Ты - Моё Море - Яна Войнова

на всех парах врачей, чтобы поторапливались, обещал отрезать им всем яйца, если не успеют вовремя.

— Вадик, да очнись ты! Мне не нужна скорая! У меня царапина, здесь даже швы не нужны! Вадик! — кричала ему Лора, тряся его за плечи, однако, все без толку. Он ее не слышал. Вадик был совершенно в неадекватном состоянии.

Приехавшая скорая стала ее обследовать. Врач развернул обмотанную белым полотенцем руку и удивленно посмотрел на Лору.

— На меня можете так не пялиться. Я вас не вызывала, — отрезала Лора. Врач молча вытащил дезинфицирующее средство, обработал неглубокую рану и заклеил ее медицинским пластырем.

— Я не понял, и это все?!! — рявкнул Вадик. — Эй ты, доктор херов, давай, лечи ее резко! А то я из тебя пинцет со скальпелем сделаю!

— Хватит, Вадик! Совсем с катушек слетел, псих ненормальный! — заорала Лора во все горло. — Не понимаешь, читай по губам: со мной все в порядке! Я НЕ умираю! Заканчивай долбанную истерику! Доктор, да вколите ему что-либо, да посильнее, а то сил моих больше нет! Достал, урод психованный! — Лора вскочила с софы и быстро побежала на второй этаж в спальню. Рванула в ванную комнату. Ей нужно прийти в себя. Слишком буйные день и ночь. Да что с ней творится?! Она не рыдает в три ручья, как было вчера, и не орет, как резанная, как пару минут назад. Лора ― спокойный флегматичный человек. Только Северов на нее действует таким образом, что она творит какую-то откровенную несусветную херню.

— Лора, открой дверь! — послышался голос Вадика.

— Отвали, Северов, я хочу побыть одна, — рявкнула Лора, обмывая лицо холодной водой.

— Открой, я сказал! — орал Северов и лупил со всей силы по деревянной поверхности. Лора едва успела отпрянуть на противоположную сторону, как Вадик вышиб дверь.

— Ты больной?!! Совсем с катушек слетел? — завопила Лора.

— Никогда не смей закрываться от меня в ванной! Никогда на запирай ванную на ключ! Никогда, ты слышишь? НИКОГДА! ― взревел Вадик, тряся Лору за плечи. ― Мою мать убили в ванной. Все говорили, что она сама вскрыла себе вены от передоза. Ширнулась, мозгами тронулась и сама. Но я-то знаю. Я там был. Нихера она не сама. Он! Это он с ней сделал! Понимаешь? А я маленьким был. Я стоял под дверью и ничего не мог сделать, пока он ее убивал. Я стучал в дверь. Но не мог ее открыть. А он в это время ее убивал, понимаешь? Резал ее, Лора! Пока я стоял под дверью, он ей вены вскрывал! А потом он вышел, я вцепился ему в ногу. Он просто заржал. Убил ее и заржал. Надо мной. Отшвырнул меня в стену. Я отлетел и головой ударился. У меня с тех пор травма. — Вадик указал пальцем на голову. — Бои еще добавили. Он мне снится каждую, сука, ночь. А потом бывают приступы. Поэтому, Лора, я прошу тебя. Нет, я требую, мать твою: НЕ СМЕЙ ЗАПИРАТЬСЯ ОТ МЕНЯ В ВАННОЙ!

После своей откровенной пронзительной тирады Вадик отодвинул Лору за плечи и стал колотить по кафелю. Удар левой. Правой. Головой. Снова левой. Затем правой. Головой. Опять удар, еще один. Господи, да он повредит себе в башке то, что еще осталось целым и вменяемым!

— Вадик, хватит! — Лора тормошила его, пытаясь остановить. Куда там! Он даже не дернулся. Левой. Правой. Головой. Удар, еще одни, снова удар. Лора заметила выступившую на лбу и костяшках кровь.

— Вадик! — Лора втиснулась между ним и стеной, чтобы он хотя бы не разбил окончательно голову. Вадик как раз хотел совершить очередной удар. Лора зажмурилась. Он резко остановился, заорал и продолжил бить только кулаками. Взгляд затуманенный, дикий. До скрипа сжатая челюсть. Со лба течет кровь. Северов представлял собой жуткое зрелище.

— Вадик, мне страшно, пожалуйста, остановись, — при взгляде на него в эту минуту у Лоры покатилась одна слеза, затем другая. — Вадик, миленький, пожалуйста, — она обхватила его лицо ладонями в попытке достучаться до него. — Вадик, остановись! — Северов смотрел сквозь нее безумным взглядом. Казалось, он не замечал ничего и никого вокруг.

Лора видела страдание и внутренний надрыв Северова. Она не могла не потянуться к нему, не пожалеть, не помочь. Лора сделала то, на чтобы никогда не решилась еще буквально десять минут назад, то, что посчитала самым правильным в данную секунду…

Она прильнула к нему. Северов задышал часто, продолжая сбивать руки в кровь. Лора стала покрывать уголки его губ нежными поцелуями, поглаживала его голову ласковыми прикосновениями. Пытаясь проникнуть внутрь его рта, стала настойчивее, распаляя его и распаляясь сама. В голове пронеслись мысли, что у Вадика приятные на ощупь губы. Тонкие. Мужские. Ей нравилось. В какой-то момент Север замер, перестав наносить жесткие удары в стену. Лора отдавала в этом поцелуе всю свою нежность, на которую была способна. Вадик же позволял себя целовать, не поощряя ее, но и не отталкивая. Лора прервалась из-за нехватки воздуха.

— Ну все, успокойся, пожалуйста, — она продолжала гладить его по взмокшей лысине.

Вадик уставился на нее и приказал:

— Еще!

Лора часто заморгала, смотря в ярко-бирюзовые, как теплые морские волны, глаза Вадика. Собственный порыв прекратить буйство, творящееся в комнате, сейчас поразил ее саму. По какой причине Лора вдруг решила, что поцелуй сможет унять его сумасшедший вихрь злости и отчаяния? Это была ее персональная грань, переступив которую, Лора уже не сможет вернуться в прежнюю жизнь. Не то приказ, не то просьба этого грубого, но глубоко ранимого мужчины взорвался в ее сознании тысячами хрустальных осколков. Они вспыхнули и заиграли уже совсем иными красками. Острыми, болезненно сладкими и завораживающе опасными.

— Целуй еще! — требовал Вадик, и словно показывая ей, что последует, если она ослушается, снова ударил в стену.

От того, как прозвучала эта фраза, Лору бросило в жар. Она потянулась вперед и снова прикоснулась к сухим, сжатым губам Вадика. Если первый поцелуй получился спонтанным и неожиданным, то сейчас Вадик раскрылся и жадно впился в нежные сочные губы Лоры.

Мир вздрогнул и поплыл. Только что взорвавшийся хрустальный шар собрался тысячами своих осколков и опустился в низ ее живота. Лора чувствовала, как он начинает раскаляться, как пылает, заставляя ее саму гореть