Язык хищников - Андрей Сергеевич Прокопьев

ожидала этих вопросов и уже пыталась расспросить о состоянии молодого короля, но все словно канули в бездну. Ни единая душа, населявшая замок Земли Вен, не знала, что произошло с их королём.

Ульвадра не хотела дожидаться плохих новостей о супруге, поэтому решила разузнать всё сама. Молодого мужа она нашла в его покоях. Тот отдыхал в постели, но будто дожидался её прихода. Его лицо было перемотано белой тканью, которая уже окрасилась в алый цвет. Лишь волевой подбородок и губы были свободны от повязки.

Супруга тихонько вошла в комнату. Вид принца пугал её, тревожил. Она переживала за его дальнейшее состояние, но показать свою тревогу и слабость она не имела права. У сильного мужа должна быть сильная жена. Ульвадра неслышно прошла вглубь комнаты, присела рядом с ним, наклонилась к его лицу. Прикрыв свои глаза, она нежно коснулась его губ. Его губы поцеловали в ответ. Девушка резко открыла глаза, понимая, что человек с повязкой на лице – это не Эльрик.

50. Вельвичина

Растерзанное тело лежало на залитой кровью кровати. Багровый ручей стекал медленной струёй и растёкся по каменному полу. Собравшиеся придворные толпились у входа, дрожали и боялись подойти к королеве. Лишь появление Дагфара вывело их из ступора, но никто из них не ступить и шага ближе к окровавленному телу. Супруг подошёл к ней и легонько подхватил на руки. Понять дышит она или нет, он не мог. Пытаясь ощупать её, гладил пальцами по шее и запястьям, стараясь ощутить пульс. Его грубые руки скользили по холодной коже. Испуганными глазами, совсем не моргая вглядывался в неё. Чувство вины переполняло его за случившееся, ком застрял в горле, делая его дыхание частым и тяжёлым, голова закружилась, предательски помутнело в глазах. Дагфар пытался совладать с собой, как тут заметил, что его пальцы испачканы кровью, и сейчас он чувствует, как тёплые капли стекают по его лицу.

Повитуха тихонько подошла ближе к мужчине и слегка приобняла его, отчего тот вздрогнул. Старуха провела ладонью по его макушке и еле слышно прошептала, чтобы он оставил их, и забрал с собой толпу придворных, что любопытствуют у входа, да зря. Он старался прислушаться к шёпоту, но сразу понял и сделал как та велит. Начал подниматься с кровати, ноги не слушались и совсем не хотели подчиняться его действиям. Собравшись духом и последние силы в себе, Дагфар покинул покои супруги и выпроводил испуганных слуг.

Повитуха глядела на Вельвичину и не произнося ни звука, шевеля одними только губами, повторяла "Живая… живая…". Ходила вокруг кровати и всё время беззвучно повторяла: «Живая… живая…». Она даже не смотрела на неё, глаза блуждали по разным углам комнаты, везде, где она могла не видеть кровь. Из такого состояния вывел ворох, который она услышала у постели. Резко оглянувшись, она заметила, как из-под кровати королевы вылезла волчица с окровавленной пастью. Напуганная с трясущимися лапами, она вышла и глянула на королеву, затем взгляд устремился на старуху, который напугал её. В глазах женщины не было ни страха, ни ненависти к преступнице или осуждения. Губы старухи перестали шептать, и она громко спросила волчицу, не жалеет ли она о содеянном? На что Дэя помотала головой в стороны. Она не хотела смерти сестре, не хотела причинить ей вред, и тем более ребёнку, но просить ей истребление потомства она не могла. Она лишь об одном жалела, что яд подействовал на волчат, а не на неё саму. Повитуха попросила хищницу лишь об одном, чтобы та зализала окровавленную рану королевы. Этим она может спасти её.

51. Вербер

Суета и крики переполняли трибуны. Толпа ревела, люди вставали со своих мест и вглядывались, что там происходит на арене, и понять было несложно. Окровавленный принц лежал на спине, сжимая меч в руке. Вербер склонился над ним, решив осмотреть нанесённую рану. Лицо исказил страх, а тело пробивала лихорадочная дрожь. Он корил себя, что не рассчитал удар. Лицо принца было залито кровью, было заметно, что правый глаз повреждён, обильно кровоточит глубокий порез, ведущий от самого лба, раскроил бровь и щеку. Принц лежал без сознания, и прислужник решил лично отнести хозяина в его покои. Осторожно подняв его на руки, раненый принц издал тугой вздох, будто последний воздух вышел из его груди. Этот вздох слышал только он, и это было понятнее любого слова о помощи. Уже уходя с арены, Вербер, чуть оглянувшись, заметил напуганную толпу, которая стекалась к месту боя. Тогда же поспешил унести своего хозяина прочь.

Испуганная Ульвадра дрожала, будто от самого холодного ветра, что пронзал её тело и не могла заставить себя сдвинуться с места. Пытаясь осознать увиденное, она никак не хотела поверить в происходящее, была уверена, что, если бы ей рассказал кто-либо о случившемся, она бы приняла всё за злую шутку. Постепенно зрительские места опустели, и девушка осталась одна. Мысли путались, страх пленил тело, отчего ей становилось больно. Казалось, что каждый вдох сопровождается ударом по груди.

Вербер с легкостью подхватил тело Эльрика и поспешил с ним в замок. Но понёс его не в личные покои, а в оружейную, где сам часто ночевал, устроившись на соломенной перине. Там его уже ждали припасы, которые помогли в дальнейшем залечить раны. По пути прислужник всё время извинялся, и хоть тот не слышал его, он продолжал вымаливать прощения у своего хозяина. Принц сам просил провести бой, который бы выглядел правдоподобно, чтобы никто и подумать не мог, что прислужник поддаётся своему хозяину. Вербер сам следил за пригодностью орудия, поэтому все мечи, что хранятся в оружейной, настолько острые, что могут прорезать человеческую кость, словно провести им по воде. Зайдя в тёмную оружейную, он положил хозяина на солому, и зажёг несколько факелов, чтобы самому хорошо осмотреть раненого. Бережно умыв его лицо чистой водой, прислужник содрогнулся, увидев последствия их боя. Лицо Эльрика разделял шрам, правый глаз был глубоко рассечён, что вряд ли он сможет видеть им. Его пальцы, едва коснулись кровавого рубца, и тут же раненый открыл левый глаз и взвыл. Он вопил и кричал, то ли от боли, толи оттого, что всё пошло не по плану. Помощник пытался успокоить его, но никакие слова не могли заставить принца умолкнуть. Молодой правитель едва дотронулся пальцами до лица, и пройдясь легонько по свежей ране, понял, насколько она глубока. Проведя указательным пальцем по месту, где ещё недавно был его правый глаз, и чуть углубившись в образовавшуюся ямку, принц закричал ещё громче, а после упал без сознания на солому.

Прислужник всё же решил