Темная зона - Терри Персонс

– Что же тогда в вашем рассказе было правдой?

Крис почувствовала, как у нее расходится поясок, но пальцем не шевельнула, чтобы подтянуть его. Может, Итсм уцепится за что глазом под халатиком да и отвлечется. Перестанет задавать столько вопросов. Она расправила плечи.

– Вы это про что?

– Что в вашем рассказе было правдой?

– То, что Ной – эгоистичная свинья.

– А то, что ваш муж разбавлял лекарства водой…

– Выдумка.

– А звучало так правдиво! С подробностями.

Голос у гостя и вид его были спокойными, а потому ее понесло:

– А-а, такое и вправду приключилось. В другом штате. С другим медиком. Не с моим рохлей, честненьким, скучненьким любителем гольфа. Ему всегда не хватало воображения.

– Синяки?

– Подруга. Мы с ней любим, чтоб по-крутому.

– Та Синди по телефону.

– Угадали. – Крис потянулась, чтобы поставить стакан на тумбочку, но промахнулась. Стекло с глухим стуком упало на пол.

– Вы лгали. – И добавил, словно только осознал: – И вы… лесбиянка!

– Бисексуалка. Вы можете это проверить, падре. – Повернувшись к нему спиной, она направилась на кухню, покачиваясь на ходу; зацепилась плечом за ширму, прежде чем скрыться за ней; открыла шкафчик, достала третий стакан. На этот раз обойдясь без льда, она вылила в бокал остатки виски из бутылки.

– Анна тоже в этом участвовала? Анна была одной из ваших… симпатий?

Держа стакан в руке, она миновала разделительную преграду.

– Анна мне нравилась. В самом деле. Я же вам говорила. Она открылась мне. Болела, вот и открылась.

Крис прямо-таки лезла вон из халатика, но гость не проявлял никакого интереса. И это стало ее раздражать. Говорила себе, что ему явно мешает ее сексуальная ориентация. «Вы… лесбиянка!» Он слово-то это едва произнести сумел. «Анна была одной из ваших… симпатий?» Вот ведь набожный, засранец. Ну я тебе сейчас еще чуток подкину.

– Вообще-то всю эту большую враку придумала моя любовница. Она когда-то путалась с лекарственной компанией. Жутко сообразительная баба моя любовница.

– Две сообразительные бабы выгодно попользовались наивной умирающей женщиной.

Крис поднесла стакан к губам, запрокинула его, делая большой глоток, и передернулась.

– У нас были на то свои причины, и весьма веские, падре.

– Перестаньте меня так называть. – Поднявшись с края кровати, Итсм вытянулся во весь рост – холодный и жестокий.

– Ладно. – Крис подошла к окну и стала смотреть на улицу, потягивая из стакана. «„Мой покойный муж“, – думала она. – Надо начать пускать эту фразочку в ход прямо сейчас. Он этого заслуживает. Ной этого заслуживает. У нас на то были свои причины, и весьма веские».

– Бог не любит лжецов, – прошипел мужчина у нее за спиной.

Захотелось сказать ему, чтобы катился ко всем чертям, но Крис сдержалась.

– Ага, ну…

– «Никто из прибегающих к обману не будет обитать в доме моем, никто из говорящих ложь не пребудет пред лицом моим».

– Да будет вам, передохните. Бить в барабан, призывая смертную казнь, разглагольствовать о священной миссии – это ж только отговорки. Вам нравится убивать засранцев. Пар спускать. Ну и лицемер же вы, падре! – Одним глотком она прикончила виски в стакане и повернулась к гостю лицом. – Но с другой стороны, а кто из нас не лицемер, а?

– «Слова уст их суть зло и обман, они перестали действовать мудро и творить добро. Умышляют они зло еще в постелях своих, стали они на путь, на котором нет добра, не отвергают они зла».

Крис не понимала, что он такое говорит, и это напугало ее. Гость сделал шаг в ее сторону. Взгляд ее метнулся с лица Итсма на обтянутые перчатками лапищи, а потом обратно к лицу.

– Вам сейчас лучше уйти.

Он сделал еще один шаг в ее сторону.

– Почему?

Крис отпрянула.

– Синди может заявиться в любую минуту.

Еще один шаг.

– Отлично. Для нее это будет большой сюрприз. Большой сюрприз для большой лгуньи. Большой любовницы.

Крис уперлась спиной в стену.

– Я закричу.

Он все наступал.

– И поднимете по тревоге полицию? Вы этого хотите? Может, они вас и вашу лесбиянку устроят в одной камере?

Крис швырнула в него бокал. Итсм увернулся, и стекло ударилось о пол, разлетясь на куски. Он придвинулся к ней вплотную. Крис видела, как по лицу его катились слезы, и это вселило в нее такой ужас, какого она не испытывала ни от чего им содеянного или сказанного.

