Сердце медведя (СИ) - "Мурзель / Murrrzilka_fic"

Бьорн подбросил в очаг несколько поленьев.

— Не знаю, — сказал он. — Наверное, взбесился из-за того, что я уехал без его ведома.

— А разве ты его раб?

— Я — нет… — он не закончил фразу, но Виола поняла, что он имеет в виду.

— Я не рабыня! — сквозь зубы процедила она.

Бьорн не ответил. Прихватив железное ведро, он вышел на улицу.

Виола подошла к своему сундуку и, подняв тяжелую крышку, первым делом проверила, на месте ли котомка с припасами для побега.

К черту ярла! К черту Бьорна! К черту весь их проклятый Хейдерон! Нужно убираться отсюда! Жаль, что нельзя убежать прямо сейчас, а придется снова встретиться с этой скотиной Сигизмундом. С тяжелым вздохом Виола достала первую попавшуюся рубаху и сарафан и положила их на кровать.

Вернулся Бьорн и, отлив немного воды в котелок, поставил ведро на решетку, прикрывающую очаг. Затем он насыпал в котелок крупы и повесил его на крюк.

Виола заметила бурое пятно у него на рукаве.

— Как твоя рана? — Она поднялась с кровати. — Дай посмотрю!

Бьорн стянул рубаху и подошел к окошку поближе к свету. Виола увидела на повязке засохшую кровь, но ее было гораздо меньше, чем в прошлый раз. Она осторожно размотала полоску ткани. Края проколов чуть воспалились и припухли, но раны были сухими, из них ничего не вытекало. Кажется, пока все без осложнений.

Когда Виола перевязывала плечо чистым бинтом, Бьорн не отрывал от нее взгляд. Их глаза встретились. Он улыбнулся.

— Чему ты радуешься? — недоуменно поинтересовалась она.

— Когда ты сосредоточена, то высовываешь кончик языка. Это так… хм…

— Смешно?

— Мило.

Виола вздохнула. Она и сама находила Бьорна милым. Временами даже чересчур… Но, кажется, она стала забывать, с кем имеет дело. Не стоит обманываться на его счет: медведь тоже выглядит добродушным и безобидным, пока не встанет на задние лапы и не разинет ужасную пасть, полную огромных клыков. Вчера Бьорн, ни секунды не колеблясь, кастрировал того бандита, а потом перерезал ему глотку. Да, он мстил за жену, но все же не каждый сможет так хладнокровно убивать.

Вода нагрелась. Виола, наконец, смыла с себя пот и дорожную пыль и надела чистую одежду. Бьорн последовал ее примеру, а затем они сели завтракать.

Лишь зачерпнув полную ложку рассыпчатой ароматной каши, Виола поняла, как сильно проголодалась. Со вчерашнего утра она совсем ничего не ела. Нападение разбойников отбило аппетит, а потом ее спутники так торопились добраться до Рюккена, что по дороге не сделали ни одного привала.

Позавтракав, Бьорн и Виола вышли на улицу. Было пасмурно, над головой нависали гнетущие серые тучи. Трава и деревья трепетали под порывистым ветром, а дальние горы растворялись во влажной дымке.

Через какое-то время впереди показалась выпуклая крыша Главного Дома, а в следующий момент Виола увидела у крыльца группу мужчин. Сердце живо встрепенулось в груди. Что это? Не может быть! Поверх кольчуг на них были наброшены накидки в желто-красную полоску! Ведь это же гербовые цвета ее отца! Неужели прибыли его посланцы?

Она ошарашено переглянулась с Бьорном. Похоже, он был удивлен не меньше ее. Он ободрительно улыбнулся краешком губ, но в его глазах плескалась тревога. «Он не верит, что ярл просто так отпустит меня, — поняла Виола. — Но, черт побери, а вдруг!»

Подойдя поближе, Виола во все глаза уставилась на незнакомцев. Их было четверо — смуглые, темноволосые и… какие-то мелкие на фоне рослых хейдеронских мужчин, к которым она привыкла за последнее время. Да, это без сомнения ангалонцы, и Виола с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться к ним в объятия. Но те едва удостоили ее взглядом. Она была в сарафане и плаще — наверняка приняли ее за местную жительницу.

Виола остановилась возле крыльца, не решаясь заговорить с соотечественниками, но в следующий момент Бьорн взял ее под локоть и завел в дом.

