, которые принадлежали акционерному обществу. Слссарюга Рахматов, не сумевший изжить социалистический взгляд на вещи и считавший общенародным, а значит, своим все вокруг, после двух попыток воровства повесился на рабочем месте. Доказать, что смерть носила насильственный характер, милиция не сумела, а может быть, попросту не захотела. Автоцентр денег на похороны Рахматова не выделил, поскольку за день до смерти директор влепил ему строгий выговор за попытку вынести с территории новенький карбюратор.

— Хотите калымить, — предупредил работяг Партком, — заводите собственное дело.

Электрик Потапов, мастер — золотые руки, внял совету, уволился, взял в банке кредит и основал небольшую ремонтную мастерскую. Она просуществовала ровно два месяца и сгорела дотла в ночном пожаре. Чтобы расплатиться с долгами, Потапов вернулся в автоцентр.

Как ни странно, но дисциплину в автоцентре быстро приняли, и не столько из-за страха, сколько из-за выгоды. Деньги рабочим платили здесь исправно, причем большую часть дохода они получали из «черного нала» — наличных денег, укрытых администрацией от грабительских государственных налогов.

Со временем Партком начал разрабатывать новую «золотую жилу». Ее показали «геологи» из-за рубежа.

Однажды в кабинете Колесникова появился прилично одетый джентльмен. С явным польским акцентом представился:

— Станислав Кригер, коммерсант. Мам до пана Колесникова корыстну справу. — Подумал. Подобрал русские слова. — Имею до вас корыстное предложение. — Щелкнул пальцами. — Опять я не так, прошу прощения. Выгодное предложение.

Партком улыбнулся.

— Присаживайтесь. Готов вас выслушать.

Слова прозвучали нейтрально, без особого любопытства или заинтересованности. В последнее время, когда частная инициатива получила широкие возможности, в кабинете Парткома стали регулярно появляться разного рода авантюристы с различными «выгодными» предложениями. После короткого разговора Колесников просил дельцов выйти, а дюжий охранник, вызванный секретаршей, провожал гостей до ворот.

Поляк мало походил на мелкого жулика, и если все же относился к категории ловкоруких, то специализировался на крупных аферах. Должно быть, предугадав возможные сомнения Колесникова, достал из кармана и положил на стол свой паспорт.

Партком взял документ, взглянул на фотографию, перелистал страницы, измаранные множеством виз, вернул владельцу.

— Так в чем ваше предложение?

— По перше мои рекомендации. Совет говорить с вами дал пан Акробата.

— Акробат? — попытался, уточнить Партком.

— Да, да, он.

Акробат считался одним из воровских авторитетов нового поколения. С ним Партком свел знакомство в зоне. Это был битый, злой волк, и ссылка на него придавала визитеру особый вес.

— Он мне ничего не передал?

Поляк вынул бумажник, извлек из него клочок бумаги. Колесников развернул его. Положил на стол. Разгладил. Прочитал:

«Партком! Стас — мужик из нашего цирка. Партнер надежный. Акробат».

— Где вы познакомились с Акробатом?

— Вьезение, пан Колесников.

— Везение? — Партком не понял, о чем речь.

— Проше, ми выбачтшиче, пшепрашем. — Поляк смущенно замолчал и улыбнулся. — Прошу прощения, вьезение — то есть тюрьма. Так у нас.

Партком улыбнулся каламбуру: везение — это тюрьма. Блеск!

Спросил:

— Акробат сидит?

— Нет, пан. Он хорошо трудится. У нас международная фирма. Могу я говорить… — Он замялся, не нашел слов и сказал по-польски. — Отварты?

— Откровенно? — подсказал Колесников.

— Да, так. Откровенно.

— Иначе и разговора не будет.

— Бардзо добже. Очень хорошо. Говорим отварты. Мои ребята берут машины… Лучшие машины, пан Колесников. Берут в Неметчине, в Холландии. Всюду. Акробат их принимает на границе. Доход мы делим.

— Чем я могу помочь вам, пан Станислав, и Акробату?

— Нам нужен рынок. Российский рынок. Здесь рядом Кавказ. Акробат думает, вы можете делать свой бизнес.

Колесников задумался. Предложение выглядело заманчиво. Весьма.

— Сколько машин вы можете поставлять в месяц?

— Сколько пан пожелает.

— Ясно. Какие марки?

— О, пан Колесников! Вшистко на ваш заказ. Можно «Мерседес» особовы. — Подумал и перевел: — Легковой. Так? Можно «Мерседес» цежарове. — Снова подумал. — Грузовой, верно? Можно «Вольво», «Форд», «Ситроен». Коротко — цо пан хце.

— Мне ваше предложение нравится, пан Станислав. Но над ним надо подумать. Вы согласны?

— Матка бозка! Я был бы удивлен, если вы решили сразу. Разве не так?

— Тогда встретимся через два дня.

— Через четыре, прошу прощения. Я сегодня должен уехать. Колесников встал, протянул гостю руку. Тот ее потряс.

— Естем бардзо задоволены. — Он сказал и замолчал, будто споткнулся, не окончив фразу. Широко улыбнулся и подобрал русские слова: — Я есть очень задоволен, пан Колесников.

Проводя гостя, Партком вызвал двух своих железных замов — Кочергина и Маштакова. Начинать новое дело с пустого места глупо. Надо было создать новый цех, обеспечить надежность его охраны, подобрать искусных мастеров, способных ювелирно перебивать заводские номера, перекрашивать кузова, при этом уметь молчать даже под нажимом. Наконец, необходимо было продумать способы и найти каналы сбыта.

Когда игроку пошла карта, бывает трудно отбиться от удачи. К Парткому карта поперла валом.

На техцентр неожиданно наехала банда чужаков — сыновей Кавказских гор. Они ворвались на территорию на пяти автомашинах. В каждой сидели по пять взвинченных боевиков с автоматами. Охрана не сумела среагировать, и налетчики взяли под прицел рабочих первого ремонтного цеха. Трое боевиков ворвались в контору, прошли в кабинет директора.

— Встать! — заорал один из налетчиков на Колесникова и повел автоматом.

Партком встал. Нарочито медленно, спокойно. Он видел — пальцы черноусого главаря подрагивают на спусковом крючке. Это ничего хорошего не предвещало. Гости явно нервничали, торопились. Любое неосторожное или резкое движение, и они начнут палить — не столько из расчета, сколько от возбуждения. В таких условиях стоило снять напряженность, успокоить налетчиков.