Дневник эфемерной жизни (Кагэро никки) - Митицуна-но хаха

- Если хорошенько присмотреться, там есть люди, которых нам приходилось видеть, - сказали мне.

Церемония закончилась раньше, чем всегда; все, кто сопровождал кареты высшей знати, должны были видеть это окружение; задержавшись там, они столпились в одном и том же месте - возле экипажа Канэиэ. Сын, которым были заняты все мои мысли, выглядел с сопровождающими его людьми просто великолепно, хотя и был вызван внезапно. Люди из высшей знати, как это было принято, протягивали ему фрукты и другие дары, что-то говорили, - мое материнское самолюбие было удовлетворено. Кроме того, случилось так, что мой старомодный отец, не осмеливаясь смешиваться с высокопоставленными, находился среди тех, чьи одежды были цвета желтой розы[28]. Канэиэ заметил его, извлек из числа мелких чиновников и послал в свой дом за сакэ, а потом наполнил для него керамическую чарку. В тот самый момент, когда я это увидела, не возликовало ли мое сердце?!

Некоторые уже намекали сыну:

- Ну, наверное, уже пора! - и были женщины, которые добивались его. Сначала он написал той, что жила в районе Восьми мостов:

Ведь сказывается в нашем миреЗнаменье бога Слова одного,Что жил в Кадзураки[29],Поэтому и я хочу от ВасОдно лишь слово откровенья.

Ответа на этот раз, как будто, не было, и он снова написал:

Заплутал Ваш ответНа перепутье,Где Восемь мостов.Но прошу Вас,Взгляните на послание мое!

Теперь ответ пришел:

О чем Вы просите?Следов не видноЗдесь, у Восьми мостов,Возле которых нет дороги,Где Вы ходить могли бы.

Письмо было написано переписчиком. Юноша ответил:

Но отчего жМне было не ходитьДорогой той? -Оставил я следы на ней,Когда впервые стал просить ответа...

На послание ответили:

Хоть и просили Вы,От этого не стало толку -Дорога облаковВ огромном небеНе хранит следов.

Она решила, что взяла верх в этом состязании, но он опять написал:

В огромном небеНет моста из облаков.Печалюсь оттого,Что не пройтиНад облаками.

Ее ответ:

Ступать опасноПо мостуИз облаков.Об этом, не подумав,Просили Вы...

Он опять написал:

Я ожидаюНовой встречи с Вами.Ведь никакой журавльПо облачной дороге не взлетит,Не опираясь на крыло надежды.

На этот раз она прервала обмен письмами словами:

- Уже темно.

Наступила двенадцатая луна, и он опять написал ей:

Многие годыВ одиночестве сплю.Только ранее так, как теперь,Не намокалиОт слез одеянья мои.

Ответа не последовало: сказали, что дама куда-то уехала. На следующий день юноша вновь стал просить ответ, но она написала только одно слово: «Видела», - и прикрепила бумагу к ветке парчового дерева[30]. Он снова написал:

Когда обнаружил я«Видела» в Вашем посланьи,Сейчас же подумал -Не отвернулись ли мыДруг от друга?!

Ее ответ:

Сосна далеко на горе,Облаками покрытой,Не меняет так крутоСвой цвет -Постоянна она.

Весна наступила еще в старом году[31].

- Повернула сюда! - выразился сын.

Хочу известить Вас -Весна наступилаЕще в старом году.Как об этом мечтал яВ душе!

Ответа не было. Он опять написал, распорядившись: «Будет ответ - сразу ко мне!».

Напрасно ждать -Ведь годУж завершился.Но буду ль жив яНовою весной?!

И на этот раз ничего. Пока я думала, что же случилось, услышала от сына:

- Говорят, таких воздыхателей у нее много.

И вот, видимо, об этом:

Если Вы ждете кого-то,Но не меня,Слово «сосна» не пишите[32].Не надо, чтоб в море вздымалисьБелые волны обмана.

Ответные стихи:

Пусть она не вздымаетсяИль не останется спокойной,Но берег заливаНаката волныГодами готов ожидать.

В конце года:

Да, это так,Но жестока душа у волны -Вот уже годЖду я,Чтобы вздымалась волна.

Ответные стихи:

Когда подрядНакатывают волны,Сосне тысячелетнейТакими редкимиВедь кажутся они!

«Странно, - подумала я, - что бы все это значило?».

Однажды, когда дул сильный ветер, сын написал ей:

По случаю того,Что дует ветер,Я думаю,Как сердце беспокойно, -Сильней, чем на море волна.

Он отослал это, и обратно принесли записку, написанную чужой рукой и прикрепленную к ветке, на которой держался один-единственный лист: «Человек, что должен был ответить Вам, сегодня занят другим делом». Сын написал: «Я очень сожалею». И стихотворение:

Вы - тот листок,О котором все думы мои.Но на душе у меня беспокойно -Сохранился ли листНа ветке печальной.

Так он выразился.

Погода в этом году не свирепствовала, только два раза шел редкий снежок. Пока я была занята приготовлением для сына нарядов к Новому году, а потом - к процессии Белых коней, наступил и завершающий день года. Своим дамам я велела завтрашнее его платье где заложить складками, где закрутить, а потом задумалась и изумилась, что дожила до нынешнего дня. Смотрю - вот и праздник Душ усопших. Подошли к концу обычные нескончаемые воспоминания. Здесь - окраина столицы, поэтому, когда настала ночь, стали слышны удары в ворота...

Примечания

1

John W. Hall. Kyoto As Historical Background. – Medieval Japan. Essays in Institutional History. Ed. by John W. Hall and Jeffrey P. Mass., New Hawen and London. Jale University Press, 1974, p. 11.

2

Op. Cit., p. 10. 

3

Сэй-сёнагон. Записки у изголовья.  Пер. со старояп. В. Марковой. М., 1975, с. 117. 

4

Подробно см.: Н. И. Конрад. Избранные труды: История. М., 1974, с. 85—95. 

5

Нужно, правда, иметь в виду, что Фудзивара Санэсукэ относился к младшему брату и покровителю Митицуна регенту Фудзивара Митинага без симпатии и мог в своих заметках несколько сгустить краски в пику ему. 

6

На современном языке: Они-ва сото, фуку ути. 

7

[А. Лаксман]. Описание путешествия из Иркутска с возвращением спасенных при кораблекрушении. 13.IX.1792-21.1.1793 гг. - В. М. Головнин. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах, с приобщением замечаний его о Японском государстве и народе. Хабаровск, 1972, с. 462. 

8

С. А. Арутюнов. Современный быт японцев. М., 1968, с. 184. 

9

Такие ансамбли в миниатюре изображают хэйанский двор: сверху вниз в них располагаются император и императрица, министры, придворные музыканты и даже два дерева, росшие на территории дворцового комплекса. Набор кукол в них бывает очень дорогим и переходит из поколения в поколение по наследству. Хранится в особых коробках, тщательно завернутым. 

10

[Л. М. Ермакова]. Ямато-моногатари как литературный памятник. - Ямато-моногатари. Пер. с яп., исслед. и ком. Л. М. Ермаковой. М., 1982, с. 10-11. 

11

Подробнее см.: В. Н. Горегляд. Дневники и эссе в японской литературе X-XIII вв. М., 1975, с. 80.

12

Като Масао. «Дневник эфемерной жизни» с необходимыми объяснениями. Токио, Юсэйдо, 1967, с. 1. 

13

Сорагото - пустая болтовня; вранье, выдумки.