Не валяй дурака, Америка… - Юрий Артемьев

— Что ты хочешь, парень? Ты всё равно отсюда не сможешь выйти.

— Я знаю. Вызовите полковника Авдеева!

— Не знаю такого.

— А тебе и не положено знать таких людей. Сообщи начальству! Они знают, как с ним связаться.

— Но они меня могут не послушать…

— Постарайся найти нужные слова, иначе я сперва убью этого, а потом займусь тем, что покрупнее. Ты понял меня? Мне терять уже нечего. И чтобы никаких переговорщиков. Только полковник Авдеев или майор Васин смогут сюда войти. Если увижу кого другого, начну убивать. Ты понял меня?

— Понял.

— Так и передай своим. Откроется дверь — этот сразу труп. А потом займусь вторым.

— Не горячись парень! Я всё передам.

— Иди. И дверь за собой закрой.

Пятясь задом, конвоир вышел. Я слегка отпустил свою жертву, посадив его на стул. Он тяжело дышал, похоже плохо соображая, что тут происходит. Его связанные за спиной руки я завёл за спинку стула, и прихватил свободным концом ремня, стягивающим его запястья. Здоровяка, лежащего на полу в отключке, я подтянул к себе поближе, и положил его так, чтобы было удобнее выключить его футбольным ударом с ноги в голову, если он очнётся раньше, чем надо.

«Добрый» следак, похоже, помаленьку приходил в себя.

— Ты чего творишь?

— Помолчи!

Я одной рукой продолжал удерживать острие карандаша возле его горла, а другой рукой листал бумаги, которые лежали на столе. Там вообще не было ничего про меня, про Маринку и про брата Сашку. Это были какие-то материалы про совершенно посторонних людей.

— Эй, клоун! — тряхнул я своего заложника. — Это что за материал?

— Я… Я сейчас работаю по нему…

— А на хрена ты его сюда притащил?

— Чтобы ознакомиться…

— Я со мной чего?

— Сергиевский с тобой должен был работать…

— Это вон тот бугай на полу что ли?

— Д-да…

— Теперь ответь на вопрос: Мы где сейчас находимся?

— Матросская тишина… Следственный корпус.

— А содержат меня где?

— Я не знаю.

— А чего ты знаешь?

— Н-не знаю…

— Слышь, Незнайка, где Маринка?

— Я не знаю о ком ты…

— Чего? Меня с ней вместе привезли сюда.

— Я только про тебя знаю.

— И что ты про меня знаешь?

— Ты… И твой брат…

Откуда-то с уровня пола донеслось:

— Заткнись, дурак!

Я пробил «пенальти в голову», и обращаясь к снова потерявшему сознание Сергиевскому бросил:

— Сам дурак!

А повернувшись снова, к резко замолчавшему заложнику, добрым голосом вежливо попросил:

— Продолжай, пожалуйста!

— Ты должен был сознаться…

— В чём?

— В том, что вместе с братом готовил побег на Запад.

— Чего?

— Ну, твой брат смог убежать, а ты нет…

— Тебя давно по голове не били, убогий. Ах, прости! Я не имел в виду сегодня… Тебя в детстве не роняли головой об пол? Какой побег? Ты о чём вообще…

* * *

Ответить он мне не успел. В дверь вежливо постучали.

— Кто там? — в духе воронёнка из мультика про Простоквашино спросил я.

Я, конечно, не ожидал, что мне ответят про почтальона Печкина. Так и случилось.

— Можно я войду? — голос знакомого уже мне конвоира из-за дверей.

— Только не резко. Медленно открывай дверь и медленно входи…

Вверь не спеша открылась на чуть-чуть. Целиком заходить дуболом не стал. Он просунул голову и стал быстро говорить.

— Всё сообщил. Сказали, что свяжутся с генералом…

— С каким на хрен генералом? Я же тебе русским языком, чётко и отчётливо сказал: Полковник Авдеев…

— Мне сказали, что он уже генерал-майор… На днях получил…

— Во как? Ну, не знал… И что? Целый генерал ко мне сюда приедет?

— Я н-не знаю… Но ему точно сообщили. При мне звонил дежурный офицер.

— А группу захвата ко мне уже вызвали?

— Я…

— Только не звизди, ладно. Я же не сержусь. Всё понимаю… Служба такая. Ну что? Вызвали?

— Д-да…

— Посоветуй им особо не торопиться.