Тень Эндера - Орсон Кард

- Опасен! Маленький Боб?

- Это ведь он умудрился спереть ваш пароль, не так ли?

- И ваш тоже, сэр, при всем моем к вам уважении.

Боб изучил множество личных дел слушателей Боевой школы - он читал их штук по пять-шесть в день. Первоначальные баллы курсантов - результаты тестирования на Земле - были наименее интересным материалом, который там содержался. Каждый слушатель школы имел весьма высокие и примерно одинаковые баллы по всем тестам. Различия были несущественны. Собственные оценки Боба были самыми высокими, и разрыв между ними и оценками следующего за ним курсанта - Эндера Виггина - был почти таким же, как и разрыв между показателями самого Виггина и следующего за ним. Разница между Бобом и Эндером составляла примерно полпроцента, а большинство других отставали от них на два-три балла.

Конечно, Боб знал многое, чего они знать не могли, и получить самые высокие показатели из всех возможных оценок ему было не так уж трудно. Он мог бы добиться еще большего, иметь еще более высокие баллы, но он достиг той границы, которую тесты могли выявить. Разрыв между ним и Эндером был на самом деле гораздо значительнее, но точно оценить его не представлялось возможным.

И тем не менее… Читая личные дела, Боб понял, что оценки тестов служили лишь средством обнаружения возможностей ребенка. В характеристиках учителей говорилось о таких вещах, как ум, интуиция, самооценка, способность налаживать контакты, побеждать оппонента в спорах, смелость, способность идти на риск, осторожность, умение сначала убедиться, а уж потом действовать, мудрость при выборе альтернативных решений. И, обдумывая это, Боб пришел к выводу, что во многих отношениях он может уступать ряду слушателей.

Эндер Виггин явно знал вещи, которых Боб не знал. Боб мог прийти к тому же решению, что и Виггин, он сумел бы даже разработать новые тактические приемы, чтобы скомпенсировать поведение командующего, который не пожелал бы его тренировать. Боб сумел бы, возможно, поступить как Виггин и привлечь к себе нескольких ребят, чтобы тренироваться вместе, ибо многие вещи не могут делаться в одиночку. Но Виггин принимал всех желающих безотносительно к их умению и возможностям, даже несмотря на то что тренироваться с таким множеством ребят в Боевом зале тяжело. Согласно записям учителей, Эндер тратил сейчас на тренировку других куда больше времени, чем у него уходило на самосовершенствование и отработку собственной техники. Конечно, это потому, что он сейчас не состоял в армии Бонзо Мадрида и ему как-то приходилось компенсировать отсутствие регулярных тренировок. И все равно он продолжал работать с малышами, особенно с энтузиастами из новичков, которые хотели отличиться еще до того, как попадут в настоящую армию.

Делает ли Виггин то же самое, что и я, стремясь изучить других курсантов, чтобы быть готовым к грядущей гражданской войне на Земле? А может, он учит ребят не правильно, чтобы потом воспользоваться их ошибками?

Из того, что Боб слышал о Виггине от ребят из его группы новичков, ходивших к Эндеру на тренировки, Боб пришел к выводу, что тут имело место нечто совсем другое. Виггин, по-видимому, по-настоящему заботился о малышне, которая выкладывалась на тренировках. Неужели для него так важно, чтоб его любили? Потому что это получалось - если допустить, что он стремился именно к этому. Его обожали.

Но и в случае "любовного голода" тут присутствовало что-то еще, что-то гораздо более важное. Только Боб никак не мог понять, что же это такое.

Боб нашел, что заметки учителей хоть и полезны, но не могут помочь ему очутиться в голове Виггина. Во-первых, учителя держали выводы из анализа мозговой игры где-то еще, куда Боб доступа не имел. Во-вторых, учителя тоже не умели проникать в мысли Виггина, потому что мыслили на совершенно ином уровне.

А Боб мог.

Но проект Боба заключался совсем не в том, чтобы из научного любопытства анализировать Виггина, или соревноваться с ним, или даже просто понять его. Цель была в том, чтобы сотворить из себя такого же мальчика, которому учителя верили и на которого они полагались бы. Словом, считали бы стоящим парнем. В этом проекте Виггин становился учителем Боба, ибо Виггин уже сделал то, что хотел сделать Боб.

И сделал Виггин это, не будучи стопроцентным идеалом.

Насколько мог судить Боб, Эндер не был стопроцентно психически здоров. Впрочем, кого тут в школе можно было считать таковым? Но готовность Виггина ежедневно тратить несколько часов на тренировку детей, которые для него ничего не делали… Чем больше Боб размышлял об этом, тем более бессмысленным ему казалось поведение Виггина.

