Язык хищников - Андрей Сергеевич Прокопьев

действовать по ранее оговорённому плану, посчитал, что отступать уже поздно, и не зря же прошли все эти жертвы. Он раздел лежащего Эльрика, подстелил на соломенную перину мягкий бархат, что прихватил из спальни принца, обмакнул кровоточивые раны белой ветошью, укутал его в тёмно-бордовую ткань и закидал сверху соломой. Так, даже если кто-то и заглянет в оружейную, не найдёт принца. Сам же он надел испачканные кровью вещи Эльрика и тихонько пошёл в его покои. На его удачу по пути не встретил ни единой души.

Зайдя в комнату хозяина, он внезапно задумался о том, что впервые находится здесь без его присутствия, и сейчас он уже не подчиненный раб избалованного мальчишки, а обладатель этих роскошных покоев. Вальяжно устроившись на кровати, он чувствовал, что так мягко не спал прежде, раскинул в стороны руки и ноги, наслаждался королевскими покоями. Он никогда не жаловался на плохое содержание, но после ночей, проведённых на колючей соломе, ощутил разницу, и надо сказать, теперь ему совершенно не хотелось возвращаться. Блаженную негу прервали мысли о заключенном плане, Вербер вскочил с кровати, начал полностью маскироваться под принца, чтобы наверняка не вызвать подозрений. Переодевшись, снова взгромоздился на мягкую перину, но тут же заметил, что испачкал чистую постель грязной одеждой Эльрика, попытался оттереть грязно-алое пятно свободным рукавом, но размазал его ещё больше. Бросив это дело, он обмотал грязной белой тканью пол лица, закрыв правый глаз, и лёг в постель.

Вскоре дверь спальни приоткрылась. Он не видел, кто зашёл, но чувствовал, что это та, кого ждал. Ту, которую должен убедить в подлинности принца – Ульвадру. Слыша приближающиеся лёгкие шаги, едва напрягся, закрыл глаза, попытался почти не дышать. Отстранившись от зрительного контакта, он чувствовал тонкий аромат, который сразу узнал. Перед ним сидела девушка с заплаканными глазами и молча смотрела на него. Вербер же, лежал неподвижно, хотя каждая следующая секунда, проведённая в таком положении, ломила его тело, и кожа начала чесаться, будто всё тело вмиг покрылось волдырями.

Лжепринц не слышал сидящую рядом девушку, она, в свою очередь, старалась сдерживать эмоции, чтобы не расстраивать любимого супруга, но всей кожей, которая чесалась ещё сильнее, ощущал её присутствие, теплоту и заботу. Она вдруг склонилась над ним, и нежные уста коснулись его губ, на что тот сам того, не ожидая также поцеловал в ответ. Вмиг Ульвадра отстранилась и пристально вглядывалась в перемотанное тканью лицо лежащего парня. Мысли были сбиты с толку, но внутренний голос бил тревогу, крича ей, что это не Эльрик. Вербер же затаил дыхание и не решался открыть глаза, чтобы не выдать себя. Перестав ощущать ее дыхание, стал прислушивался к каждому шороху, в надежде, что услышит шаги, что поведут к двери. Так и случилось. Девушка также тихонько пошагала к выходу и закрыла за собой дверь. Парень еще какое-то время оставался в прежнем положении, ожидая, что она могла вернуться, но этого не произошло.

52. Эльрик

Все его тело кололо от соломы, которая ощущалась через мягкую ткань. Принц попытался раскрыть глаза, но почувствовал лишь острую боль, но всё же сдерживал себя, чтобы не шуметь. По впиваются в тело соломе, он понял, что находится в стоге сена, что лежит в оружейной, на которой часто отдыхает Вербер, но не знал, находится ли он сейчас один, или в комнату мог случайно зайти ещё кто-либо, поэтому старался сдерживаться и не шевелиться слишком резко. Но это с трудом выходило. При каждой попытке перевернуться, в его тело впивался острый кончик соломы, отчего он взвывал. Решившись уже покинуть неудобный кокон, вдруг услышал, как кто-то вошёл. Пытаясь прислушаться, затаил дыхание, его тело сжалось, а сердце бешено колотилось. Ему казалось, что находящейся в комнате слышит каждый стук. Любопытство распирало хотя бы мельком взглянуть на зашедшего, но страх быть замеченным останавливал его, заставляя не двигаться. Минуты ожидания затянулись, он размышлял, кто же мог посетить оружейную? Ведь если это был Вербер, то несомненно, дал бы о себе знать, и уж точно вытащил его отсюда. До него доносились нечастые шаги, которые то приближались, то отдалялись, и совсем сбили его с толку. Более никаких звуков неизвестный не издавал. Эльрик затаился, решив ждать и надеяться, что незваный гость скорее покинет комнату. Но ничего не происходило. Не было ни шорохов, ни других звуков, которые пытался уловить спрятанный. Ничего. Но и скрежета открывающейся двери он тоже не слышал.

Находясь в одном положении, его тело стало затекать, лежать было совсем неудобно и больно, и на свой риск, он медленно начал переворачиваться. Звуков со стороны так не наблюдалось, поэтому чуть осмелел и перевернулся со спины набок. Но тут же тяжёлые шаги зазвучали снова и приблизились к нему. Испугавшись, замер, задержал дыхание… но от этого он слышал сопение стоящего рядом с ним. От сильного страха и волнения, почувствовал, как забурчал его живот, и через секунды услышал, как неизвестный начал тормошить стог сена, что буквально закрывал его. Уже от отчаянья быть замеченным, он придумал план отступной, обвинив во всего прислужника, но даже не успев поразмыслить, почувствовал режущую боль, что резко пронзила его тело. Затем ещё и ещё. Мысли о страхе и разоблачении вдруг ему показались чем-то незатейливым и далёким, и даже смешным. Зачем было разыгрывать такое представление и всё усложнять, когда можно было просто уйти, не говоря никому ни слова. Вдруг возник образ отца, который, как обычно был недоволен сыном, обвиняя его в предательстве. Эльрик стремился доказать ему обратное, но не смог произнести ни слова. Сейчас и правда ощущал себя слабым и предателем. Он бросил не только отца и будущего наследника, также предал свою честь, как рыцаря, как мужчины, как человека. За этими размышлениями вдруг понял, что не чувствует боли. Нет ноющей боли у глаза, и те новые раны уже не болели. Он смотрел, как отец, облачённый в искорёженные доспехи, с окровавленным лицом уходит от него прочь, по туманному полю, на котором лежат тела после крупной битвы. Принц вглядывается в них, видит тех воинов, которых когда-то провожал вместе с Ормаром на бой. Снова взглянув вслед отцу, лишь заметил, как тот растворился в ядовито-зелёном тумане. После туман настиг и его.

53. Ульвадра

Тяжёлые ноги плохо слушались, и как только она пыталась пуститься бежать, то спотыкалась, но всё же могла устоять. Дыхание перебивало воздух, который никак не заполнял лёгкие частыми вздохами. Облокотившись о холодную стену спиной, Ульвадра решила перевести дух. Её руки обхватили большой живот и прижимали его плотнее, она будто боялась,