От я до я (СИ) - Ланская Алина

У наших матчбол на подаче соперниц. С меня семь потов сошло. Вьюгина принимает идеально, пас, блок-аут! Всё! Мы победили! Смотрю, как раскрасневшаяся Заноза бросает на меня торжествующий взгляд гладиаторши. Да, я твой самый преданный фанат, Хулия.

Рядом довольно хлопает Вася со своей мамой и Кощеем. Профессор лингвистики нещадно свистит. И эти люди запрещали мне орать!

Народу — не протолкнешься, но я все равно пробиваюсь к лестнице, Вьюгина видит меня и улыбается, ее кто-то отвлекает, шум стоит в зале неимоверный. Чертыхаюсь, толкаюсь, активно работаю локтями, но пробиваюсь к Занозе. Надо ее быстрее отсюда эвакуировать. Почему тренер не уводит их с площадки?!

Вижу ее счастливые глаза. Она светится, сияет вся, уставшая, но довольная. Горжусь тобой, Вьюгина.

Передо мной кто-то спотыкается, опускаю глаза вниз, чтобы не навернуться.

— Юлька! — Поднимаю взгляд. Передо мной в нескольких метрах появляется какой-то чувак и тянет руки к Занозе. — Юль!

Стою как пришибленный, меня толкают, никого не вижу перед собой, только ошарашенную Вьюгину, которая смотрит на пацана с помятой мордой. Мордой, которая могла и не уцелеть, не вмешайся я вчера в разборку. Что он здесь забыл?

Вьюгина вот тоже не понимает.

— Ромка?!

Глава 39 Юлия

«За-но-за, да-вай! За-но-за, да-вай!» До сих пор слышу только его голос. «За-но-за, да-вай! За-но-за, да-вай!» Мы выиграли! Выиграли! «За-но-за, да-вай! За-но-за, да-вай!»

Девчонки обнимают, я зажата со всех сторон, шум, визг. Пытаюсь снова найти на трибунах моих. Васька, тетя, Андрияш, Кощей… Где клоун? На мгновение испугалась, что он ушел. И тут же сама над собой смеюсь — Разумовский не может никуда уйти.

— Юлька! Победа! По-бе-да!

Девчонки кричат до хрипоты, толкаются, а я смотрю, как Янош пробирается через огромную толпу ко мне. Смотрю на него, не отрываясь. Не представляю, что сейчас скажу. Что он скажет. Что теперь будет.

— Юлька! — Слышу голос, от которого вздрагиваю. Нет, показалось. Высматриваю Яноша в толпе, его заслонили, на площадку высыпали люди. — Юль!

Чувствую на себе знакомые руки, вижу улыбающееся и довольное лицо.

— Ромка?!

Глазам не верю.

— Сюрприз! Ты рада? — Не дожидаясь моего ответа, изо всей силы стискивает меня в объятиях. — Юлька?

— Рада? Конечно, рада! — Обнимаю Баскакова. Не верю просто, что это он. — Ты как здесь оказался?

Пытаюсь выглянуть через его плечо. Он заслоняет от меня всех, никого не вижу. Где Янош? Ведь только что был совсем рядом.

— Куда ты смотришь? Юль? — Ромка непонимающе оборачивается назад, но Разумовского там нет. Быстро озираюсь по сторонам: его нет. — Юль?

— Яноша ищу… — Рассеянно кручу головой. Где же он?

— Зачем? Как же я соскучился!

Прижимает меня еще сильнее, а я… я рада его видеть, честно. Очень рада. Смотрю в его карие глаза, такие знакомые, такие родные.

— Я тоже… соскучилась.

Он широко улыбается, наклоняется и целует в губы. Чувствую его нетерпение. Узнаю и в то же время не узнаю его. Вроде и не особо изменился за эти месяцы, все такой же Баскаков — милый, добрый, веселый. Но что-то не то, не пойму только, что именно.

— Ром, Рома, я… мне переодеться надо. Что с твоим лицом?

Только сейчас, запоздало разглядываю ссадины на его щеке.

— Ты в шоке, — понимающе кивает Баскаков. — Это нормально. Хотел тебе сюрприз сделать. С лицом? Да на тренировке случайно… Не бери в голову.

— Когда ты прилетел?

Куда делся Разумовский? Не мог же он просто уйти.

— Только что прилетел — и сразу к тебе. В гостиницу лишь заехал вещи бросить. Ты лучшая, Юль. Горжусь тобой!

Чуть отстраняюсь от парня: я мокрая и потная, не хочу его еще больше испачкать.

— Юль! Ты с нами? — окликает меня кто-то из девчонок, я вижу, что многие уже ушли в раздевалку. — Короленко ждет.

