Ценность Мира. Том 2 - Сергей Александрович Малышонок

и провокациям от экзотичных змеедевочек, джинний и прочих крылатых проказниц. А ещё Эмилия каким-то образом умудрилась выучить чары тишины, что походя наложила на выделенные нам «королевские покои», которым до настоящих было ещё, конечно, далеко, но в тот момент нам на это было глубоко плевать. Тут было уютно и имелась кровать, которую нужно было срочно « обкатать». Так что, отдав должное сладкой прелюдии и демонстрации друг другу того, как соскучились, я подхватил распалённую и наполовину раздетую девушку на руки и устремился к означенному предмету мебели. Плодотворный день закончился, а ночь обещала быть чертовски приятной.

* * *

Первые лучи солнца сопровождались для меня удивительным открытием. Не тем, что я умудрился вполне выспаться, хотя заснул далеко не в детское время и однозначно позже прекрасной супруги, а тем, что оная супруга… на удивление похожа лицом на Эмилию Кларк — актрису, что играла Дейнерис Таргариен в одном культовом сериале моего родного мира. Вообще не понимаю, как раньше этого не замечал, но вот сейчас, когда я лежал в кровати с доверчиво прижавшейся к плечу девушкой, это вдруг стало очевидно. Ещё и совпадение имён такое забавное. При этом всех отличий… У моей Эмилии волосы были чуть светлее родных для Кларк, брови не столь выразительны, ну и глаза изумрудно-зелёные, в противовес карим актрисы с Земли. В остальном один в один! Те же скулы, линия подбородка, чувственные губы, носик… Не знаю, может быть, у меня что-то уже помутилось в голове и память даёт сбои, но вот лежу, смотрю — и понимаю, что вот она — Дейнерис из сериала, только шатеночка. И как я раньше мог этого не видеть? Только разве что на мимику и спишешь. У Эмилии Кларк в моих воспоминаниях выражение лица всё больше или подчёркнуто безучастное, как восковая маска, или гневное, а моя Эмилия тут — она нежная, тёплая, всегда такая участливая, и… не знаю, как выразить… взгляд совсем другой — не как у актрисы, играющей в кадре, а живой, деятельный, полный чувств.

Н-да… Вот я и дошёл до момента, когда гляжу на любимую девушку и сочиняю в голове всякие подробности о том, какая она хорошая и не такая, как все. Забавно… Но вообще приятно. Уютно как-то. И светло на душе.

А между тем она у меня действительно была умницей, каких поискать, и как-то так получилось, что наше «разделение по ролям» оказалось прямо-таки пророческим. В том смысле, что там, где я Превозмогал всяких долбанутых колдунов и прочих ифритов, Эмилия в основном занималась дипломатией и административной деятельностью. Мелкие стычки, конечно, были, но не представляли из себя ничего даже сложного, не говоря об опасном. Так что основной «головной болью» для « всего лишь дочки стеклодува» было « куда и как пристроить новую толпу добровольцев». Кроме шуток, к моему приезду в Ремих, леди Найтхевен успела не только неплохо разведать северное направление (примерно на пару дней пути) и присоединить к нам несколько деревень, но ведь и базовую конфигурацию жизни нового административного образования она уже наладила.

Бесспорно, весть о разгроме Гурта везде стала поводом для праздника. И присоединения к нашему квази-государству. Но повод поводом, а ты пойди его ещё используй, да так, чтобы дров не наломать. А моя девочка смогла! Шесть десятков новых рекрутов в пехоту, к ним два десятка семей, согласившихся переехать в Ремих и поднимать тут как разорённые поля, так и ремёсла. Ветераны-гладиаторы из брошенного варварского поселения, не только умеющие сражаться и готовые вступить в ряды нашего воинства и обучать других, но и уже делающие это, гоняя как новеньких, так и наших «ветеранов», причём в рамках как строевого боя, так и « чистого фехтования», и битвы с монстрами. Ко всему этому шли уже заключённые договорённости о поставках и обмене с окружающими поселениями, а ещё были продуманы ротация гарнизонов, связь, планы на посевы и иные работы, вроде добычи камня и заготовки леса. В принципе, Эмилия уже могла сорваться с места и бежать куда-то дальше — здесь и без неё теперь не пропадут и будут знать, что делать. Не идеально, с лакунами, но несущий скелет, что скрепит разрозненные анклавы мирной жизни, уже был готов, и если не допустить до него очередную орду грабителей, он только окрепнет.

А меж тем у нас уже три полноценных города. Да, не самых крупных, но даже по меркам Эрафии это уже натуральное графство, с учётом золотых шахт, самоцветных и кристаллических месторождений, лабораторий алхимиков и прочей радости — полноценное богатое графство. А нам ещё воевать и воевать. И расширяться…

Аж в дрожь бросает от мысли, что на титул Великого мы потянем безо всяких шуток, особенно если все вложения в армию и обучение новобранцев оправдаются, и мы получим не только размеры и богатство, но и кулаки, что смогут достойно встретить как очередных варваров, так и армии некромантов.

Но всякие рефлексии и размышления о жизни заканчиваются, вот и мою утреннюю негу нарушило ощущение набивающихся в дом изумрудных огоньков, к которым вскоре присоединились и три синеньких. Что уж там между собой обсуждали феи и джинньи — осталось тайной за семью печатями, но так как я был плохим мальчиком, чужие секреты за стеной не помешали мне как следует растормошить мою добрую волшебницу, естественно, путём невесомых поцелуев и самых провокационных оглаживаний в самых замечательных и интересных местах. После чего разомкнувшая глазки Эмилия была нежно поцелована в пухлые губки и не отпускалась на волю, пока активно не включилась в процесс игры, кто кого больше «ущипнёт» губами.

В общем, к завтраку мы опоздали. И да, это был завтрак. Который приготовили джинньи. Почему? Потому, что моё явление спасло им жизнь, и они в самом деле теперь считали себя моими служанками. Ибо психология джиннов это: Служение, Долг и вот это вот всё. И они это не постеснялись пояснить при Эмилии. И я не мог их отвергнуть, вернее, мог, но тут уже будет чуть ли не харакири, да и будем откровенны — тема синекожих красоток, что вот совсем не против… всего, мне нравилась. Что же касалось феек… ну, это были фейки. Сперва хотели пошалить, потом воодушевились помогать, и в итоге наготовили в том числе и на свою долю, что, впрочем, не помешало им пошалить, в частности — заплетая цветочки в волосы «своего друида» и « доброй волшебницы»,