Любовь всепроникающая - Элла Ямина

— Ты что, воскрес? Из мертвых? — упавшим голосом спросила побледневшая Лена.

— Да я вовсе и не умирал. Это вы распустили сплетни по всему институту, что я умер. Я просто заболел. А вчера в полдень ректор присылает ко мне домой машину с погребальным венком. У моей бабушки чуть инфаркт не случился, она подумала, что умер кто-то из наших родственников. Когда бабушка узнала, что речь идет обо мне, тут же отвела преподавателей к нам в гостиную, где я спокойно спал на диване. Я объяснил свое отсутствие на занятиях плохим самочувствие и показал больничный лист, который собирался передать через кого-нибудь из однокурсников. После этого зам. декана Гнатюк принес мне свои извинения, сетуя на то, что судя по всему информация была ложной и уехал, оставив венок. Ну, кого мне из вас урыкать за длинный язык, чтобы венок не пропал даром? — рычал все еще злой Валерий.

— Валера, успокойся пожалуйста, мы ведь не нарочно. Мы застали тебя в автобусе совсем без признаков жизни, да и водитель, ощупав тебя, заявил, что ты мёртв, — начала оправдываться Лена.

— И потом мы договорились, никому о случившемся не рассказывать. А вчера в фойе института появилась твоя фотография с некрологом, поэтому мы решили, что ты и в самом деле умер, — подтвердила Ленины слова Татьяна.

— Все ясно, я, кстати, вчера вечером в бассейне сильно удивился тому, как от меня шарахнулась Шахеризада. Но теперь я докопался до истины и знаю, кто распускает про меня подобную чушь. Все подтвердили, что информация поступила от вас.

Татьяна с укором посмотрела на Свету, потому что из их компании именно она не умела держать язык за зубами. Хорошо, что Аннушкин оказался не мстительным. Он от души простил девушек и даже согласился в знак примирения съесть порцию комплексного обеда за их счет.

19. Весточка

Январь в этом году выдался очень холодный. По ночам трещали лютые морозы и свирепствовала метель, от заунывного воя которой становилось жутко и одиноко. С крыш домов свисали огромные сосульки, похожие на острые зловещие пики. Даже птицы куда-то запропастились, лишь иногда, ближе к полудню, можно было заметить того или иного воробья, съёжившегося на одиноко торчавшей голой ветке от пронизывающего жилы ветра. В феврале снегопады немного улеглись, но студеный арктический ветер продолжал свой беспощадный крестный поход на южные земли. Старожилы поговаривали, что такой холодной зимы давно уже не было в здешних краях.

Всю эту долгую и холодную зиму Таня усердно занималась: штудировала конспекты и учебники, писала рефераты и курсовые, много и жадно читала. Ей было до сих пор неловко за незаслуженно полученную пятёрку по истории и она твёрдо решила, что такое больше не повторится. Каким бы ни был предмет скучным или скучно преподнесённым, нужно было добросовестно его изучать. Конечно же не забывала она и об Андрее. Как он там в такой холод стоит на дозоре? Хорошо ли их кормят? Пишет ли ему его последняя подружка? Хотя бы что-нибудь услышать про него или получить маленькую весточку. Но в зимнее время года старушки не сидели на лавочках и не сплетничали, поэтому и новостей почти никаких не было. Зою тоже Танюшка видела намного реже, так как подруга весь день была на работе, а по вечерам ходила на свидания или на занятия в университет. Иногда, случайно встретившись в парадной, им удавалось немного поговорить. Но такие встречи были редки и коротки.

Этим утром Татьяна как обычно посмотрела через окно на шкалу термометра. Была нулевая температура, что означало некоторое потепление. Напротив её окна на ветке старого скрипящего от любого прикосновения ветра тополя Таня заметила белобокую сороку. Она протрещала что-то на своём птичьем языке и полетела к контейнерам с пищевыми отходами. Туда постоянно слетались вороны и сороки полакомиться остатками с обеденных столов горожан. "Сорока-белобока, что ты мне на хвосте принесла"? — подумала Татьяна и отправилась на кухню завтракать.

В институте царила обычная рабочая атмосфера учебного дня. Подойдя к расписанию, Татьяна увидела, что лекции по педагогике и психологии поменяли местами. "Значит первой парой будет психология", — удостоверилась ещё раз она. Войдя в аудиторию, Татьяна постаралась выбрать место поближе к кафедре, так как у лектора по психологии был очень тихий голос. Обычно Татьяна сидела в средних рядах. "Золотая серединка", — любила подчеркнуть Лена. Но тихий голос Мухаммеда Алиевича частенько утопал в гуле шепота, доносившегося с задних рядов. Скорее всего на последних рядах его вообще не было слышно. Татьяна сожалела студентов, не слушавших или не слышавших лекций по психологии. Преподаватель Макеев, статный, симпатичный тёмноволосый мужчина средних лет, очень хорошо знал и любил свой предмет. Слушать его было сплошное удовольствие. Лене и Свете тоже нравились его лекции, но Свете нравился и сам Макеев, как видный интересный мужчина. Сегодня он затронул тему чувств и отношений в человеческой среде, приводя множество примеров из своего жизненного опыта.

Когда прозвучало слово "любовь", у Тани перед глазами автоматически возник образ Андрея и она, сама того не осознавая, прямо на лекции утонула в своих девических грёзах. Татьяна даже не заметила, как у её парты оказался преподаватель Макеев и тихим голосом что-то спросил. Только после Ленкиного толчка в бок, Таня наконец очнулась:

— А? Что?

— Я спросил Вас, — послышался вновь тихий голос Мухаммеда Алиевича, — что Вы понимаете под словом любовь, Иванова?

Татьяна, ещё не совсем спустившись с небес, попыталась как могла передать свои чувства и ассоциации, связанные с этим словом:

— Для меня, — начала она взволнованным голосом, — это прежде всего необъятная радость и душевное тепло, которые переполняют тебя всего с головы до ног, от макушки до самых пяток. И не только тебя, если любишь, то всё вокруг кажется лучше и добрее. Ты смотришь на мир совсем другими глазами, видишь во всём только хорошее и это придаёт тебе необычайную силу и энергию, и даже немного пьянит. Любовь — это солнечный свет, пение птиц, весна и просто счастливые лица людей…

— Ах, как трогательно! — послышался с задних рядов чей-то язвительный комментарий.

— Вы случайно не пишите стихов? — задумчиво поинтересовался Алиев, глядя куда-то вдаль поверх Таниной головы.

Но тут отворилась дверь и в аудиторию вошла густо покрасневшая студентка их группы Цеховцова Ольга. Таня заметила, что ее однокурсница необычайно похорошела в последнее время. Обычно скромно торчавший сзади небольшой конский хвостик теперь задиристо по последней моде был собран сбоку. Ольга совсем не пользовалась косметикой, она была от природы естественно красивой: маленький правильный носик, красивые алые губы и большие голубые глаза, в которых можно было прочесть меланхоличную задумчивость и чувственность чеховских героинь.