— Мне надо идти, Ром. Подожди меня. Я сейчас, — последнюю фразу произношу, уже практически отвернувшись от него.

В раздевалке, среди счастливых девчонок, наконец, выдыхаю. Так, Вьюгина, приди в себя! Столько ждала его, и вот он приехал. Все, как ты хотела. Твой Рома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это кто? Юль? Что за парень тебя обнимал на площадке?

Я не отвечаю, слушаю довольного тренера, все как-то отстраненно: счастливые эмоции остались на площадке. Кручу в руках мобильный. Написать Разумовскому, куда делся? А что писать — и так понятно: увидел Рому, разозлился и не стал подходить. Как все запуталось!

Уже одевшись, все же написала сообщение, но он его даже не прочитал. Зато Баскаков трижды звонил, пока я в душе была. Ехать праздновать со всеми отказываюсь, да никто и не настаивает. Полина лишь внимательно посмотрела, потом быстро кивнула и увела за собой девчонок.

Нахожу Ромку у выхода из Дворца спорта, стоит рядом с Василисой и Кощеем, меня ждут.

Васька обнимает, говорит, какая я молодец, но в глазах сестры застыли совсем другие вопросы, которые она, впрочем, не задает вслух.

— Можем вместе поужинать, — предлагает Бессмертный. — Отпраздновать, так сказать. Юлия?

— Ты как? — Ромка склоняется надо мной и бережно обнимает. — Хочешь?

Нет. Опустошена под ноль. Столько всего произошло за последние часы! Снова оказаться на людях точно не хочу.

— Давайте в другой раз? Завтра, например? Все вместе соберемся и отпразднуем?

— Конечно, — быстро соглашается Бессмертный. — Я так полагаю, вы сейчас хотите остаться вдвоем? Приятно было познакомиться, Роман.

— Да, мы поедем ко мне в гостиницу, спасибо. Я тоже рад! — Пожимает руку Олегу, а затем кивает сестре. — Пока, Василиса.

— Похоже, перестарался я с сюрпризом, — выдает Рома, едва мы заходим в гостиничный номер. Баскаков остается верен себе: остановился в лучшем отеле города. — Ты все время молчишь. Вообще тебя не узнаю. Думал, будешь счастлива меня видеть.

— Да счастлива я, Ром, правда. Это неожиданно, сам столько раз говорил, что раньше Нового года не выберешься из Испании, вчера же вечером разговаривали. И вот ты вдруг появляешься на площадке после игры.

Пытаюсь оправдаться, но на самом деле жуткое чувство — чувство вины. Сжирает изнутри, я даже улыбнуться искренне не могу, не то что порадоваться его приезду.

— Я же говорил тебе, всю дорогу объяснял, — нетерпеливо произносит Баскаков, кидая в кресло свою куртку. — Совершенно случайно отпустили на несколько дней. Я сразу к тебе, даже к родителям не заехал еще. К своей девушке. Порадовать тебя захотел.

В его глазах огромное разочарование. Что я натворила?! Но притворяться не могу. И правду сказать тоже не могу. Я сама эту правду не знаю на самом деле.

Он отворачивается, вытаскивает из бара бутылку минералки и жадно пьет. Чувствую себя изменщицей. Это мой парень, которого я люблю ну или точно очень сильно любила, который любит меня. Он приехал, чтобы увидеться, а я думаю о другом. О том, кто даже на сообщение решил не отвечать. Вижу же, что прочитал.

— Ты телефон из рук не выпускаешь. Юлька! Это же я! — Он вдруг широко улыбается, и я, наконец, вижу того самого парня, в которого однажды влюбилась с первого взгляда. И напряжение внутри стало спадать. — Да расслабься уже. Раздевайся давай, чего застыла у двери?

Он оставляет полупустую бутылку на столе, подходит ближе и стаскивает с меня верхнюю одежду.

— Я соскучился, Юль, — шепчет в ухо, обжигает шею горячим дыханием. — Столько времени без тебя. Ты точно мне рада?

Насколько проще было бы сейчас кивнуть головой, улыбнуться и обнять его в ответ. И забить на то, что гложет изнутри. Он мой парень, и мы столько вместе пережили всего!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Смотрю в Ромкины глаза и мягко отвожу от себя его руки.

— Послушай, пожалуйста. Прозвучит дико, наверное, но я не могу остаться с тобой сегодня. Просто не могу и все. Давай поговорим завтра. Я позвоню утром.

Хватаю куртку с сумкой и выскакиваю из номера до того, как ошарашенный Баскаков успевает сказать хоть слово.