Любовь всепроникающая - Элла Ямина

— Что касается войны, да. Я тоже пацифистка. Но как насчет женской дискриминации — пеленок, распашонок, борщей и уборки? — засмеялась в ответ Татьяна.

— Это все приятные хлопоты. Вот погоди, выйдешь замуж, родишь, и будешь за милую душу наслаждаться женской дискриминацией, — уверяла подругу Зоя.

— А я в этом не сомневаюсь, — и Таня представила себя вместе с Андреем и кучей маленьких детей, которые лезут к ним на руки.

Приятно поговорив, подруги отправились на вечернюю прогулку. Из-за высоких серебристых тополей выглядывала загадочная полнолицая луна, заступившая на смену прощавшемуся с природой утомленному за день солнцу. В светлом небе звезд еще почти не было видно, желанная прохлада веявшая с гор располагала к отдыху и спокойному сну. Лишь в воздухе с тонким писком, пикируя небольшие черные стайки мошек, носились как оголтелые маленькие летучие мыши

Перед входом в большое серое здание, в подвальном помещении которого находился морг медицинского института, собралась небольшая кучка студенток педагогического института. По предварительным подсчетам на экскурсию собиралось прийти двадцать человек, но пришло только двенадцать. У остальных нашлись различные уважительные причины, чтобы избежать посещения неприятного им заведения. Таня все же решила испытать себя. Она специально не завтракала с утра, чтобы в случае чего у нее не открылась рвота. Лена пришла вся какая-то нашерстившаяся, у нее то и дело беспокойно бегали глазки. Света спокойно рассказывала подругам анекдоты на актуальную тему, у нее оказались самые крепкие нервы. Елена Игоревна, подождав еще пять минут, решительным шагом направилась в здание. Девочки робко пошли за ней, стараясь вежливо пропустить друг друга вперед. Никто не хотел быть первым. В последнюю минуту Тане неожиданно сделалось страшно, она изо всех сил уговаривала себя не бояться. Но все было напрасно, пропустив поочередно всех студенток вперед себя, она в нерешительности остановилась. Света, оглянувшись и заметив отставшую Татьяну, успела ей крикнуть:

— Ты хоть деньги прихватила на мороженое и кино, Иванова?

— Да, я вас здесь подожду, — облегченно вздохнув от принятого решения, ответила ей Татьяна.

Ждать пришлось недолго, через несколько минут выбежала побледневшая как стена Лена. Увидев сидевшую на лавочке Таню, она стала нервно оправдываться:

— Ты знаешь, я чересчур все близко к сердцу принимаю. Войдя во внутрь, я увидела голого мужчину с номерком на ноге. Когда же смотритель морга начал рассказывать о причинах его смерти и я увидела на шее у мертвого красную полосу от веревки, мне сразу сделалось плохо. Если бы я не вышла оттуда, то все содержимое моего желудка вылилось бы наружу.

— Я об этом подумала еще до того как войти, — ответила Таня, — Думаю, что спор ты все-таки выиграла, Лена. Ведь у тебя хватило мужества войти туда, а о том кто и как долго продержится не было и речи, не правда ли? — приободрила подругу Таня.

Лена, благодарно посмотрев на Таню, ответила:

— Спасибо, Таня. Ты хоть и отъявленная трусиха, а все-таки настоящая подруга. Думаешь Света тоже твоего мнения?

— Не сомневаюсь. Ты в курсе, что сейчас нового в прокате? В какой кинотеатр мы сегодня пойдем? — перевела в более приятное русло разговор Татьяна.

17. Сплошная лажа

После сдачи последнего в этой сессии экзамена Таня решила не как обычно ехать сразу домой, а дождаться подруг. Лена уже сидела в аудитории и старательно готовилась к ответу. Света же никак не решалась идти, ссылаясь на то, что она еще не все повторила. Через некоторое время из аудитории вышел расстроенный Борис. Увидев Таню со Светой, он стал жаловаться на преподавателя литературы Смеянову Галину Петровну.

