Кладбище для олигарха - Кирилл Казанцев

Уфолог с десантником переглянулись, ведь этим ранним утром на террасе кафе они обсуждали план проникновения на «зону». Десантник перешел на шепот:

– Говорят, что участковый сбежал из райотдела. Не знаешь, где он прячется? Ведь ему в первую очередь сказать надо.

– Понятия не имею. А как сбежал? – поинтересовался Ларин.

– Говорят, что гипнотизер какой-то объявился, внушил дежурному, что он начальник райотдела. Тот участкового и выпустил. А теперь сержанта в «дурку» повезли, у него крыша съехала.

– Бредни, – решительно заявил Андрей. – Может, и отыщу к вечеру участкового. Только ты язык за зубами держи, а то болтаешь много…

– Я молчать умею. А вы что, на «зону» собрались? Тогда и меня с собой возьмите, я там каждую дорожку знаю. Вырос ведь тут.

– Надо подумать, – прищурился Ларин. – Если до вечера трезвым будешь, тогда возьмем, – Андрей повернулся к уфологу: – Нам толковый проводник не помешает.

Байкер согласно кивнул.

– Не сомневайтесь, до вечера не напьюсь, ни грамма в рот не возьму. Это же как на спецоперацию идти, – пообещал десантник. – Вот когда вернемся, я уж оттянусь…

Полуденное солнце мягко пробивалось сквозь жалюзи кухонных окон, а потому казалось, что на улице ранний вечер. Негромко играла классическая музыка – она лилась прозрачным потоком из высоких акустических колонок. На кухонном столе высился стеклянный цилиндр с сушеными мухоморами. На плите стояла кастрюлька из нержавейки с отваром. Пахло лесом, немного болотом и грибами.

Лора и Артур Клинов сидели в глубоких ротанговых креслах. Глаза у мужчины и женщины были прикрыты.

– …можете не верить мне, Артур, но это факт. Под воздействием галлюциногенов у меня приоткрываются телепатические способности.

– Не преувеличивайте, вам это только кажется, – отвечал разомлевший дизайнер интерьеров.

– Это можно проверить, – сказала Лора, открывая глаза.

– Хотите доказать опытным путем?

– Почему бы и нет? – слегка обиженно произнесла черноволосая красотка.

– Честно говоря, у меня нет для этого желания. Не очень-то приятно, если кто-то копается в ваших мыслях, – возразил Клинов и немного поводил головой из стороны в сторону, чтобы размять затекшую шею.

– Не желания нет, а времени, – томно произнесла Лора, закрывая глаза и изображая транс.

– В каком смысле? – поинтересовался дизайнер.

– Сперва обойдусь без телепатии, – улыбнулась Лора. – Сегодня вы не поехали на объект, значит, работаете мысленно, творите. Поэтому вам и потребовался галлюциноген, ведь он пробуждает фантазию.

– Пока один – ноль в вашу пользу. Но все равно во всякую чертовщину, типа телекинеза, полтергейста и телепатии, я не верю.

– Хотите, я проникну в ваши мысли?

– Попытайтесь, – усмехнулся дизайнер. – Постараюсь думать только о приличном.

– Мыслями управлять невозможно, – проворковала чертовка. – Они накатывают сами. Вот, например, я попрошу вас не думать о голубой обезьяне. Вы о ней никогда в жизни и не думали, ведь таких не существует в природе, но теперь эта самая голубая обезьяна засела у вас в голове. Я права?

– Отчасти.

– Теперь давайте немного помолчим, – предложила Лора, – а вы продолжайте работать.

Мужчина и женщина замолчали. Тихо лилась музыка, пронизывая полумрак кухни. Лора вновь заговорила, но теперь голос ее звучал тихо, словно она вела репортаж из какого-то другого мира:

– …я вижу пустое, с неоконченной отделкой помещение. Стены, водопроводные трубы. Посередине небольшой бассейн… Да-да, бассейн, ведь внизу отверстия для стока. Это что-то вроде небольшой бани… Боже, что тут делает голубая обезьяна? Ну да, я же сама подбросила в сознание этот образ, теперь вам от него не отделаться.

Артур Клинов сидел расслабившись, глаза не открывал.

– Удивительно, но вы проникли в мои мысли. Именно отделку этого помещения я и обдумываю. Да, это баня, и вы запустили в нее эту чертову голубую обезьяну.

Артур поднес ко рту кружку и хлебнул грибного отвара. Лора продолжила:

– Ваш заказчик человек со странностями, но я не вижу его, только чувствую незримое присутствие. У него какая-то мания. Возможно, мания преследования. Возможно, мания чистоты и стерильности…

– Не развивайте эту мысль, – предупредил Артур. – Вы сами не понимаете, в какую сферу вторгаетесь. Даже я стараюсь об этом не думать, а думаю над интерьером.

