Генезис - Владимир Геннадьевич Поселягин

нужно. Однако справился. Поставил лодку на перископной глубине, отметил, как та стоит, как лодку слегка течение поворачивает, скорость судов и скорость торпед. О последнем от офицеров узнал. В общем, когда первое судно вошло в створ, я метнулся к носу и ударил по спуску. Торпеда зашипела воздухом и покинула торпедный аппарат, устремившись вперед, а я, добежав до рубки, приник к перископу, поглядывая на часы. Мне было весело, я развлекался от души. Шведы хоть и нейтралами себя позиционировали, однако немцам помогали с охоткой и от всей души, так что наказывать их нужно тоже с максимальной отдачей.

Хм, немного ошибся с расчетами, торпеда рванула под кормой передового судна, а не у носа. Заглубление у торпед, насколько я знал, стояло два метра. Два других судна тут же стали отрабатывать задний ход, наверное, след торпеды не видели, думали, на мину наскочили. В общем, те встали, это позволило мне прицелиться и пустить вторую торпеду из носового аппарата. Пришлось немного воздуха стравить из носовых цистерн, а то, лишившись груза, нос слегка задрался. В этот раз попадание в центр второго грузового судна. По моим прикидкам тысячи в четыре тонн водоизмещения. И пока там шла паника, передовое сильно на корму осело, лишившись хода, стал разворачивать лодку кормой к шведам. Паника там совсем страшная шла. Я даже выстрелить не успел, как капитан уцелевшего судна повернул и на полном ходу выбросил судно на берег. Первое тонуло, второе сильно осело, и там спускали на воду шлюпки. Решив, что и так неплохо поработал, нечего тратить торпеды, я стал уходить в сторону. Чуть дальше всплыл и, запустив дизеля, чтобы подзарядить аккумуляторы, да и отсеки проветрить, уходя от берега, направился к Стокгольму. Я там якорную мину хотел поставить. Одной хватит, две смысла нет. На одной подорвутся, вторую тральщики найдут. Лучше одну, а когда та сработает, не важно, через день или через год. Главное напакостить им.

Находился я наверху рубки, лодка качалась на волнах, но уверенно шла вперед на десяти узлах. Присмотревшись в глубину вод Балтики, я приблизил изображение горизонта и понял, что вижу рубку подлодки. Судя по красной звезде спереди, наша. Да и фуражки на двух наших моряках, другие в пилотках были, это подтверждало. Они с интересом наблюдали, как затонуло одно шведское судно, глубоко осело второе и команда третьего по веревкам спускается на берег. Однако тут я насторожился. Советская лодка набрала ход и поспешила за мной. Видимо, по дизелям звукач навелся. Пришлось по трубе скатиться вниз, задраив люки, заглушить дизеля и уйти под воду, вскоре положив подлодку на грунт. Тут всего двадцать метров было, спокойно легла.

Я соблюдал тишину и вот услышал вдали шум двигателей, которые вскоре затихли, раздалось бульканье, похоже цистерны водой заполняют, тоже под воду уходят. Едва слышно зашуршали электромоторы. Тут на сканере появились метки людей. Четыре десятка. Кажется, эта модель подлодок относились к типу «Средняя». Вот те замерли, тишина в отсеках, слушает только звукач, шум от моей подлодки прекратился примерно здесь, вот и ищут. Проказливо усмехнулся, как я уже ранее говорил, засветиться я не боюсь. Все равно жить в Союзе не буду, предпочитаю Филиппины, и женщин себе там найти, так что засветиться было не страшно. Да и возможность смены внешности тоже работает на меня. Поэтому через минуту после того, как советская подлодка замерла, я подошел к борту и взял гаечный ключ из ящика с инструментом, а потом отстучал по переборке морзянкой:

«Вы кто такие?»

Реакция была заметна сразу, звукач задергался, и стоявший рядом с ним человек, возможно, кто-то из командиров или даже сам командир лодки, напрягся. Некоторое время шло совещание, после чего командиру принесли какую-то железку, и он отстучал:

«Опознайтесь».

«Я первый спросил. Вы наши, советские?»

«Да. Подлодка «С-десять». Кто ты?»

«Сергей Сыроежкин. Из Москвы. Партизаню тут. Вот у финнов подлодку угнал. Мне нравится».

«Шутим?»

«Ага, я летчик. В Севастополе войну встретил и на истребителе И-16 сбил девять бомбардировщиков, за что награжден орденом Красной Звезды. Теперь подводник. И я не шучу».

Пять минут потребовалось советским морякам, чтобы переварить отстуканное мной. После чего был задан осторожный вопрос:

«Может, пообщаемся наверху?»

«Гарантия безопасности? Учтите, лодку не отдам. Я захватил ее у финнов, и вы сможете повторить. Дерзайте. Хотя… Если есть что ценное, готов обменять на свой трофей. Мне лодка не понравилась, баки на двадцать тонн, для Балтики дальность мала».

«Хорошо. Гарантируем безопасность».

«Ага, я этот прикол знаю. За шкирку и в Ленинград, мол, двенадцать лет, мал еще воевать. Дайте гарантирую, что если лодку заберете, то высадите на финском берегу. Я еще не навоевался».

В этот раз молчание длилось меньше, минуты две, пока мне не задали следующий вопрос:

«Тебе двенадцать?»

«Двенадцать с половиной».

«Добро. Всплываем».

«Пусть командир слово свое даст, что меня отпустят».

«Хорошо. Даю».

«Всплываем».

Запустив продувку цистерн, я позволил лодке всплыть, и как та закачалась на волнах, берег уже далеко был, так что наблюдатели нас засечь не должны, я открыл люки и, включив узконаправленный прожектор с красной подсветкой, чтобы издалека не засечь, осветил подходившую подлодку типа «С».

– Привет, братья славяне! – крикнул я.

– Надо же, действительно мальчишка, – услышал я явно удивленный возглас.

Спустившись с рубки на палубу, я бросил конец матросу, и когда «С» подошла, борт о борт, то их привязали к кормовым и носовым кранцам. На мою лодку сразу же перебрался десяток вооруженных моряков, из них восемь скрылись внутри нее. А ко мне двое командиров подошли, у одного больше нашивок было, чем у другого. У второго комиссарские звезды на рукавах имелись.

– Никак не могу запомнить военные звания у моряков, – вздохнув, честно признался я. – Вы кто?

– Капитан-лейтенант Бакунин.

– Слово дал… – напомнил я командиру.

Тут из люка моей лодки показалась голова советского моряка, что сообщил командиру:

– Товарищ капитан-лейтенант, лодка пуста, на ней мальчишка действительно один был. В жилом кубрике обнаружен склад ручного оружия.

Тот меня осветил фонариком, задержавшись на пионерском галстуке, специально надел, и ордене на груди.

– Ну что, Сережа Сыроежкин, приглашаю в гости, пообщаемся.

– Добро. Сейчас вещи заберу. Кстати, если вашим надо показать, как управляется лодка, зовите, я на ней уже три дня хожу, от и до изучил. Только вчера ее капитана за борт выкинул, он всему обучил, больше не нужен был.

– Нельзя так с пленными обращаться.

– Советский Союз не подписывал Женевскую конвенцию, поэтому, как обращаться с пленными, я сам решу. Кроме