Тень Дракона - Александр Золотько

– Я обещала быть дома вовремя, – отрезала Маша, и пара быстро направилась к выходу из парка. Туда, где раньше стояла высокая колоннада, а сейчас просто зияла пустота между деревьев.

Изотов Анатолий Петрович. Он умер только что, Шатов слышал его предсмертный хрип и ничего не мог поделать. Даже сейчас он может только ждать. Только ждать.

Шатов набрал номер.

Длинный гудок. Еще один. Еще. Да где же ты, Сергиевский? Гудок.

– Майор Сергиевский.

– Это Шатов.

– Слушаю.

– Мне только что звонил Дракон. И только что он убил человека…

Пауза. Сергиевский ничего не сказал, просто молчал и ждал продолжения.

– Изотов Анатолий Петрович. Я слышал, как Дракон его убил. Прямо возле телефона. И еще он сказал, что до утра убьет еще кого-нибудь.

– Где он убил?

– Откуда я знаю? Он не сказал. Предложил читать сводки.

– Вы где?

– Это тоже не важно – я иду домой, – сказал Шатов. – А вы – ищите. Объявляйте «Перехват», «Сирену» или что у вас там положено объявлять в таких случаях. А я иду домой. К жене. А завтра я приду. Или не приду. И вообще, идите вы к черту!

К черту! Идите вы все к черту! Подохните все! Почему Шатов должен думать о всех вас?

Почему Шатов должен чувствовать себя виноватым в смерти и еще этого неизвестно мужика? Дракон. Неужели нельзя было все сделать проще? Просто убить. Просто заставить умереть.

Ты хочешь, чтобы я себе стер? Или ты…

Шатов сел на мокрую скамью на краю аллеи.

Он слишком много времени теряет на самокопание. Дракон беспрерывно подбрасывает ему пищу для самобичевания. Шатов уже захлебывается чувством вины. И эти нервные срывы.

Успокоиться. Слышь, Шатов, тебе нужно просто успокоиться. Не дергаться, а думать. Дракон ведь потому и лупит по тебе, что ты можешь его понять, можешь если не просчитать, то хотя бы почувствовать его душу. А почувствовав ты сможешь предчувствовать. Давай, Шатов. Давай.

Ты уже стоишь на грани. Либо ты все поймешь и сможешь остановить Дракона, либо сойдешь с ума.

Шатов почувствовал, как мелкий озноб начал трясти все его тело. Не сырость и холод, те пробирали бы его тело снаружи. Озноб шел изнутри, заставляя дрожать вначале сердце, а потом уж пальцы на руках.

Черт. Успокойся. Не ты их убиваешь. Не ты. Тебя просто делают виновным. Но ты чувствуешь, что это дело твоих рук.

Дело твоих рук. Ты убиваешь, не прикасаясь. Эта мысль уже приходила сегодня Шатову в голову. Охотник и свора собак. Собакой у Дракона Шатов уже был. Был. И знает, какая у того хватка. И знает, как может тот все просчитать и заставить действовать.

Он ничего не делал случайно. А теперь ведет себя, будто вынужден импровизировать. И вообще, зачем он вернулся?

Отомстить? Бред. Он мог убить Шатова, но вместо этого затеял игру. А ведь как все это было просто – убить. Или искалечить. Подранить, а потом сломать позвоночник. Или ослепить. Он бы смог. Он очень хорошо знает человеческую анатомию…

Шатов вздрогнул. След? Нужно искать человека с медицинским образованием? Бессмыслица. Где искать?

Итак, Дракон возвращается. Хотя мог продолжать прикидываться мертвым. Ладно, первый звонок по телефону он сделал сгоряча, просто от яростного желания напугать Шатова напоследок. Но потом… Зачем? Ведь он мог даже вернуться и продолжить свою охоту на людей, при этом не рискуя, не афишируя себя.

Ведь он так талантливо инсценировал самоубийства и несчастные случаи… И опять – стоп. Не он. Не инсценировал. Ведь убивал не он один. Или даже он вообще не убивал. Кроме редких случаев острой необходимости. Как с оперативно-поисковым отделом. Не убивал он. Он только планировал эти убийства.

Как хозяин псарни.

А потом говорил, что своими руками… Что убивал своими руками. И говорил правду. Все это было до их поединка возле болота.

Лес, туман, удар палкой в лицо, плеск болотной жижи и обещание вернуться…

Но после возвращения Дракон словно стал другим. Он не планирует убийства… Стоп. Планировал до тех пор, пока не убил своего помощника. Явно не единственного. И – как отрезало. Дракон начинает действовать самостоятельно. Своими руками. Охотник сам бросается из засады на дичь, не выпускает свору, а подстерегает самолично. И даже пытается выдать несчастный случай за дело своих рук.

Чем это вызвано? Безумием?

