Духовный путеуказатель - Мигель де Молинос

Его Божественому Величеству положения, по которому бы Оно поступало[136]. Но употребляет Он созерцание и для того, чтобы через него развивалась душа, отвергая, уничтожая и умертвляя саму себя.

132. Иногда Бог вливает больше света в ум, иногда больше любви в волю. Итак, душа должна принимать дар Божий так, как Он ей даёт, безо всякого размышления, и пребывать соединённой с Ним, как Ему это угодно; ибо Он для неё всё, и когда упомянутым нами способом усыпляет её силы[137], то обладает ею особым образом, наполняет её и действует в ней так же сильно, как кротко и приятно, безо всякого её содействия этому мыслями и способностями и даже без её знания о происходящем, — так что прежде, нежели заметит оказание особой милости и любви, она уже видит себя обретённой, удостоверенной и изменённой божественным образом.

133. Находящая себя в этом состоянии душа должна беречь себя от двух вещей. Первое — это заботливость или деятельность человеческого духа, который, вместо того чтобы умертвить себя, хочет всегда действовать и по-своему делать выводы и заключения, как любит он и собственные действия. Потому, если кто хочет прийти к совершенной и страдательной способности принимать божественное вхождение, требуется великая верность[138] и совершенное открытие и обнажение самого себя; ибо постоянная привычка свободно действовать препятствует уничтожению души.

134. Второе, чего следует избегать — это зависимость[139] от самого созерцания; следовательно, нужно снаружи и изнутри отрешиться от всего, что не является Богом, и не представлять себе никакой иной цели и пользы, кроме угодной Богу.

135. Вид и образ, которым ты должен себя подготовить к этой чистой, состоящей в одном лишь страдании без содействия души[140] и совершенной молитве[141], — не только целостно и полностью предать себя Богу так, чтобы ты мог быть создаваем им по Его Святой Воле и по Его указу, чтобы Он творил и делал с тобою, что Ему угодно, — но и принимать спокойно и радостно, в совершенной глубокой кротости всё, что исходит от Его руки.

136. Немного есть людей, которые через страдания бывают возвышаемы к этой истекающей от Бога в душе и без её содействия молитве; ибо немногие из них способны целостным совлечением и обнажением себя самих и умерщвлением собственных действий и сил сделать себя способными к вхождению божественных сил. Ибо только они и никто иной понимают такую молитву и знают, чем она является; так что это совершенное обнажение себя посредством благодати обретается исключительно постоянным внутренним умерщвлением, через которое человек умертвляет все свои склонности и всё своё вожделение.

137. Никогда [исследовательным образом] не обращай внимания на то, что Бог действует в твоей душе; и тем более воздерживайся от этого в состоянии созерцания, в котором душа содержит себя исключительно через страдания; ибо иначе ты бы создал препятствие божественным действиям. Воздыхай и заботься лишь о том, чтобы тебе было безразлично всё и во всём, и чтобы одно было любезно или досадно не более и не менее, чем другое, и чтобы ты всё передавал Богу и забывал. Тогда источник всего добра (хотя ты и не заметишь этого) сделает в твоей душе вид и способность к исполнению всех добродетелей, истинную любовь к кресту, к презрению и уничтожению себя и ещё крепчайшее и сильнейшее вожделение о высочайшем совершенстве и всечистейшем и всеразумном соединении[142].

ГЛАВА XV

О двух средствах и путях, которыми душа возвышается к влиянному созерцанию, и о разных его степенях

138. Есть два пути, которыми восходит душа к благополучию созерцания и соединяющей[143] любви: вкус и вожделения. Вначале Бог обычно наполняет душу чувственными сладострастиями, поскольку она столь слаба и столь бедна, что без крыльев предшествующего увеселения и радости не может взлететь к небесным вещам. В этой первой степени она готовится сокрушением сердца и исполнением покаяния, рассматривая страдания своего Спасителя и с высочайшим попечением подавляя и истребляя мирские похоти и злые привычки; ибо царство небесное терпит насилие и существует не для ленивых и нежных, но для тех, кто насильно рвёт его к себе.

139. Второе средство — вожделения. Чем больше вкушает кто-то небесных благ, тем более имеет к ним вожделение; ибо духовные сладости воспаляют сердце вожделением и желанием вещей небесных и наполняют его презрением к земным. Из этого вожделения растёт горящая ревность последовать Господу Иисусу, говорившему, что Он есть путь. Стоны же этого пути, которые Он нам оставил — это смирение, любовь, кротость, терпение, нищета, презрение к себе, крест, молитва, умерщвление и умирание.

140. У влиянного созерцания три степени. Первая — насыщение, когда душа столь наполняется Богом, что получает сущее омерзение и ненависть ко всему мирскому; и когда, вместе с тем, она пребывает в такой тишине и покое, что ей достаточно одной лишь Божьей любви.

141. Вторая степень — духовное опьянение, состоящее в том, что душа (из-за обилия Божественной Любви и через насыщение, которое она даёт) будто вне себя от восхищения или же возвышается в Бога над собой и над всем сущим.

142. Третья степень — это крепость и гордый покой совершенной любви, которая прогоняет всякий страх. Душа столь напоена Божественной Любовью и столь покорна повелению и воле Божьей, что с сердечной охотой пошла бы и в ад в послушание Ему. Тогда она чувствует, что известные узы божественного соединения столь тесно стянуты и столь крепко связаны, что, кажется, ей невозможно разлучиться со своим возлюбленным и потерять это бесконечное сокровище.

143. Есть ещё шесть других степеней созерцания: огонь, помазание, возвышение, просвещение, вкус и покой. В первых душа воспламеняется, во вторых этот огонь наполняет её помазанием, это помазание возвышает, в этом возвышении она созерцает, в созерцании вкушает, во вкушении покоится. Через эти степени душа отвлекается [препускается, процеживается, abgezogen], нага и чиста, а также искусна в духовном и внутреннем пути.

144. Первая степень — огонь. Душа поражается и освещается горящим божественным лучом, который затем разжигает в ней божественные вожделения и, наоборот, иссушает человеческие. Вторая, то есть помазание — это приятный духовный сок, который вливается в душу, наставляя и укрепляя её, и делает её способной принимать и созерцать Божественную Истину. А иногда оно простирается так далеко, что пронзает и силы человеческой природы в том, кто созерцает; так оживляет их, так ободряет и укрепляет к терпеливому страданию посредством чувственной сладости, что она кажется