— Ой, девчонки, лажа-то какая. Я был так уверен, что пятерка у меня в кармане, билет-то мне попался совсем легкий: роман Толстого "Анна Каренина". И что вы думаете, после того как я ей все рассказал про сюжет, авторский замысел, моральные сомнения героини и устои того времени, Галина меня вдруг так в лоб и спрашивает: "А вы хоть читали роман, Бихазов, или только видели картину"? Я чуть не опешил от такого поворота событий. "Читал", — говорю, — "и смотрел тоже". "Ну если вы читали, то скажите мне, пожалуйста, как в романе Толстого звали лошадь Вронского"? Я сразу понял, что это вопрос на засыпку. Разве на такие мелочи обращаешь внимание, если тебе до экзамена нужно прочитать около ста различных произведений. А она мне снова: "Ну если вы этого не запомнили, то может помните, как была одета Каренина во время сцены самоубийства"? Я, не будь дураком, давай выкручиваться, что мол в таком пышном платье согласно последней французской моде. А она мне говорит: "Да, память у вас неважная. Ну что ж, придется вам задать еще несколько дополнительных вопросов". И давай меня гонять по всем произведениям вдоль и поперек, — рассказывал огорченный Борис.

Тане было жаль Бориса, ей нравился его открытый, добродушный характер. Кое-кто из студентов посмеивался над его женскими манерами и привычкой говорить слово "лажа", но за его душевную простоту и откровенность уважали, наверное, все. В группе знали, что он очень любил поэзию и писал неплохие стихи. После двух других студентов их группы из экзаменационной аудитории вышла взмыленная Лена.

— Ну что, как сдала? — спросила ее Света.

— Четверка. После того, как Галина чуть не засыпала Борьку, никто не смог ответить выше чем на четверку, — рассказывала, любившая сгущать краски Лена, — Она стала задавать такие коварные дополнительные вопросы, что просто уму не постижимо.

— А что она у тебя спросила? — на всякий случай поинтересовалась Света.

— Мне повезло, все вопросы были только по билету и без подвохов, — сообщила довольная Лена.

— Ладно, наверное, теперь моя очередь, — наконец набравшись смелости, решила Света.

Светлана сдала литературу на твердую тройку, и девушки в хорошем настроении спустились в фойе института, чтобы немного поговорить с другими студентами. У кабинета комитета комсомола им повстречался комсорг института Босых. Он начал агитировать подруг остаться летом в институте с целью помощи преподавателям на вступительных экзаменах. Оставшимся не нужно будет ехать на сбор табака. Предложение показалась девочкам заманчивым и они согласились. Таня спонтанно подумала об Андрее, а вдруг он приедет летом в отпуск.

Но все же помогать при приеме на вступительных экзаменах оказалось не совсем приятным занятием. Стояла невыносимая жара, кондиционеры в институте были только в ректорате и деканатах. Для обычных лекционных залов и аудиторий не хватало даже простых вентиляторов. Преподаватели, студенты и абитуриенты изнывали от жары. Таня сидела у одного из кабинетов, где велся прием экзаменов по русскому языку и литературе. Она радовалась своему тенистому местечку в коридоре. Кабинет, в котором велся прием экзамена, выходил на солнечную сторону. Деревья, посаженные вдоль окон, были еще совсем молодые и не могли защитить окон от солнца своими тонкими ветвями и скудной листвой. Таня следила за тем, чтобы во время экзамена никто из посторонних не входил в аудиторию и приглашала очередных по списку абитуриентов. Чтобы не терять время, она читала книгу. Лена со Светой тоже дежурили у соседних кабинетов и шепотом переговаривались друг с другом. Наконец Лена не выдержала, ей захотелось есть и она пошла покупать в столовой для всей компании что-нибудь съестное. Набрав пирожков с различной начинкой и не забыв прихватить с собой бутылку минеральной воды, она с победоносным видом возвращалась обратно. Таня со Светой все это время присматривали за ее кабинетом. В дверном проходе коридора Лена вплотную столкнулась с одним из преподавателей приемной комиссии. От неожиданности бутылка выскользнула у нее из рук и разбилась. Но это нисколько не смутило Лену. "Посуда бьется, жди удач!", — сказала она и, быстро собрав осколки, побежала за новой бутылкой. На грохот разбитой бутылки из Таниной аудитории высунулась недовольная поднятым шумом лохматая, заросшая черной бородой и усами, голова одного из преподавателей приемной комиссии. Таня ранее еще не встречала этого преподавателя в институте. Видимо он был новеньким. Посмотрев на Татьяну и увидев, что на столе у нее лежит книжка, преподаватель сказал: