Искаженное эхо - Вера Чиркова

– Шипы вынимать нужно, как начинает твердеть, минуты через две-три, – небрежно обронил Аджарр, и Арсений едко фыркнул: все ясно, именно потому этот жулик и не стал стеклить окна, что знал более простой способ получения прозрачных пластин.

– А если потом вода попадет, не покоробятся? – пробуя пленку на твердость, засомневался землянин.

– Нет, в чаши можно даже горячую воду наливать, но лучше для сыпучих веществ.

– Значит, если изготовить формочки, то можно делать ведра, тазы, баки… даже с крышками, и унты, кстати, можно обтянуть, чтоб по воде босиком не шлепать, – вслух размышлял Арсений, – надо же, какое полезное качество… как оно удачно у них развилось! Аджарр, а ваша раса случайно не знает таких слов, как направленная генетическая селекция?

– Как не знать, – хитро ухмыльнулся дракон, – это наши самые любимые слова. А вы куда-то шли?

– Да, – сообразив, что всемогущий специально переводит стрелки, кивнул землянин, – ищем тюленей или не тюленей… нужно заготовить мясо к ужину.

– Так вон они! – махнул рукой Аджарр. – Ближайшая колония прямо под поселком. Не набивайте сразу слишком много, они почти до середины лета будут тут кормиться. Я потом объясню тебе весь цикл подробнее.

Сообщение про мясо, живущее почти у порога, внесло в ряды домочадцев необычайное оживление. Прозрачные пластины, которыми можно закрыть пустые рамы, их, конечно, тоже очень волновали, привыкшие к суровым и долгим зимам гараны сразу обратили внимание на этот существенный недостаток нового дома. Но в глубине души надеялись, что можно будет к осени поступить так, как делали в старом доме: заложить проемы дерном и промазать глиной. Однако прозрачные шкурки были необычайно заманчивым выходом, позволяющим как можно дольше обходиться без постоянно горевших светильников. В старом мире гараны скупали жир у селян, а те у рыбаков, с которыми поддерживали негласный обмен товарами. И старейшинам приходилось закрывать глаза на это нарушение правил именно ради злополучного жира.

Аджарр оставил на видном месте свою лопату и присоединился к отряду.

Гараны, даже дома не расстававшиеся с любимыми режуще-колющими предметами, выходя на первую экскурсию, вооружились почти до зубов. Во время прогулки все воины, особенно после инцидента с черепашкой-ниндзя, вели себя как во вражеском тылу. То есть молчали, озирались по сторонам и даже на миг не прятали в чехлы и ножны разнообразные орудия убийства.

И теперь очень воодушевились, предвидя привычную работу. Арсений подозревал, что именно их агрессивный настрой и подвигнул не особенно общительного дракона на такой поступок.

И если бы дракон пожелал поговорить на эту тему, то несомненно подтвердил бы правоту землянина. Хотя откуда взяться общительности у существа, самой природой обреченного на одиночество? Лишь когда в его суровом родном мире наступает краткое лето, приходящее туда в десятки раз реже, чем в другие миры, драконы возвращаются домой, чтобы принять участие в брачном празднике. Даже роду долгоживущих нужны дети, и ради этого драконы на несколько дней оставляют все свои важные дела. Которыми принято хвалиться именно на таких родственных сборах. А также хвастаться оригинальными решениями проблем и делиться удачным опытом.

Аджарр незаметно ухмыльнулся. По самым скромным подсчетам, к моменту родовых брачных ритуалов переселение гаран станет непреложным фактом, и, стало быть, впервые за многие века ему не придется ловить отзвуки тщательно скрываемого огорчения родителей.

– Это кто?! – в странно тихом голосе драконьего «наместника» послышались отзвуки именно того пугающего своим спокойствием гнева.

– Морские поросята, – осторожно сообщил Аджарр, нацепив на лицо самое невозмутимое выражение.

– Серые?! – сквозь стиснутые зубы землянина пробилась брезгливость.

– Ну… вообще-то они рыжеватые, сейчас на них зимняя шкурка. – Дракон и сам чувствовал, что почти оправдывается, но ничего с собой поделать не мог.

Побывав в мире, из которого Аркстрид выдернула этого человека, дракон, по своему обыкновению, не забыл поглотить всю встреченную информацию. Кстати, очень удобно собранную в различные справочники, доступные через единую информационную сеть, с которой дракон разобрался буквально в одну секунду. Позже, правда, он с изумлением обнаружил, что по многим, иногда очень простым вопросам в информатории имеются взаимоисключающие сведения, но отнес это к природному скептицизму людей, предпочитающих лучше разбить собственный нос, чем поверить чужому предостережению. И потому заранее знал, как сильно будет возмущен Арсений. Однако времени на существенную трансформацию внешнего вида очень удачной популяции животных у дракона уже не было. Оставалась лишь слабая надежда, что удастся уговорить Арсения не бастовать.