Виггин не создавал организации, которая бы его поддерживала. В отличие от Боба, он не имел идеальной памяти, и Боб был уверен, что он не держит у себя в уме детальное досье на каждого слушателя школы. Ребята, с которыми работал Виггин, вовсе не были из лучших, часто это были самые запуганные и задерганные новички или слабаки из регулярных армий. Они липли к Виггину. Потому что им казалось - быть в одной команде с солдатом, лидирующим по рейтингу, принесет им удачу. Но почему Виггин продолжает отдавать свое время таким ребятам?

А почему Недотепа умерла за меня?

Все тот же вопрос. Бобу он был прекрасно известен. Он отыскал в библиотеке несколько томов по проблемам этики и прочел их, вызвав на компьютер. Он скоро открыл: теории, объясняющие альтруизм, - чушь собачья. Самым идиотским было старинное социобиологическое объяснение насчет дядей, умирающих за племянников. В теперешних армиях не существовало родственных связей, а люди гибли куда чаще и все - за чужих людей. Теория общинности была еще куда ни шло, если не рассматривать ее внимательно. Она объясняла, почему общины всегда восхищались героями, воспевая их в сагах, прозе, ритуалах, но никак не помогала понять, почему герои жертвовали собой.

А ведь именно это и видел Боб в Виггине. Героя по призванию.

Он и в самом деле заботился о себе меньше, чем об этих ребятах, которые не стоили и нескольких минут его времени.

И именно эта особенность привлекала к Виггину всех и каждого. Вероятно, по той же причине, если судить по рассказам сестры Карлотты, Христос всегда был окружен последователями.

Возможно, потому-то я и боюсь Виггина. Потому что не я чужой, а он. Его нельзя постичь умом, он непредсказуем. Он тот, кто никогда не поступает по холодному расчету, чьи мотивации не всегда предсказуемы. Я хочу выжить, и как только вы это усвоите, дальше обо мне и знать ничего не надо. А этот Виггин может выкинуть любую плешь.

Чем больше Боб изучал Виггина, тем больше непонятного он обнаруживал. И тем больше ему хотелось поступать как Виггин до тех пор, пока он в какой-то момент не увидит мир с точки зрения Виггина.

Но даже идя по стопам Виггина, хоть все еще на большом расстоянии от него, Боб никак не мог решиться на одну вещь - ту, что делали самые занюханные малыши. Он не мог решиться назвать его Эндером. То, что Боб называл его только по фамилии, определяло дистанцию между ними. Хотя сама-то дистанция была микроскопической.

А что изучал Виггин, читая в свое свободное время? Не книги по военной стратегии и истории, которые Боб глотал залпом вначале, а теперь читал медленно и со вкусом, выуживая все, что могло иметь отношение к войнам в космосе и современным сражениям на Земле. Виггин тоже читал это, но когда он шел в библиотеку, он с равным успехом мог взять видики о сражениях или же съемки боевых кораблей жукеров.

Эти ленты и клипы об ударных силах Мейзера Ракхейма в героической битве, которой закончилась Вторая война с жукерами, Виггин смотрел по многу раз.

Боб тоже их смотрел, хоть и не так часто. Он их так великолепно запомнил, что мог запросто прокручивать в своем мозгу с достаточным количеством деталей, так что иногда перед ним всплывали в памяти какие-то мелочи, не замеченные раньше.

Видел ли Виггин, без конца просматривая эти клипы, каждый раз что-то новое? Или искал в них нечто, что надеялся найти?

А может, он старался понять, как тикает мозг жукеров? Но разве он не понимает, что эта библиотека не имеет в своих фондах нужных материалов, а тех, которые там есть, явно недостаточно для анализа? Это же все пропагандистское говно.

Из них вырезаны жестокие сцены убийства людей, схваток врукопашную, когда корабли жукеров брались на абордаж. И не было тут картин наших поражений, когда жукеры сбивали с неба наши корабли. Все, что тут было, - это корабли, блуждающие в космосе, да несколько минут их подготовки к битве.

Война в космосе? Такая волнующая в живописных романах и такая нудная в реальности. Иногда что-то вспыхнет, подобно молнии, а преимущественно царит вечная ночь.

И, конечно, оглушительный момент победы Мейзера Ракхейма.

Что же надеялся найти здесь Виггин?

Сам Боб больше узнавал из умолчаний, нежели из того, что ему совали под нос. Например, почему нигде нет ни единого снимка Мейзера Ракхейма? Нигде в библиотеке. Очень странно. Повсюду лица Триумвирата, каких-то командиров и политиканов. А почему Ракхейма нет? Может, он погиб в минуту победы? А может, он вообще фикция? Рукотворная легенда - надо же кому-то приписать победу? Но почему ему тогда не сделали лица - это же проще простого. Может, он изувечен?