Нелегкий выбор - Синтия Виктор

— Я отвезу вас в школу. Тим, ты помнишь, что у Райли сегодня представление? Хочешь пойти посмотреть?

Несколько секунд казалось, что он снова не удостоит ее ответа, но потом, глядя в тарелку так внимательно, словно под молоком скрывалось что-то из ряда вон выходящее, он пробормотал:

— Я вообще никуда не пойду.

Вызывающе посмотрев на Лэйни исподлобья, Тим отодвинул ложку, встал и вышел из кухни. Вопросительный взгляд Райли добавил масла в огонь. Ну что тут было делать? Как поступить, как держаться и какие подобрать слова, чтобы не испортить все окончательно? Не рыдать же в голос, чтобы девочка поняла, что их опекун совершенно не пригоден для задачи, за которую взялся?

— Я на минутку! — с фальшивой беспечностью в голосе сказала она и бросилась вон из кухни через заднюю дверь.

Ладно, Пенн, думала она, приближаясь к летнему домику, вчера ты творил с Тимом чудеса, посмотрим, на что ты сгодишься сегодня.

Из домика не доносилось ни звука. Лэйни постучала и позвала, а когда ответа не последовало, постучала сильнее. Полная тишина.

— Пенн, ты спишь? — повернув ручку, она ступила через порог.

Крохотная белая прихожая, залитая ярким солнечным светом, казалось, сияла сама по себе, заставляя жмуриться. В комнате не было и следа Пенна. Более того, даже постель была так аккуратно заправлена, словно на ней в эту ночь не спали. В углу стоял чемодан, с которым Пенн приехал из Лондона. На бельевом шкафу лежала аккуратная стопка чистых рубашек, под столом стояли начищенные ботинки, а на них — пара свежих носков. Со спинки кресла свешивались серые шерстяные слаксы.

«Черт бы тебя побрал, Пенн», — со злостью подумала Лэйни. Если где-то и дежурила «скорая помощь» по воспитанию детей, то, уж конечно, не здесь.

Когда она вернулась в кухню, Райли как раз опускала телефонную трубку.

— Звонил какой-то Джулиан, — объяснила девочка. — Он просил тебя попозже перезвонить ему.

Резкое разочарование из-за упущенной возможности поговорить с Джулианом сменилось нахлынувшим одиночеством. Ей так недоставало хоть пары ободряющих фраз, и Лэйни предпочла бы услышать их именно от Джулиана. Может быть… нет, времени на звонок уже не было. Без пяти восемь. А ведь еще предстояло уговорить Тима! Наверху, почти забытые, ждали незаконченные наброски Пэтси-Пони.

Когда Лэйни вошла в комнату Тима, тот сидел на кровати с видом настолько индифферентным, словно спал с открытыми глазами.

— Тим, ну-ка, быстро одеваться — и в школу!

Вытянув из гардероба джинсы и рубашку, она бросила их на кровать и бесцеремонно стянула верхнюю часть пижамы прямо через голову мальчика. Пока она боролась с его одеждой, Тим сидел пассивно, не сопротивляясь и не помогая, словно кукла или пациент палаты для тяжелобольных. Закончив процесс одевания, Лэйни поволокла мальчика вниз по лестнице, ни разу не удосужившись оглянуться.

Внизу ее встретила Шугар Тэплинжер. Она стояла с двумя бумажными пакетами в руках, сияя улыбкой, словно в день веселого праздника.

— Я наготовила целую гору сдобного печенья, — сообщила она оживленно, — и подумала: а не отнести ли немного соседям. Дети смогут взять их с собой в школу. В другом пакете черный виноград — тот, что без косточек, — и шоколадные кексики.

Она ткнула одним из пакетов в сторону Тима, который неохотно его принял и направился в кухню.

— Надеюсь, Лэйни, ты не против? Тимми обожает сдобное печенье, и потом, первый день в школе — это все-таки испытание. Пусть отведает вкусненького, когда станет совсем невмоготу.

— Спасибо, Шугар, — тепло сказала Лэйни.

Она только сейчас вспомнила, что детям в школе нужно будет перекусить. Если бы не Шугар, у бедняжек подвело бы живот в их первый школьный день.

Остаток недели прошел ничуть не лучше. Каждое утро Тима приходилось выпроваживать из дому уговорами и тычками, Райли все свободное время проводила перед телевизором, снова и снова пересматривая «Красавицу и чудовище». Пенн вернулся в среду после обеда, заросший двухдневной щетиной и всклокоченный. Лэйни, возвращавшаяся из супермаркета с двумя набитыми доверху пакетами, столкнулась с ним на тротуаре перед домом. Глянув на нее из-под набухших век налитыми кровью глазами, Пенн побрел прямо в летний домик, где и оставался в течение нескольких последующих дней. Что до Лэйни, она была этому только рада. Ей вполне хватало работы и двоих детей, чтобы еще беспокоиться об алкоголике, с которым приходилось делить кров.

В пятницу вечером прибыли Дорис и Хью Бекли. Готовясь к их визиту, Лэйни только что не вылизала помещения, куда могла ступить нога Дорис. Дедушка и бабушка засыпали детей подарками, но держались без обычной непринужденности. Даже объятия, в которые они с порога заключили внуков, казались скованными, а Лэйни они приветствовали совсем уж сквозь зубы.

— Если мы мешаем, так и скажи, не стесняйся, — не преминула предложить Дорис.

Она привезла Райли куклу едва ли не в рост девочки, но, когда внучка забралась к ней на колени и прижалась в порыве благодарности, Дорис обняла ее так неловко, словно делала это впервые и не вполне понимала зачем. Хью Бекли в это время сидел на ковре рядом с Тимом, наблюдая, как тот открывает коробки. Мальчик коллекционировал вагончики для электрифицированной железной дороги, соединяя их в длиннейший состав, но дедушкин подарок обернулся разочарованием: кроме зеленой товарной платформы, в коробках не было ничего нового.

— Мы хотели бы сводить детей поужинать в какое-нибудь приличное заведение, — сказала Дорис, когда все подарки были открыты и осмотрены. — Они переночуют у нас, если ты не против.

— Да, конечно, — ответила Лэйни, внутренне негодуя по поводу того, что никто не удосужился заранее обсудить с ней подарки.

Дорис, очевидно, полагала, что ни ей, ни ее мужу не грозит попасть пальцем в небо — и вот, пожалуйста: у Тима теперь целый набор ни к чему не пригодных дубликатов. Она последовала за Бекли в холл, где Райли уже надевала куртку.

— А когда Пенн намерен вернуться в Лондон? — спросила Дорис.

— Честно говоря, не знаю, — ответила Лэйни, которая с понедельника едва перекинулась с ним парой слов.

— Завтра, — раздалось от кухни, заставив всех троих вздрогнуть. — Как дела, мама?

Пенн подошел к матери и коснулся ее лба легким поцелуем.

— Просто чудесно, дорогой! Мы собираемся провести сегодняшний вечер с детьми. Не хочешь поужинать с нами?

— Не получится, — ответил Пенн, ни секунды не колеблясь, потом повернулся к Тиму, флегматично укладывающему каждый из вагончиков в свою коробку. — Когда я вернусь из Лондона, мы сможем в них поиграть.