– Мохнатые! И живут в норах! – Обвиняющий перст землянина указывал на многочисленные дыры, делающие почти отвесный склон похожим на ломоть рыжевато-красного сыра.

– Не живут, а зимуют, – дракон наконец-то нашел маленькую лазейку для оправдания, – они морские животные, питаются водорослями и мелкими рачками, а осенью приплывают сюда на зимовку. На этом континенте нет крупных хищников, как ты и заказывал, поэтому все поголовье отлично выживает, а летом отправляется в плавание на север, на острова, именно там они размножаются. Но доплывут не все, по пути много любителей деликатесного мяса, зато естественный отбор налицо.

– Урса, – мрачно сопящий Арсений кивнул неотступно державшейся за плечом подручнице, – шлепни-ка мне одну тварь.

Гарана беспрекословно шагнула в сторону многотысячного стада серых животных, копошащихся в полосе прибоя. Ловко выхватила дротик, на миг замерла, прицеливаясь, и резко швырнула его в ближайшее животное.

Потом безмятежно отправилась за поверженным существом, глубоко убежденная, что Арсений никогда бы не послал ее в опасное место.

Зверюга оказалась размером со среднюю собаку, но морда и ушки напоминали Арсению совсем другое животное, и он оставил вынесение окончательного приговора на тот момент, когда сумеет поближе рассмотреть волочащийся голый хвост.

– Поверни ко мне хвостом, – скомандовал землянин, когда Урса положила тушку перед ним на песок.

Гараны, напряженно следившие за этими непонятными действиями, каким-то седьмым чувством догадывались, что сейчас происходит нечто очень важное, но не знали пока насколько. А Арсений, взяв у подручницы копьецо, осторожно пошевелил хвостик животного, чтоб окончательно убедиться в своей ошибке: покрытый черной кожей хвост был плоским и довольно широким.

– Нутрии, – вынес он вердикт, отдавая Урсе оружие.

– Что внутри?! – нетерпеливому Хиру с трудом удавалось вести себя так, как предписывали правила воинского дома – в серьезных делах не высовываться вперед взрослых.

– Это название такое, нутрии, – повеселевшим голосом пояснил землянин, точно знавший, что нутрий едят, самого как-то еще в армии угощал один заводчик, – а внутри у них мясо, сверху довольно ценный мех. Давайте набейте штук… тридцать, а мы пошли назад, как дойдем до дома, бросим вам веревки, на них и поднимем мясо, нечего надрываться. Нужно будет позже построить мостик и простенький подъемник… этим я сам на досуге займусь.

Довольные его решением воины бросились выполнять это указание, а дракон облегченно вздохнул. Ну надо же, от какой мелочи иногда зависит человеческое восприятие, ведь если хвост оказался недостаточно плоским, Арсений и сам бы не стал есть животных и гаранам мог испортить охоту. Говорить Арсению, что, судя по сведениям, полученным Аджарром из земных средств информации, хвост у нутрий как раз круглый, а плоский совсем у других животных, бобров, дракон предусмотрительно не стал. Неизвестно, какие предубеждения могут всплыть в мозгу землянина против поедания бобров, так пусть уж лучше в этом мире они навсегда остаются нутриями.

Вернувшись в дом, Арсений не стал мешать Аркстрид и вторе выдавать воинам задания, а поманил в свою комнату дракона. Едва войдя внутрь, тот создал для себя кресло и плюхнулся в него.

– А почему это ты так тратишь энергию, разве мы не идем сегодня за рыбаками? – насторожился Арсений.

– Идем, только не мы, а ты. Я снова буду встречать их в этом кругу. Да не волнуйся, там Ророл все организовывает, я недавно смотрел, уже первые сани выдвинулись в путь. Их круг самый северный, там заносы высотой с дом. Ророл расчистил, сколько сумел, но не всё. Так что, пока доберутся, успеешь пообедать. И кстати… ты подумал, как будешь людей расселять? Домов на всех не хватит.

– А ты скажешь, сколько всего гаран? Сосчитал небось? И вообще, мне нужны бумага и карандаш, всё не запомнить.

– Вот листья лопуха, местного, я прошлым летом насушил, – на столе возникла пачка бледно-желтых плотных листов, напоминающих ватман, и бутылочка с темной жидкостью, – а гаран очень мало… со стариками и детьми чуть больше шестидесяти тысяч. Но в этом поселке можно разместить около пяти, а если дети будут спать не по двое в комнате, то все шесть. А все остальные – твоя забота.