– Чего это вы плачете? Перестаньте нюнить. – Крис подняла обе ладони, стараясь удержать его на расстоянии. Оттолкнуть его.

Одним взмахом руки Итсм отмел ее защиту.

– Перестань болтать. – Его правая рука рванулась вперед, пальцы клещами обхватили ее горло. – Не желаю слышать твоей болтовни.

Рыдая, он потащил Крис на середину комнаты, подальше от окон.

Глава 35

Так и не сумев дозвониться до Куэйда из вестибюля, Гарсиа и Бернадетт вызвали по спикерфону смотрителя.

– Чего надо? – прохрипел мужской голос.

Бернадетт заметила фамилию около звонка.

– Мистер Лайл, мы из ФБР. Нам нужно попасть к одному из ваших жильцов.

– Предъявите-ка удостоверения, – потребовал Лайл.

Бернадетт вытащила свое и поднесла его к камере наблюдения. Гарсиа последовал ее примеру.

– Порядок? – спросила Бернадетт в микрофон.

– Да я с этой чертовой техникой разобрать ничего не могу. Приходите, когда будет светло.

– Нам нужно войти сейчас, – возразила Бернадетт.

– Да полночь же на дворе!

– Сэр, вас могут привлечь за… – начала Бернадетт.

Так и не выслушав, за какие грехи его могли бы привлечь, Лайл перебил:

– Встречаемся на палубе. – Он отключил микрофон и открыл двери, впуская их.

Бернадетт морщила носик, пока они с Гарсиа махом одолевали лестницу до третьего этажа. Внутри дома стоял запах затхлости вперемешку с духами, как внутри старушечьей сумочки. Запах этот был под стать обшарпанному виду здания. Коробка была выкрашена давно состарившимся ультрамарином, так же как стены коридоров, потолки и батареи отопления.

Расставив босые ноги, Лайл поджидал их посреди коридора, возле своей квартиры. Банный халат едва-едва сходился на его похожей на бочку талии. Седые волосы свисали двумя косицами, голову по лбу облегала красная бандана, в мочку левого уха будто вбили по самую шляпку золотой гвоздь. Смотритель сильно смахивал на растолстевшего Вилли Нельсона.[29] В левом кулаке у него была зажата бейсбольная бита. Конец ее смотрел вниз, но чувствовалось: малый готов немедля пустить ее в ход. Бернадетт и Гарсиа остановились на безопасном расстоянии и снова выставили удостоверения. Лайл внимательно рассмотрел их значки и фото, скребя свободной рукой по щетинистому подбородку.

– Годится, – наконец заявил он, разжал кулак и уложил верхний конец биты поверх ноги. – Ну и чьи ж это сиськи затянуло к Дяде Сэму в отжим?

– Нам необходимо произвести проверку у Дамиана Куэйда, – ответил Гарсиа.

– Зачем? – полюбопытствовал Лайл.

– Не имею права говорить, – отрезал Гарсиа.

У смотрителя глаза полезли на лоб.

– Что, дела так плохи, что мне поутру придется его выкидывать на улицу?

– Ничего не могу сказать на этот счет, – уклончиво отозвался Гарсиа.

Толстяк произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Я знал, что этот подонок добром не кончит.

– Сэр, мы бы хотели попасть в квартиру, – прервала его Бернадетт.

Лайл завел выбившуюся прядку волос за ухо.

– Полагаю, мне следовало бы попросить у вас ордер на обыск или еще там чего. Вы ж федералы, и, я уверен, все у вас шито-крыто со всякой такой белибердой.

Агенты ничего не ответили.

– Да и с этой личностью снизу мы не кореша. Не возражал бы избавиться от него и поселить сюда кого понормальней, – продолжил Лайл.

Гарсиа поднял руку, взглянув на часы.

– Вы, ребята, так мне не скажете, что он натворил, а? – не унимался Лайл.

Бернадетт покачала головой.

– Не двигайтесь, – предупредил смотритель. И скрылся у себя в квартире, закрыв за собой дверь. Минуту спустя он открыл дверь и вручил Бернадетт ключ. – Подвальное помещение, по коридору от прачечной.

– Там еще кто-нибудь живет? – спросила она.

Лайл мотнул головой:

– Один этот отшельник, да еще валяется всякая техника. На его двери обозначен крест. Я поймал его, когда он пытался налепить такой же на дверь прачечной, и велел его убрать. Мои стиральные машины вероисповедания не имеют.

– Полагаю, вам не известно, дома ли он? – на всякий случай поинтересовался Гарсиа.

Лайл пожал плечами.

– Я видел, как он уходил пораньше. Когда возвратился – не заметил, но кто знает? Я ж говорил, мы с этим отшельником не очень-то запанибрата.

– Потребуется время. Что делать с ключом, когда мы закончим? – спросила Бернадетт.