На вершине бездны - Артем Евгеньевич Белянин

деревянные завалы. Вскоре жар стал такой силы, что укрывшиеся внутри тарана солдаты с криками стали вылезать из обшитой металлом западни. Удары разрушительного маятника стихли. Всё ещё гудящие окованные ворота облегчённо замерли.

— Сожрал, сука?! — плюнув вниз с крепостной стены, выпалил Карим.

Солдаты, понеся потери и лишившись возможности разрушить ворота, начали отступать, но пожар охватил и ворота и грозил спалить их дотла.

— Тушите огонь!!! — закричал Карим.

Защитники крепости, не жалея сил, стали заливать водой полыхающий внизу ад. Вскоре пламя отступило, и Карим вздохнул с облегчением, однако радости защитников не суждено было продлиться долго. Стены под ногами ассасина вдруг задрожали. С неба раздались уже знакомые оглушительные трубы. Каменистая земля, словно проснувшийся необозримый монстр, заколыхалась, вздыбилась, и там, и тут по ней поползли глубокие чёрные трещины. По восточной стене замка пробежала тёмная паутина раскола. Очередной мощный толчок с грохотом и клубами пыли обрушил часть стены, погребая под руинами сорвавшихся вниз защитников цитадели.

Спустя несколько минут землетрясение и трубы, ревущие с неба, стали утихать. Столб известковой пыли постепенно развеялся, обнажив в крепостной стене широкую зияющую брешь.

Увидев посланную самим небом возможность, солдаты коменданта вновь пошли на штурм. Чёрная лавина, бряцая металлом, ринулась карабкаться по обломкам. Из глубины крепости им навстречу с отчаянным рёвом бросились защитники крепости. Карим первым вступил в бой. Завязалась кровавая битва. Белые воины живой преградой встали на пути вражеской силы, закрыв собою образовавшуюся в стене брешь. Кровь, лязганье, искры и крики — всё, что могла предложить кровавая мясорубка войны, смешалось в эти минуты на решающем рубеже.

Мраморные воины были бесстрашными фанатиками своего культа: ни страх, ни боль неспособны были обернуть их в смятение и бегство. Адепты бились за единственную святыню, и потому потери среди штурмующих были чудовищными. Безумству и отчаянию воинов Читаны не уступал и Карим. Для него защита его женщины была куда важнее жизни, но и погибнуть в бою он не имел права. Никому он не мог доверить защиту Читаны: ни воину, ни дьяволу, ни Богу, режущий врагов ассасин надеялся лишь на себя. Однако как бы ни были искусны и непоколебимы защитники бастиона, они были всего лишь людьми. Бойцов коменданта было слишком много. Вскоре отчаянная, но уставшая и обескровленная оборона была продавлена.

Во двор хлынули потоки врагов, окружающие и добивающие упрямых и не сдающихся культистов. Карим, понимая всю бедственность положения, отступал к дворцу. Один за другим на ассасина наскакивали окрылённые куражом солдаты, но каждого из дерзнувших бросить вызов воспитаннику «Аламута» ждала смерть. Ворвавшись в главный зал, Карим и несколько белых воинов затворили тяжёлые двери на засов, подперев их тем, что нашлось под рукой.

— Карим! — закричала Читана.

На глазах девочки задрожали слёзы. Он взглянул на неё уверенно и серьёзно, так уверенно, как только мог. В эту минуту он хотел её успокоить, дать понять, что всё ещё под контролем, что защитники здесь, здесь он и что ничего страшного не случится. Однако ассасин понимал, что там, за этой дубовой дверью, — смерть.

Культисты, конечно же, ещё бьются, но их сопротивление вот-вот сломят, это лишь вопрос времени. Вскоре яростные крики во дворе стали стихать, и по гулким коридорам дворца с грохотом понеслись торопливые шаги солдатских сапог.

— Идут, — тихо бросил стоявшим рядом воинам Карим.

Мужчины налегли на дверь. Спустя несколько минут с обратной стороны застучали глухие удары тяжёлых сапог, а потом и топоров.

Дверь рубили и выбивали. Сквозь образовавшиеся в древесине прогалы Карим без остановки разил копьём упрямых врагов, но напор рвущихся внутрь солдат не утихал. Вскоре засов затрещал, и под давлением толпы разбитые двери распахнулись. С криком комендантская свора повалила в зал.

Карим и несколько белых воинов приняли бой. Читана, прижавшись к стене, сжалась в комочек и зажмурилась. Раздался арбалетный выстрел. Сражённый стрелой несгибаемый командир белого воинства Читаны, выронив оружие, опустился на пол.

— Не стрелять, идиоты!!! — раздался голос Коменданта. — Зацепите девчонку — шкуру спущу!!!

— Не стрелять! — закричали сержанты.

Молодой разведчик Корвалью, шагнув вперёд, закрыл собой коменданта.

Последний из белых защитников, захлёбываясь кровью, рухнул под ноги затоптавшей его толпы. Карим, словно не в силах поверить в происходящее, всё ещё неустанно жалил, уходил от ударов и снова пронзал наступавших солдат, не давая и приблизиться к любимой.

— Стойте!!! — крикнул комендант. — Остановитесь!!!

Солдаты, держась за раны, отпрянули от безумного ассасина.

— Ты великий воин, парень, — снова раздался голос коменданта, вышедшего из-за спины своего телохранителя. — Ты достоин того, чтобы жить. Я отпускаю тебя. Можешь идти с миром, никто из моих людей не тронет тебя и не станет преследовать. Обещаю! Девчонке я тоже гарантирую жизнь, но она останется здесь.

— Карим! — вцепившись в плечи залитого кровью ассасина, задрожала Читана. — Не оставляй меня с этим человеком! Он насильник, он убийца! В нём нет ничего человеческого! Миленький, только не бросай меня! — взмолила она.

— Я никогда тебя не брошу… — дрогнувшим голосом прошептал Карим. — Никогда, — развернувшись к любимой, повторил он. — Я никому не позволю к тебе прикоснуться. Никогда и никому. Я тебя очень люблю… — со слезами, тяжело дыша, произнёс он и со сдавленным воем вонзил свой клинок в её нежное сердце.

Читана вздрогнула и, выдохнув, повисла на его руках. Карима затрясло от боли и немыслимой несправедливости. В одно мгновение все двери белоснежного дворца распахнулись, и по его померкшим коридорам засвистели холодные тоскливые сквозняки. Вместе с девушкой умерло и это дивное место, чьей душой она была многие годы.

— Что ты сделал, сука?! — с озверевшим взглядом шагнул вперёд комендант. — Что ты наделал, выродок?! — заорал он не в силах поверить, что объект его долголетнего вожделения так и не стал его заслуженным трофеем и уже не станет им никогда.

Солдаты двинулись на Карима.

— Стоять!!! — срывая голос, заревел комендант. — Я сам! Сам сломаю ему каждую кость! Я раздавлю ему череп! Сниму с него кожу! Я вырежу его сердце! — словно безумец, твердил он, доставая оружие.

Вскинув над собой меч, комендант с криком бросился на Карима. Ассасин с лёгкостью увернулся. Сделал он это не потому, что хотел жить, его жизнь только что утратила всякий смысл, однако и погибнуть от руки чудовища, по вине которого случилось всё это зло, ассасин не мог. Он принял последний бой чести. От случившегося в груди Карима бил колокол, душа металась в глубинах ада, но тело помнило всё, чему долгие годы его учили в стенах тайного ордена. Уйдя от нескольких рубящих ударов, Карим ударил коменданта в колено, от чего тот пошатнулся