Влюблен и очень опасен - Джиллиан Стоун

– Ты всегда был изворотлив, как лис, – шепнула Фанни в ответ, и глаза ее насмешливо блеснули.

Рейф откинулся на спинку сиденья.

– Ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю.

– Ну что же, полезное качество для моей работы.

Распогодилось, и в купе стало жарко. Фанни стянула перчатку и принялась обмахивать ею лицо, словно веером.

– Да, и спасибо за заботу.

– Чтоб мне провалиться! Значит ли это, мисс Грейвил-Ньюджент, что вы даете мне надежду?

– Рано вам пить шампанское, детектив Льюис, – сказала Фанни, глядя в окно на сменившие кирпичные склады зеленые холмы. – Не все испытания еще позади.

Сейчас она уже склонялась к тому, чтобы подчиниться приказу из Скотленд-Ярда. Но взамен желала получить ответы на накопившиеся у нее вопросы.

– Каковы новости из Лондона? Имеет ли Особый отдел что-то сказать по поводу моей, нет, нашей дилеммы?

– По существу – ничего. Твоя проницательность оставила их далеко позади, о чем я и сообщил в телеграмме. Скажу лишь, что увеличивающееся число жертв подтверждает имеющиеся подозрения.

– Мой отец, тот бедолага в Лондоне, и мистер Пул.

Рейф кивнул:

– Они заняты тем, что собирают по всей столице изобретателей и промышленников, чтобы поселить их там, где до них не добраться злоумышленникам. Повезло не одним лишь столичным изобретателям и фабрикантам, но и их шотландским коллегам. Скотленд-Ярд взял под свое крыло Питера Гатри Тэта, лорда Кельвина и еще кого-то по фамилии Уотерстоун.

Ей потребуется мазь для нижней губы, если она продолжит ее жевать.

– Господи! Тэт и Кельвин в одной камере! Они ведь не ладят. Уильям временами просто невыносим.

В уголках глаз Рейфа собрались лучистые морщинки.

– Скорее всего речь идет о домашнем аресте.

– И отчего же мне приказано явиться в Лондон, тогда как им позволено с комфортом проживать у себя на родине в Эдинбурге?

– Точно сказать не могу. – Поймав ее косой взгляд, Рейф пожал плечами. – Должно быть, они боятся, что твой случай в некотором роде особенный, – сказал он, окинув взглядом ее лицо. – У тебя щеки так чудно порозовели. Пребывание на свежем воздухе у озера явно пошло тебе на пользу. Кстати, тебе идет загар.

– Веснушек нет?

Рейф прищурился и с деланной сосредоточенностью принялся изучать ее щеки и переносицу.

– Увы, ни одной.

Раздраженно вздохнув, Фанни скрестила руки на груди. Увидев в оконном стекле свое отражение – поезд вошел в туннель, она поправила шляпку.

Следующие несколько миль пути прошли в молчании. Фанни рассеянно смотрела в окно, убаюкивая себя приятными воспоминаниями о часах, проведенных у озера и на сеновале. Эти воспоминания были особенно приятными. Если честно, то ей очень хотелось, свернувшись калачиком, подремать у Рейфа на груди и забыть тревоги сегодняшнего утра.

Поезд резко качнуло. Что-то случилось.

– Мы тормозим.

Рейф прижался лицом к стеклу.

– Вот черт.

Глава 14

Фанни застонала.

– Что теперь?

Рейф потянул ее за руку, заставив подняться.

– Леди, прошу нас извинить, – с вежливым поклоном сообщил он соседкам по купе и направился к выходу, ведя за собой Фанни.

Она побежала вслед за Рейфом по коридору к заднему тамбуру вагона. У выхода в тамбур Рейф резко обернулся и сказал:

– Поезд остановили стоп-краном.

У Фанни участился пульс. Она уже успела привыкнуть к подобному развитию событий. Еще на вокзале у нее возникло предчувствие, но она не придала этому значения.

– Кто остановил? Наши злодеи-франты?

– Мы не станем задерживаться, чтобы это выяснить. – Рейф отодвинул тяжелый засов и дверь распахнулась.

Фанни отшатнулась.

– Поезд все еще движется.

Рейф ободряюще кивнул.

– Не бойся, я тебя поймаю.

С этими мало воодушевляющими словами он сбежал по ступеням и спрыгнул. Щурясь от ветра, Фанни смотрела, как вспорхнули фалды его пиджака. Он сумел приземлиться на ноги, но радость ее, увы, была не долгой: сложившись пополам, Рейф упал на бок и исчез из виду, покатившись с насыпи.

– Рейф! – закричала Фанни, застыв от ужаса. Ей следовало спрыгнуть с поезда прямо за ним, но ловить ее было некому. Закусив губу, она сделала шаг вниз по железной лестнице, отчаянно надеясь, что внизу окажется трава – хоть что-нибудь, чтобы смягчить удар.

Голос Рейфа едва пробился сквозь скрежет колес и шипение пара. Рейф кричал что-то о пологом склоне, пытаясь, видимо, ее обнадежить.

– Прыгай, Фанни! – приказал он, и она, подобрав юбку, отпустила поручни. Думать она не могла. Фанни закрыла глаза. Будь что будет.

Холм оказался гораздо жестче на ощупь, чем на вид. От удара о землю у нее посыпались искры из глаз – так было больно. Она кувырком полетела вниз, по кочкам, по камням, по колючим кустам.

Наконец все закончилось. Обхватив себя руками, она лежала на земле. В голове гудело, она с трудом могла дышать. Фанни знала, что скоро она почувствует боль – острую, пронизывающую – явный признак того, что она переломала себе кости. Всхлипнув, Фанни облизнула губы и почувствовала соленый привкус крови.

Сделав над собой усилие, она приподняла голову. Платье задралось до бедер, чулки порвались во многих местах, колени были ободраны.

– Фанни! – Рейф, цепляясь ногтями за осыпающийся грунт, поднимался к ней с подножия холма. – Ты в порядке? – Оказавшись в надежном кольце его рук, Фанни расслабилась. И тогда полились слезы.

Рейф качал ее в объятиях и гладил по спине. И как ни странно, боль стала утихать. На этот раз с ее согласия он ощупал ее руки и ноги на предмет обнаружения переломов, заботливо спрашивая, не болит ли где. У Фанни все плыло перед глазами – слезы текли рекой. Он смахивал их с ее щек.

– Надо было мне тебя поймать.

Теперь у нее началась икота.

– Кости целы? – спросила она и утерла лицо рукой в перчатке.

– Мы оба целы. Если не считать синяков и ссадин. – Он ухмылялся, Фанни была почти в этом уверена. – Боюсь, что твоей новой шляпке повезло меньше. – Она отколола шляпку. – Видишь? Дыра в тулье, и букет поредел.

Фанни воткнула шляпную булавку в остатки шляпы.

– Помоги мне подняться.

Рейф обхватил ее за талию, заботливо помогая подняться. Поставив Фанни на ноги, он еще долго ее не отпускал. Слишком долго.

– Я вполне могу держаться на ногах без посторонней помощи, – заявила она, оттолкнув его. Колени у нее дрожали. Он попытался обнять ее для придания большей устойчивости. – Отпусти меня, Рейф. Я сама могу идти. – Сделав несколько шагов, Фанни, морщась от боли, захромала обратно.