Сердце медведя (СИ) - "Мурзель / Murrrzilka_fic"

Сердце медведя

Глава 1

— Передайте своему ярлу, что я не собираюсь платить ему дань, — спокойно произнес граф Альберди, пригубив вино из серебряного кубка.

«Правильно! Знайте свое место, гадкие дикари!» — Виола украдкой взглянула на посланцев. Все же есть в этих хейдеронцах что-то первобытное. Рослые, плечистые, бородатые — дикие и необузданные. Даже отец — довольно крепкий мужчина — и тот кажется на их фоне тщедушным подростком.

— То есть, вам наплевать на безопасность ваших поселений? — спросил предводитель посланников.

Как там его звали? Бьорн … то ли Тормудсен, то ли Торвальдсон… так просто и не выговоришь! Что за дурацкий язык! Резкий, лающий — такой же грубый, как и сами хейды.

А прическа у него какая странная! Виски выбриты наголо, ото лба до затылка тянется полоска светло-русых волос, а на спине болтается толстая коса, перевязанная кожаными шнурами. Одет вроде неплохо: темно-синяя туника, отделанная плетеной тесьмой и серебряной вышивкой, накидка из волчьего меха на широких плечах. Нижнюю часть лица скрывает то ли отросшая щетина, то ли подстриженная борода — из-за этого так сходу и не определишь его возраст. Двадцать пять? Тридцать пять? Кто его разберет.

С ним двое спутников, которые в росте и стати не уступают своему вожаку. Первый, кажется, Ингвар — парень лет двадцати пяти. Его затылок коротко острижен, а на глаза падает густая темно-русая челка.

Второй — постарше. Ярко рыжие волосы собраны в высокий пучок, бритые виски отсвечивают ржавой щетиной, а длинная пышная борода в двух местах перехвачена металлическими кольцами. Как же его зовут? Рагнар, что ли?

Иными словами, хейды настолько отличались от ангалонцев, что Виола просто не могла не поглядывать на них исподтишка.

— Раз уж мы заговорили о безопасности, господин Торвальдсон… — Отец неспешно сделал глоток…

«Ага, значит, все-таки Торвальдсон!»

— …то передайте своему ярлу, что великий князь больше не потерпит бесчинств на наших землях, и всякий, кто посягнет на нас, будет уничтожен.

Давно уже пора дать этим негодяям отпор! По слухам с недавних пор участились набеги на приграничные селения графства Кастиллы. Хейды налетали со своих гор подобно саранче, грабили, насиловали, убивали и исчезали словно ветер в поле. С каждым годом они становились все наглее, а теперь посмели даже требовать дань у ее отца — графа этих земель.

Почему ангалонская знать не может объединиться и завоевать этот чертов Хейдерон? Ведь это всего лишь кучка раздробленных территорий, в которых формально правит верховный король, но, по сути, власть находится в руках местных князьков — ярлов.

— До сих пор вы защищали свои земли из рук вон плохо, — усмехнулся Бьорн в золотистую бороду. — Мы просто приходим к вам и берем, что захотим.

Его лукавый взгляд скользнул по Виоле, и она, вспыхнув, опустила ресницы. Черт! Гнусный хейд, как смеет он так нагло пялиться на нее? Весь вечер он и его дружки смущали ее своими бесстыжими оценивающими взорами, от которых хотелось куда-нибудь спрятаться. Да, ее женская участь — служить украшением пира, и нет ничего удивительного в том, что украшение притягивает глаз, но, боже! как это унизительно! Вместо того, чтобы вышивать или читать интересную книгу в своих покоях, нужно сидеть тут, помалкивать и позволять этим варварам рассматривать себя как неодушевленный предмет.

Скорей бы этот вечер закончился! Вначале, правда, все шло довольно гладко. Придворные отца и хейдеронцы обменивались пустословными любезностями, слушали выступления бардов и музыкантов, но к середине ужина хейды захмелели и распоясались. Они стали громко стучать кубками по столу, расплескивая вино на дорогую скатерть; по-свински жрать руками, игнорируя вилки и ножи; переговариваться на своем языке и смеяться, полагая, что их никто не понимает. Но Виола-то знала хейдеронский. Эти мерзавцы отпускали в сторону присутствующих такие скабрезные шуточки, что просто уши в трубочку сворачивались, и ей стоило огромных усилий, чтобы не выдать свое негодование.