В дымном сумраке зала полыхал очаг, бросая тусклые отблески на развешанные по стенам оружие и щиты. Между резными колоннами толпилась куча всякого люда. В дальнем конце Виола увидела возвышение, на котором стояли два трона. На одном из них восседал Сигизмунд, а рядом — его жена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бьорн и Виола подошли поближе. Ярл поднял на нее тяжелый взгляд, и в груди все сжалось, не давая дышать.

— Вот она, — сказал Сигизмунд, и только сейчас Виола заметила, что перед троном стоит незнакомец в красном узорчатом плаще.

Он обернулся, и она тотчас же узнала Норберто Манчини — одного из приближенных своего отца. Мелкий дворянин, хорошо образованный, но не из слишком знатного рода. Виола с юных лет ощущала, что он к ней неровно дышит, но он был ей совсем не ровней, поэтому свататься даже не пытался.

Манчини был неглуп, но внешне ей никогда не нравился — залысины, скошенный подбородок, узко посаженные глаза не делали его образчиком мужской привлекательности. Однако сейчас он был ей милее любого писаного красавца.

— Миледи Виола? — Манчини галантно поклонился, но она успела заметить промелькнувшее в его взгляде недоумение.

Конечно, он явно не ожидал увидеть ее такой. Вместо роскошного наряда — домотканый сарафан, вместо изысканной прически — простая коса… да еще и на скуле красуется пожелтевший синяк.

Виола невольно сжала кулак, пряча отрубленный палец. А что бы он подумал, узнай, что она больше не девственница?

— Рада видеть вас, господин Манчини, — любезно улыбнулась она, словно они встретились на светском приеме, а не в стане врага.

— И я безмерно счастлив видеть вас в добром здравии, миледи.

— Благодарю вас, милорд. Как поживает мой батюшка?

— Его сиятельство в большой печали из-за вашего исчезновения. Но, я смею надеяться, что смогу развеять его тоску, когда верну вас в отчий дом.

— Ваши слова да богу в уши, милорд, — вздохнула Виола.

— Ну как, убедился, что дочь твоего повелителя жива? — раздался властный голос ярла, и она, вздрогнув, обернулась.

— Да, господин ярл, — по-хейдеронски ответил Манчини. — Я уполномочен вести переговоры о ее освобождении. Каковы будут ваши условия?

Виола внутренне напряглась.

— Я еще не решил. — Сигизмунд лениво откинулся на спинку трона. — Передай своему графу, что мы дадим о себе знать, когда будем готовы огласить свои требования.

— Но… господин ярл… Его сиятельство граф Альберди желает, чтобы леди Виола была немедленно возвращена домой. Он готов предложить вам хороший выкуп.

— Я не буду повторять дважды. — Сигизмунд угрожающе прищурился. — Ты увидел, что она жива-здорова. Если твоему графу нужны доказательства, можешь отрезать у нее прядь волос. Больше тебе здесь делать нечего.

Манчини растеряно захлопал глазами. У Виолы упало сердце. Проклятый ярл — он действительно не отпустит ее, пока не заделает ей бастарда.

— Но, господин ярл… — попытался возразить он. — Давайте все же обсудим условия…

— И вот еще что, — оборвал его Сигизмунд. — Скажи своему графу, что если он осмелится вторгнуться в Хейдерон, то получит голову своей дочери на блюде, но сперва с ней позабавятся мои воины.

Виола похолодела от ужаса. Она беспомощно посмотрела на Бьорна, но тот не повернулся к ней, лишь на его скулах отчетливо заиграли желваки.

— Пускай сидит в своей крепости и ждет от нас новостей, — продолжил Сигизмунд. — Я все сказал. Можешь идти.

— Ну что ж, я передам ваши слова его сиятельству. — Манчини отвесил еще один глубокий поклон и развернулся, чтобы направиться к выходу.

— Подождите! — кинулась к нему Виола.

— В чем дело? — Ярл недовольно поднял брови.

— Я… хочу передать несколько слов моему отцу, — сбивчиво пролепетала она. — Чтобы он убедился, что это именно я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно. — Сигизмунд надменно кивнул и отвернулся.

Виола и Манчини отошли в тень колонны.

— Мне очень жаль, что все так вышло, миледи, но вы же видите — этот варвар не желает идти на компромисс, — участливо заговорил он. — Что бы вы хотели передать его сиятельству?

Виола настороженно оглянулась по сторонам, но не успела и рта раскрыть, как по залу прокатился гневный голос Сигизмунда: