Сборник 5 МЕХАНИЗМЫ РАДОСТИ - Рэй Брэдбери

Но Роберт сказал:

– По-моему, мы должны отказаться.

Уильям перестал плясать.

– Что?

Роберт устремил пристальный взгляд в пустыню.

– Разве же этим можно овладеть. Вон как далеко до него. Допустим, мы подали заявку на участок, но… Мы даже не знаем, что это такое.

– Как не знаем: Нью-Йорк и…

– Ты когда-нибудь бывал в Нью-Йорке?

– Всегда мечтал… Никогда не бывал.

– Всегда мечтал, никогда не бывал. – Боб медленно кивнул. – Так и они. Слышал: Париж. Рим. Лондон. Или тот последний: Ксанадупур. Ах, Уилли, да мы тут напали на такое. Удивительное, большое. Боюсь, мы только все испортим.

– Постой, но ведь мы никому не отказываем, верно?

– Почем ты знаешь? Может быть четвертак кому-то и не по карману. Наверно это, чтобы с искусственными правилами подходить к естественному. Погляди и скажи, что я не прав.

Уильям поглядел.

Теперь город был похож на тот самый, первый в его жизни город, увиденный им, когда однажды поутру мать повезла его с собой на поезде. Они ехали по зеленому ковру степи, и вот впереди крыша за крышей, башня за башней, над краем земли стал подниматься город, испытующе глядя на него, следя как он подъезжает все ближе. Город – такой невиданный, такой новый и в то же время старый, такой пугающий и чудесный…

– По-моему, – сказал Боб, – оставим себе ровно столько, сколько нужно, чтобы купить бензину на неделю, а остальные деньги положим в первую же церковную кружку. Этот мираж, он как чистый прозрачный родник, к которому припадают жаждущие. Умный человек зачерпнет стакан, освежится глотком и поедет дальше. А если мы останемся и примемся сооружать плотины, замыслим все присвоить…

Уильям, глядя вдаль сквозь шелестящие вихри пыли, попытался смириться, согласится:

– Раз ты так говоришь…

– Не я, весь здешний край говорит.

– А вот я скажу другое!

Они подскочили и обернулись.

На косогоре над дорогой стоял мотоцикл. В радужных пятнах бензина, в громадных очках, с коркой грязи на щетинистых щеках, верхом на мотоцикле сидел человек, источая столь знакомую заносчивость и высокомерие.

– Нед Хоппер!

Нед Хоппер улыбнулся своей самой ядовито-благожелательной улыбкой, отпустил тормоза и съехал вниз, к своим старым приятелям.

– Ты… – произнес Боб.

– Я! Я! Я! – громко смеялся, запрокинув голову. Нед Хоппер и трижды стукнул по кнопке сигнала. – Я!

– Тихо! – вскрикнул Боб. – Разобьешь, это же как зеркало.

– Что как зеркало?

Уильям, заразившись тревогой Боба, беспокойно посмотрел на горизонт над пустыней.

Мираж затрепетал, задрожал, затуманился – и снова гобеленом расстелился в воздухе.

– Ничего не вижу! Признавайтесь, что вы тут затеяли, ребята? – Нед уставился на испещренную следами землю. – Я двадцать миль отмахал, прежде чем догадался, что вы спрятались где-то позади. Э, говорю себе, разве так поступают старые добрые друзья, которые в сорок седьмом указали мне на золотую жилу, а в пятьдесят пятом подарили этот мотоцикл. Сколько лет помогаем друг другу, и вдруг какие-то секреты от старины Неда. И я завернул назад. Полдня следил за вами с той вон горы. – Нед приподнял бинокль, висевший на его грязной куртке.

– Я ведь умею читать по губам: вы не знали? Точно! Видел, как сюда заворачивали все эти машины, видел денежки. Да у вас тут настоящий театр!

– Убавь голос, – предостерег его Роберт. – До свидания.

Нед приторно улыбнулся.

– Как, вы уезжаете? Жалко. Хотя вообще-то можно понять ваше желание покинуть мой участок.

– Твой! – закричали Боб и Уильям, спохватились и дрожащим шепотом повторили: – Твой?

Нед усмехнулся.

– Я как увидел ваши дела, махнул прямиком в Феникс. Видите этот документик, который торчит из моего заднего кармана?

В самом деле, аккуратно сложенная бумажка.

Уильям протянул руку.

– Не доставляй ему этого удовольствия, – сказал Роберт.

Уильям отдернул руку.

– Ты хочешь внушить нам, будто подал заявку на участок?

Нед затаил улыбку в своих глазах.

– Хочу не хочу. Допустим, я соврал – все равно я на своем мотоцикле доберусь до Феникса быстрее, чем вы на вашей колымаге.

Нед оглянул окрестности в свой бинокль.

– Так что лучше выкладывайте все денежки, какие получили с двух часов дня, когда я подал заявку, с того часа вы находились на чужой земле, то есть на моей.

Роберт швырнул монеты в пыль. Нед Хоппер бросил небрежный взгляд на блестящий мусор.

– Монета правительства Соединенных Штатов! Лопни мои глаза, ведь ничегошеньки нет, а глупые кролики все равно тащат денежки.

– Роберт медленно повернулся лицом к пустыне.

– Ты ничего не видишь?

Нед фыркнул.

– Ничего, и ты это знаешь!

– А мы видим! – закричал Уилли. – Мы…

– Уилл, – сказал Роберт.

– Но, Боб!.. Роберт!..

– Там нет ничего. Он прав. – Боб мигнул.

Под барабанную дробь моторов к ним приближались еще машины.

– Извините, джентльмены, мое место в кассе! – Нед метнулся к дороге, размахивая руками. – Извольте, сэр, мэм! Сюда! Сюда! Деньги вперед!

– Почему? – Уильям проводил взглядом орущего Неда Хоппера. – Почему мы позволяем ему это делать?

– Погоди, – сказал Роберт кротко. – Ты увидишь.

Они отошли в сторону, пропуская чей-то «форд», чей-то «бьюик», чей-то устаревший «мун».

Сумерки. На горе, метрах в двухстах над «Кругозором Таинственного города Миража», Уильям Бентлин и Роберт Гринхилл поджарили и начали ковырять вилками скудный ужин: свинины считай что и нет, одни бобы. Время от времени Боб наводил видавший виды театральный бинокль на то, что происходит внизу.

– Тридцать клиентов с тех пор, как мы уехали, – сказал он. – Ничего, скоро придется закрывать. Десять минут, и солнце совсем уйдет.

Уильям смотрел на одинокий боб, надетый на вилку.

– Нет, ты мне скажи: почему? Почему всякий раз, как нам повезет, Нед Хоппер тут как тут?

Боб хукнул на стекла бинокля и протер их рукавом.

– Потому, дружище Уилл, что мы с тобой чистые души. Вокруг нас сияние. И злодеи мира сего, как завидят его, радуются: «Эге, не иначе там ходят этакие милые, простодушные сосунки». И летят со всех ног к нам, погреть руки. Как тут быть?.. Не знаю. Разве что погасить сияние.

– Да ведь не хочется, – задумчиво произнес Уильям, грея ладони над костром. – Просто я надеялся, что, наконец, настала наша пора. Такой тип, этот Нед Хоппер, только брюхом живет, и когда его гром разразит?

– Когда? – Боб ввинтил линзы бинокля себе в глаза. – Уже, уже разразил! Позор маловерам!

Уильям вскочил на ноги рядом с ним. Они поделили бинокль, каждому по окуляру.

– Гляди!

И Уильям, приставив глаз к биноклю, крикнул:

– Семь верст до небес!