Отвратительные дикари! Пускай катятся в свой чертов Хейдерон со своими наглыми и безосновательными требованиями!

Остаток ужина прошел напряженно. Хейды снова попытались убедить отца платить дань за отказ от набегов, но тот был непреклонен. Конечно, его заботит безопасность вассалов, ведь графство Кастилла лежит у самого подножья Хейдеронского хребта, и чаще других провинций подвергается нападениям свирепых горцев, но несколько недель назад отец удостоился аудиенции великого князя и вернулся из Форталезы в приподнятом настроении. Хоть женщин и не особо посвящали в государственные дела, но Виола догадалась, что князь, по всей видимости, пообещал ему военную помощь.

Обычно пиры затягивались далеко за полночь, но не в этот раз. Все и так понятно — посланники получили отказ, и дальше изображать гостеприимство нет никакого смысла. Пускай уносят ноги подобру-поздорову, а то ведь можно было бы по старинному обычаю отправить ярлу их головы. Возможно, так и стоило бы поступить — ведь с варварами нужно говорить на их языке.

Гости вскоре раскланялись и покинули зал. Виола вышла из-за стола, ощущая тяжесть в желудке от плотного ужина и головокружение от вина. Отец беседовал со своими советниками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — отказ разъярит хейдов, и они вскоре опять нападут. За себя можно не переживать: в могучей кастильской крепости ни ей, ни отцу ничего не грозит, но вот крестьяне в подгорных селениях в большой опасности, и долг графа Альберди — защитить свой народ.

Виола отправилась к себе. Путь в спальню пролегал по длинному коридору, освещенному чадящими смолистыми факелами. Сколько она себя помнила, эти мощные стены всегда внушали спокойствие и уверенность. Отворив тяжелую дверь, Виола вошла в опочивальню и, кликнув служанку, уселась перед зеркальным столиком. Камеристка вытащила шпильки из ее прически и принялась расчесывать густые волосы.

В распахнутое окно ворвался свежий ветерок, швырнув темно-каштановые пряди Виоле в глаза.

— Оставь! — велела она, увидев, что служанка собирается захлопнуть створки. — Сегодня целый день такая духота!

— Это уж точно, миледи, — кивнула та. — Хорошо, хоть к вечеру немного похолодало. Жарковато для начала осени, вы не находите?

— По-моему ничего особенного, — пожала плечами Виола.

Закончив расчесывать волосы, камеристка заплела их в нетугую косу и помогла хозяйке раздеться. До смерти уставшая Виола облачилась в шелковую ночную сорочку, рухнула на постель и моментально уснула.

***

— Звяк! — Что-то звонко лязгнуло о каменный подоконник.

Виола распахнула глаза. В полумраке спальни отчетливо выделялась огромная человеческая фигура. Жар бросился в лицо, сердце бешено заколотилось. Это сон? Нет, это не сон! Виола набрала воздуха в грудь, чтобы заорать во всю глотку, но в тот же миг большая шершавая ладонь закрыла ей рот.

— Молчи, и останешься цела, — по-хейдеронски шепнули на ухо, обдавая хмельными парами.

Похоже, это один из сегодняшних гостей! Мерзавец! Виола попыталась укусить негодяя, но лишь успела мазнуть языком по солоноватой коже, как ее тут же подмяли под тяжелое тело, и как бы она не мычала, и не мотала головой, могучие ручищи сжимали ее словно тисками, не давая пошевелиться

— Тихо, принцесса!

В следующий момент затрещала ткань: нападавший рванул подол ее ночной рубахи. Он что, собирается ее изнасиловать? Виола забилась еще отчаянней, но громилу это побеспокоило не больше, чем кота, поймавшего мышь, волнуют ее конвульсии.

— Открой ротик! — Сильные пальцы сжали челюсть с боков, заставляя открыть рот, и в тот же миг в него запихнули свернутую тряпку и завязали сверху длинным лоскутом, лишая возможности вытолкнуть кляп языком.

Виола попыталась закричать, но с заткнутым ртом из горла вырвалось лишь невнятное бульканье. В следующий момент ее рывком уложили на живот, заломили руки, и связали их за спиной. Затем стянули веревкой лодыжки, завернули Виолу в простыню и подняли с кровати.