Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают - Марианна Альбертовна Ростоцкая

вечера паспортов. В последнюю минуту их принесли. С подарками обошелся. Магазины в большинстве были закрыты на санитарный день. Собрался на этот раз спокойно. Хорошо простились после примирения. Вставать завтра в 5.

Вторник, 18 апреля

Встали очень рано, в 5 часов. Я уже был готов. Светка прилетела вся мокрая, опоздали они с отцом.

Итак, летим. Настроение хорошее, как всегда, когда добьешься всего, чего хочешь. Картина с нами, костюм с нами, и компания очень хорошая. Галин – симпатичный парень.

Приятно, что меня узнали в таможне. Все тепло говорили.

Вечером показывали фильм Галина и ужинали в (?) – хороший ресторан из дерева и камыша. Бродили по Праге. Все то и все не то. Очень упало качество вещей. Ночью повел всех в «Маркиз» и в «Бсербару» – танцевали и пили вино. И снова то же ощущение. Все то и не то. А премьеру все-таки организовывают не так. Летим в 4 утра.

Среда, 19 апреля

Дорога в Брно. Я никогда там не был. Дорога была ничем не примечательна. В Брно оказался прекрасный отель «Интернационал». Модерн, изумительное обслуживание. Конечно, в основном думали о премьере. Еще утром в Праге была пресс-конференция. Журналисты не очень мучили, но о критике спросили даже здесь, в Праге.

Зал в Брно разочаровал, так как всего 14 человек, но был полон. Очень мучился во время просмотра, так как страшно снизили звук и совершенно терялось ощущение. Но в общем все прошло хорошо, хотя и не так, как хотелось бы. После премьеры, на которой девчата были очень красивые, повезли нас в замок. В замке прежде помещалось гестапо. Был огромный квадратный стол. Было очень холодно. Я лез из кожи, чтобы всех развеселить. А пил много и только сливовицу. А потом была ночь в отеле, мучительная и длинная, как жизнь.

Четверг, 20 апреля

После завтрака пошли спать. Потом был обед, очень занятный из-за мэтра. Он сказал, что на 5 см выше Де Голля. И очень ловко орудовал с зажженным на блюде соусом для мороженого. Салфетка все же сгорела. Но мороженое не растаяло. Зовут его пан Кубалек. Обед был изысканный и вкусный. Видно было, что у людей еще нет привычки и потому им еще интересно заниматься этим.

И наконец дорога в Брно, веселая, полная красоты. Особенно запомнились деревья в воде. Черные и хилые, вода прозрачная и на ней желтые цветы.

В Братиславу приехали вечером. Пьяный, усталый, старые знакомые и моды, которые нам показывали, когда мы пили бесконечное вино. Еще все решили, что у меня день рождения.

Пятница, 21 апреля

И он оказался сегодня и начался со звонка Нины в 7 утра. Пришлось бежать вниз, чтобы поговорить. День начался с того, что пошли к председателю союза дружбы. Старинный дворец. Замечательная мебель. Серьезный человек говорил о том, что они делают. Это ужасно. Дети рисуют, как они себе представляют СС. Ходили по улицам, вспоминал, как первый раз был в Братиславе.

А вечером была премьера. Пришел на нее и наш попутчик по самолету Тибор Бартфай[52]. А потом, конечно, ужин в словацком ресторане. И после картины приехал Бартфай, и мы поехали к нему в ателье. Смешно очень стучались, а потом нам открыли две чудесные блондинки, которые долго убеждали, что они родственницы. Огромная мастерская, в ней скульптуры, очень интересный памятник, над которым будут проходить люди. А под утро в отель и 2 часа у окна. Мысли, мысли, мысли.

Суббота, 22 апреля

Утро душное, трудное, со снегом и дождем. Завтрак и машины. Девчонки всю дорогу спали как сурки, свернувшись в комочки, я тоже дремал и открыл глаза опять тогда же, когда были деревья в воде. Они были черные, поганые, и вода была черная. И голые они были, как трупы. А ведь они те же.

Приехали поздно, и, наконец, пришел Людвиг[53]. Он такой же, только с бородой. Все те же ласковые глаза. Он очень много заработал на истории про Петушкова. Получил премию 1 500 000 лир. И стал модным автором радио.

Вечером пригласили на картины к Поледняку. Была «Блондинка» Формана. Коктейль из старых смешных фильмов. Был Пурш. Грустный и тихий. Рассказал о всяких неприятностях. И все было, как было, но все не так. А эти жены чиновников, это ужасно.

Воскресенье, 23 апреля

Целый день, проведенный у Ашкенази. Уже в 10 часов я приехал к нему. Дом у «Золотой чаши», век XIV. Внизу высечены фамилии всех владельцев. На каждом этаже по квартире. Потолок XIV века, расписанный руками. За него один швейцарец давал Людвигу 75 000 долларов и стоимость дома. Камин и прочие прелести. Сын Индро с базеткой и Людвиг с бородой, а пани Ашкенази с седыми волосами. В общем-то было грустно. Такое семейство монстров с красивыми нежными душами. Людвиг не изменился нисколько. Кстати, он здорово разбогател на Петушкове. Эта пьеса получила первый приз в Италии – 1 500 000 лир. Сидел долго, до конца, а я еще спускался вниз, в кабачок.

Понедельник, 24 апреля

Карел пел «Люблю тебя я, Прага».

Девчонка обнаружила письмо от Индры, который решил зарезаться из любви к Светлане. Ей пришлось с утра бегать к нему на свидание.

Я поехал в посольство. В этот день мы узнали, что вылетел наш космонавт Комаров. По дороге в Баррандов я заспорил с Галиным, что с ним что-нибудь случится. И когда мы приехали на Баррандов, нам сказали, что Комаров погиб. Это страшно. И так его жалко. Он был какой-то скромный и тихий.

Честно говоря, даже картины смотрели с трудом. Хотя «Блондинка» Формана очень интересна. Я ее смотрел у Поледняка. А здесь мы смотрели Вавру «Роман для корнета» и немного «Маркеты Лазаровой». Когда вернулись домой, собрали Гуньку, Эффу, Внацку и Людвига. Были у Калика и в Гефе.

Вторник, 25 апреля

Утром поражал всех пражан. Шел скорей раздетый в детский мир, так как ничего не купил Андрею. Потом сборы и аэродром.

Хорошо покупали со Светкой сосиски за 7 руб. 50 коп., а они стоят 35. Это 2 стоят столько. Дорога, полет и прощание. За Светланой приехали. Она отделилась. Отправил с ней Сильвию. Взяли такси, и, как всегда, я последний.

Дома чисто до прозрачности. Все натерто. Повешены новые шторы. Как всегда, радость приезда, узнавания. Нина вечером работала.

Поехал отвезти Свете[54] картину, узнать, как она летит. Приехал Володька[55]. Посидели недолго, потрепались. Они пили