Я не ваша, босс - Надежда Марковна Борзакова

меня просто было нечего надеть. Ведь в моей прошлой жизни всего этого не было.

Торговый центр был не обычный. Закрытый, из тех, в которых только люкс и которые не для всех. Ценники на одежду меня, наверное, никогда не перестанут пугать, потому я старалась не смотреть на бирки.

— А что будет вечером? — спросила Марка, когда зашли в один из бутиков. — Мне просто нужно знать, что выбирать.

— Бар. Отпразднуем победу, — он обнял меня за талию. — Ну и заодно представлю наконец своим друзьям мою невесту.

Невесту. Сердце сладко замерло. Улыбнувшись, я погрузилась в выбор наряда. Учитывая уровень магазинов, неискушенной мне сделать это с одной стороны легко, ведь все платья очень красивые, а с другой сложно, ведь я все еще не освоилась в обществе, в котором одежда на день стоит примерно столько, сколько я зарабатываю за пару месяцев.

Хорошо, что классика всегда выручает. Лиловый цвет, длина миди, тонкие бретели, шелк. К нему черные босоножки и серебристый клатч. Марку понравилось то как быстро мы справились и, судя по взгляду, не понравилось, как платье струится по изгибам моей фигуры, подчеркивая их, но он об этом не сказал.

Полтора часа у зеркала в квартире Марка с мысленной благодарностью самой себе за полный набор косметики и плойку, взятые из дому, и я была готова. Волосы мягко вились локонами ниже груди, ресницы были длинными и пышными, на щеках играл румянец, а губы красиво блестели слегка розоватым оттенком. Конечно, в салоне все вышло бы получше. Но мне было достаточно того, что нравилось собственное отражение в зеркале.

Марк окинул меня взглядом. Тот мигом вспыхнул. Желанием, злостью и ревностью. Обжигающий коктейль.

— Что?

— Ничего. Отлично выглядишь, — подошел и, обняв за талию, добавил хриплым шепотом. — Настолько, что хочется запереть тебя в этой комнате, сорвать платье и трахать всю ночь до утра.

— Может позже, — мой голос тоже слегка хрипел потому, что во взгляде мужчины было жаркое обещание, на которое вмиг отреагировало все тело.

В баре нас уже ждали. Пять человек — четверо мужчин и одна женщина. Она была лет на пять-семь меня моложе, но держалась легко и уверенно, по чему было видно, что ей быть в обществе бизнес-элиты не привыкать. Мужчины же были все на вид старше Марка. Особенно один — высокий и подтянутый мужчина по имени Орест с коротким ежиком полностью седых волос и тяжелым взглядом темных, почти черных глаз. У кромки его волос был довольно длинный, кривой шрам.

— Очень приятно, Валерия, — низким голосом сказал он, приветливо улыбнувшись и крепко пожав мне руку. Почему-то возникло ощущение, что этот мужчина улыбается редко. — Наконец-то лейтенант Войт перестал вас прятать в своей пещере.

И в ответ на мой удивленный взгляд добавил:

— Восемь лет назад он служил в спецназе под моим началом.

— Ма-арк, ты что ей не рассказывал о службе в полицейском спецназе? — сказал второй мужчина, имени которого я не запомнила. — Как так?

— Заткнись, — беззлобно фыркнул Марк.

Мы сели за столик. Заказали спиртное и закуски. Мне шампанское, Марку — коньяк. Это только сегодня и по случаю.

— За удачную операцию, как в старые-добрые! — поднял бокал Орест.

Бокалы со звоном соприкоснулись. От шампанского стало тепло и весело. Как и Настя — девушка Андрея, второго бывшего сослуживца Марка — я мало участвовала в разговорах мужчин, но с интересом слушала. Разные истории о бизнесе, работе в органах и депутатских буднях увлекали словно интересная книга о совершенно другой жизни. В которой высокие ставки, люди, ранее виденные мною только по телевизору в качестве коллег и решения, влияющие на судьбу если не всего общества, то значительной его части.

Не было ни намека на какую-то неловкость из-за того, что они за много лет привыкли видеть Марка с другой или из-за разницы в статусе, которой я так сильно опасалась. Это был приятный, веселый вечер, какой должен быть, когда празднуют победу. Должен был быть.

Мы как раз уже собирались уходить, как Марку позвонили. Он как раз над чем-то смеялся, потому трубку брал с улыбкой. Несколько секунд и та сползла с его лица.

— В чем дело? — спросил Орест.

— Пронин убит.

Глава 24

До этого момента об убийствах я слышала только по телевизору. Они всегда происходили где-то там и с кем-то там, никак не связанным со мной либо с кем-то из моих знакомых. Не то чтобы данный факт уменьшал масштаб трагедии, но все таки воспринималась она иначе. Особо жалко мне Пронина не было, но, как ни крути он чей-то сын, друг, брат. Человек. Связанный с Марком человек. Его бывший бизнес партнер. А теперь враг. И он убит.

— Как думаешь, кто мог…

— Милая, да банальная драка в изоляторе, — спокойным тоном перебил меня Марк. — Ничего особенного, как бы погано это не звучало. Никакой истории, в которой я в опасности и которую ты, несомненно, уже себе придумала.

Он обнял меня свободной рукой и коротко поцеловал в губы. Мы медленно ехали по вечерней улице. Машин мало, горели фонари.

Тон Марка ободрил. Согрел, прогоняя нервный холодок, от которого мурашки по коже. И правда. Такое случается. Это СИЗО, а не санаторий. Нечего придумывать себе невесть что.

— Почему ты не рассказывал о службе в полиции? — спросила просто из любопытства и чтоб тему сменить.

И пожалела об этом. Пальцы Марка сжались на руле так сильно, что побелели костяшки. На скулах мужчины заиграли желваки, когда он выдохнул сквозь зубы.

— Потому, что я на первой же серьезной операции по щам получил так, что вся охота за бандюками гоняться отпала напрочь, — он прикоснулся к шраму на брови.

Я прикусила язык.

— В заложники попал. Я и еще трое из группы. К бандюкам. Перед тем, как вытащили, замочил главного. Потом месяц в больничке. Вытащили только меня. Остальные… Не выжили. Ну и все. Так что и тут без историй.

Вот откуда на самом деле тот шрам на груди. Я спрашивала как-то, а Марк небрежно отмахнулся — ножиком поцарапали на тренировке в армии. Вот почему его командир гордится им. Как много пленных, пусть даже и спецназовцев, умудряются убрать кого-то из преступников?

— Не без историй. Ты ликвидировал…

— Я не смог спасти своих.

— Но…

— Давай не будем об этом, хорошо! — отрезал он.

Снова обнял и поцеловал, желая смягчить резкость тона. Его пальцы и губы были ледяными. Дав себе слово потом, когда-нибудь суметь поговорить с Марком об этом, я оплела руками его