– Хорошо, не буду останавливаться на личности заказчика – ведь это человек, который платит вам деньги, и деньги немалые. Забудем о том, кто он. Интерьер должен быть уникальным и очень интимным, ведь баня эта личная, где человек будет пребывать в одиночестве… Я вижу, как в ваших мыслях сменяются варианты облицовки стен, бассейна. Вот их покрыла золотистая смальта. И краны сделались серебристыми. Но вам не нравится этот вариант. И вы уже поняли почему. Смальта вызывает ассоциации с мозаиками в византийских и старорусских храмах. А это не соответствует настроению голого человека. Здесь скорее подойдет ощущение открытого моря, океанической лазури, бесконечной глубины…

– Лазури… – не открывая глаз, произнес Артур Клинов. – Вам удалось не только пробраться в мои мысли, но и дать ключевое слово «лазурь». Это не синий, не голубой, а именно лазурный цвет. И со смальтой вы правы – она слишком торжественна для того, чтобы созерцать ее в одиночестве.

– О… – чувственно прошептала Лора. – Я вижу, как стенки бассейна покрывает каменная плитка – лазурная, в тонких белесых прожилках, словно по ней плеснули молоко. А вот стены помещения – зеленоватый мрамор с тонкой полоской золотистой смальты. Я права? Именно такой вы видите будущую отделку?

– Именно такой, – проговорил Артур и вновь отхлебнул отвар. – Я уже верю в ваши телепатические способности, чувствую, как вы проникли в мои мысли.

– Но вы пока даже в мыслях не произнесли названия камня, которым собираетесь облицевать бассейн. Бирюза?

– Нет, не бирюза, – задумчиво произносил слова Клинов. – Он и называется лазуритом из-за своего уникального цвета. Дорогое удовольствие, но в средствах заказчиком я не ограничен – лишь одной своей фантазией. Добывают лазурит только на Новой Земле, и по разовым заказам. Странный камень, лишь десятая часть добытого годится для облицовки бассейнов. Даже в одной жиле девять десятых частей камня будет содержать растворимое в теплой воде соединение на основе сурьмы. А оно действует подобно мышьяку, не выводится из организма, накапливается в нем и постепенно разрушает его. Такой камень можно спокойно использовать для внешней отделки – флорентийской мозаики. И только десятая часть годится для отделки бассейнов. Но вам это, должно быть, неинтересно?

– Я мало что понимаю в этом, – проговорила Лора отстраненно.

– Вы подсказали мне гениальную идею. Это будет уникальный интерьер. Бассейн с дорогущим лазуритом, стены зеленого мрамора…

– Можете не рассказывать, я вижу это в ваших мыслях. Вижу в деталях. Давайте помолчим, – серебряным ручейком прожурчал вкрадчивый голос прожженной стервы.

Глава 11

Невысокие озерные волны тихо плескали в борта ультрасовременной моторной яхты, стоявшей у временного причала. Никого из членов команды на борту не было видно.

Со стороны суши к свежеотсыпанному пляжу подъехал угловатый джип. Внедорожник попытался пробраться через мелкий золотистый песок, но тут же увяз.

– Я же говорил, Роман Петрович, песок еще не осел. Вот и забуксовали, – извиняющимся тоном проговорил водитель.

– Теперь сам выбирайся как знаешь. – Иноземцев чертыхнулся, хлопнул дверцей и зашагал, увязая туфлями из страусиной кожи в рыхлом песке. Зайдя на трап, он остановился, снял туфли и постучал ими, ударяя подошву о подошву – вытряхнул набившийся песок.

– Вот же черт, ни пройти ни проехать.

Когда Иноземцев ступил на палубу яхты, то перед ним сразу же возник холуй из команды – тот самый, который следил за идеальным соблюдением чистоты.

– Прошу, Роман Петрович, – и он проводил Иноземцева до гальюна.

Роман Петрович, продолжая чертыхаться, долго мыл руки с жидким мылом, затем сушил их под электрическим феном. Прежде чем выйти, он глянул на свое отражение в зеркале. Напряжение последних дней сказывалось на внешнем виде. Веки отекли – так, словно бы начальник охраны «зоны» пил несколько дней подряд.

Роман Петрович приветливо улыбнулся себе в зеркале, репетируя улыбку, с которой войдет к своему хозяину.

И вновь навязчивый холуй побежал впереди Романа Петровича. Он даже не дал ему прикоснуться к начищенной латунной ручке двери – сам распахнул полотно и вновь произнес:

– Прошу.

Дверь тут же закрылась за Иноземцевым.

Мягко гудел кондиционер. Чувствовалось, что воздух в кают-компании ионизирован. Угрюмов сидел на кожаном диване, любуясь сквозь стеклянную стенку расстилавшимся перед ним пляжем и лестницей, ведущей к нему с обрыва.