Нежный плут - Джоанна Линдсей

Она очнулась от жара, опалившего ее кожу, когда его рот коснулся ее груди, и изогнулась дугой, когда он стал целовать другую. Она хотела его прямо сейчас, но он тянул время, переворачивая ее, доводя до исступления, постигая каждую ее клеточку, особенно затвердевшие кончики грудей, которые он сосал, целовал и покусывал до тех пор, пока она не воспламенилась окончательно. Наконец он опрокинул ее на спину, и она почувствовала его палец внутри себя.

Крик был заглушён его сухими губами, и когда он через минуту умело вошел в нее, каждый толчок был особенным, каким-то по-новому восхитительным, неповторимым, от которого она задыхалась, как во время поцелуев секунду назад.

«Итак, ценитель и знаток женщин? Боже, спасибо тебе».

Через некоторое время Джорджина обнаружила, что лежит, вытянувшись, на одной стороне кровати, Джеймс – на другой, а между ними – шахматная доска. Что заставило ее утвердительно ответить на вопрос, умеет ли она играть? Вероятно, обещанная возможность провести утро в постели в неторопливой игре. Кроме того, перспектива выиграть у Джеймса Мэлори была слишком соблазнительной, чтобы сопротивляться; так и было, пока она не стала подозревать, что он намеренно отвлекает внимание, втягивая ее в разговор во время игры.

– Очень хорошо, Джордж, – сказал Джеймс, когда она съела его пешку, подбираясь к слону и не оставляя ему возможности съесть что-либо у нее или защитить своего слона.

– А ты думал, это будет очень легко?

– Надеялся. Как нехорошо с твоей стороны разочаровывать меня. – Он передвинул королеву, пытаясь защитить слона, бесполезная попытка, оба они знали это.

– Хорошо, кем, ты сказала, приходится тебе Макдонелл?

Она почти рассмеялась над его надеждой, что она ответит не думая. Больше не было необходимости притворяться, что Мак был ее братом.

– Я не говорила. Ты спрашиваешь?

– Хорошо, мы представляли, что он не твой брат.

– Да? Когда мы представляли такое?

– Проклятье, Джордж, он не брат тебе, да?

Она заставила его подождать, объявив следующим ходом горде его королеве.

– Нет. Мак просто близкий друг нашей семьи, что-то вроде любимого дяди. Он всегда был поблизости, а ко мне он относится как к дочери, которой никогда не имел. Твой ход, Джеймс.

– Так, так.

Вместо того чтобы пытаться защитить свою королеву, он конем съел одну из ее пешек, ставя под удар уже ее королеву. А поскольку никто из них не был готов к потере королевы,

Джорджина отступила, давая Джеймсу возможность атаковать. Не ожидая этого, он замер, обдумывая положение.

Она решила воспользоваться его отвлекающей тактикой.

– Почему ты вдруг заинтересовался Маком? Ты разговаривал с ним?

– Конечно, любимая.

Джорджина успокоилась. Не было ничего неожиданного в том, что он узнал, что Мак не ее брат, но она не хотела, чтобы он вспомнил их первую встречу с Маком в таверне. Это могло бы привести к целой серии вопросов, на которые она не хотела отвечать, – особенно о том, что она там делала. Кроме того, Джеймс мог разозлиться, осознав ее двойной обман, заключавшийся не только в ее переодевании, но и в том, что она встречала его раньше.

– И? – Спросила она осторожно.

– И что, Джордж?

– Черт возьми, Джеймс, ты приз… так, ты рассказал ему что-нибудь о нас?

– Нас?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Джеймс Мэлори, и если ты мне сейчас же не ответишь, я ударю тебя шахматной доской!

Он взорвался от хохота.

– Я обожаю твой характер, милая. Столько темперамента и огня в такой малышке.

Он потянулся над доской, чтобы дернуть ее за волосы.

– Конечно, я не упоминал о нас твоему другу. Мы беседовали о корабле, ни о ком персонально.

«Он что-то сказал бы, если бы узнал Мака. И Мак сказал бы». Решив так, Джорджина успокоилась.

– Тебе следовало позволить мне ударить тебя доской, – сказала она, вновь обретая способность шутить. – Ты проиграешь в конце концов.

– А я – дьявол, – фыркнул он ей в лицо. – Через три хода я доберусь до твоего короля.

Через четыре хода Джеймс обнаружил, что вынужден защищаться, и снова решил отвлечь ее, одновременно пытаясь удовлетворить свое любопытство.

– Почему ты собираешься на Ямайку?

Джорджина дерзко усмехнулась.

– Из-за тебя.

Вздернутая бровь могла бы послужить ответом.

– Стоит ли мне обольщаться?

– Нет. Просто ваш корабль был первым, направлявшимся в эту часть света, и не был английским, а я не горела желанием ждать другого. Когда же я узнала, что ты англичанин…

– Давай не будем начинать снова, ладно?

– Хорошо? А ты? Ты возвращаешься на Ямайку или едешь на время?

– И то, и то. Долгое время она была моим домом, но теперь я решил возвратиться в Англию навсегда, поэтому мне надо привести в порядок дела на Ямайке.

– А, – протянула она, почувствовав, в какое разочарование поверг ее ответ, надеясь, однако, что он не заметил этого.

Она не предполагала, что он останется на Ямайке, поскольку Мак говорил, что корабль собирается в Западную Индию. Ямайка, во всяком случае, была приемлемым местом, куда она могла бы вернуться. Англию же она не хотела видеть никогда. Конечно, плавание не окончено, и еще… Джорджина нервно передернулась. О чем она думает? Какое будущее может быть у нее с этим мужчиной? Она знала, оно невозможно, ее семья никогда не примет его. Она даже не была уверена, что она чувствует к нему нечто большее, чем страсть.

– Итак, ты не собираешься пробыть на острове долго, – заключила она.

– Совсем недолго. Парню с соседней плантации придется провести там некоторое время, после того как я продам ему свою. Вероятно, я смог бы управлять делами письменно.

«Значит, они никогда не увидятся в следующий раз», – подумала она.

– Я рада, что ты решил увидеть все лично.

– Я тоже, милая. А цель твоего следования?

– Дом, конечно. Новая Англия.

– Не сразу, я надеюсь.

Она пожала плечами, предоставляя ему возможность решить самому. Это зависело от него. Но она не была настолько наглой, чтобы сказать ему об этом. Многое зависело и от того, как скоро окажется в порту корабль «Скайларка», но не стоило говорить ему и об этом. Она вообще не хотела сейчас – наспех, между прочим, касаться вопроса о своем возвращении на родину. И, отвлекшись от разговора, она объявила ему шах и поставила мат.

– Черт подери! – произнес он, глядя на шахматную доску. – Очень умно, Джордж, отвлечь меня, чтобы я проиграл.

– Я?! Это когда ты задавал вопросы? Мне это нравится! – она обиделась.

– В духе мужчины, оправдывающего свое поражение перед женщиной. – Он, посмеиваясь, потянул ее на свою половину постели. – Я ничего не сказал о вопросах, дорогая. Это твое восхитительное тело отвлекло меня, и я совсем не возражаю против того, чтобы уступить ему.