И то, что он прячет свое лицо… Прятал свое лицо от Шатова. Действительно изменил лицо? Деньги и место. Деньги ладно, похоже, это для него не проблема. А вот место…

Шатов знает только одно более-менее подходящее место для этого. Клиника «Гиппократ». Место, где не действуют никакие законы, кроме установленных братвой, а следит за выполнением этих законов некто Александр Гаврилин. Вернее, Михаил Хорунжий от имени Александра Гаврилина по кличке Наблюдатель.

И в свое время Гаврилин просил помочь найти Дракона. И аргументировал это тем, что Дракон, или тот, кто действовал под его видом, убил человека в клинике. Если бы Дракон появился в «Гиппократе» с разорванным лицом, то быстро попал бы к Хорунжему. Любое другое лечебное заведение сдало бы Дракона ментам.

Частник? Отчего-то Шатову кажется, что Хорунжий перетряс всех местных специалистов. И милиция также искала очень тщательно. Выходит, что Дракон выезжал после ранения за пределы города.

И вернулся. Из спокойного, надежного места вернулся туда, где его знают в лицо. Хотя, Шатов встал со скамейки и потер руки, новое его лицо никто не видел. Даже Шатов.

И убить Дракон успел многих. Или смог организовать убийство многих?

Пока это выглядит так – Дракон выбирает жертву, не подходя особенно близко, нацеливает на нее человека, чтобы тот все изучил, а потом дает команду этому человеку…

Почему именно этому человеку? Шатов сплюнул. Если предположить, что у Дракона целая цепочка исполнителей, то логичнее все выглядело бы так – один проводит разведку, а второй убивает. Потом следующий разведывает, а первый наносит удар. И так далее. Разведку проводит один, а убивает другой. И Дракон над всем этим в роли мозга.

Похоже. С одним только допущением, что очередь убийц не иссякнет. Очередь убийц.

Убийц. Очередь.

Шатов оглянулся в глубину парка. Там раньше стоял тир. Длинное каменное сооружение, с жестяными фигурками внутри. И маленький Женька выпрашивавший у матери денежки, на то, чтобы стрельнуть из воздушки в плывущих уток, или заставить жестяного медведя забарабанить в помятый барабан. И Женька был готов терпеливо ждать, пока освободится ружье, пока счастливчики, пришедшие раньше, получат удовольствие от стрельбы. Три копейки за пульку.

Вода с волос потекла за шиворот. Нужно идти домой, не хватало еще схлопотать простуду. И еще нужно обсудить с Викой некоторые моменты. Не хочет Хорунжий появляться – его дело. Но кое-что выполнить мы его заставим…

Телефон. Он подал голос неожиданно. Дракон ведь обещал позвонить только завтра. Завтра… Это не он. Это точно не его звонок.

– Да.

– Я не отвлек ни от чего важного?

– Нет, – слово далось трудно.

– Вот и хорошо. Просто у меня для вас новость. Не знаю – хорошая или плохая… Я вдруг подумал, что мы играем не совсем по правилам. Выбирает вы или нет – погибает всего один человек. Поэтому я предлагаю… Вернее, даже настаиваю. Или нет, я просто ввожу новые правила – если вы не угадываете или отказываетесь выбирать, то штраф с вас взимается в трехкратном размере. Это должно будет сделать нашу игру интересней и увлекательней, – Дракон засмеялся.

Шатов молча ждал продолжения.

– Молчите? И правильно. Вы же не знаете, за что я могу вас оштрафовать. Так вот, тут с вами решила поговорить по телефону милая дама.

– Кто?

– Вы ее не знаете. Я, собственно, тоже. Вижу ее первый раз в жизни и, я уверен, в последний. Зовут ее… как вас зовут, милая? – в сторону спросил Дракон. – Вот сюда, в телефонную трубку.

– Алена, – всхлипнул женский голос.

– Хорошее имя! – восхитился Дракон. А теперь – игра. Алена, вы хотите жить?

– Да.

– Вы слышали ее ответ, Шатов?

– Слышал.

– А вы хотите, чтобы она выжила?

– Хочу.

– У нее есть шанс.

– Какой, к черту, шанс? – вырвалось у Шатова. – Если она видела твое лицо…

– Ваше, – поправил Дракон.

– Ваше лицо. Если она его видела…

– Вы тоже его видели.

– Но не после пластической операции, – выдохнул Шатов.

Попал или нет? Попал или…

– Молодец, – практически без паузы ответил Дракон. – Сам догадался?

– Сам.

– Молодец. И что вы будете с этой информацией делать дальше?

– Не знаю.

– Ну, подумайте на досуге, а пока вернемся к нашей игре. Скажите нашему приятелю, Алена, вы видели мое лицо? Не стесняйтесь, честно скажите.

– Нет, он в капюшоне.