Собственность Короля (СИ) - Субботина Айя

Но на этот раз со мной четыре морды а ля «Центурион Крысобой», которые, по команде, порвут без зазрения и совести. Ну и я — вишенка на торте, потому что, хоть мне категорически неприятна мысль марать об Рогова руки, начистить рыло ему все-таки придется. За Аню. За мелкую. Ну и за то, что распустил сопли и пожаловался Шубе. Хотя, если так подумать, за Шубу мне бы его даже поблагодарить — когда бы еще выдался шанс потрясти эту старую клячу?

На территорию Рогова мы въезжаем с песнями и плясками — цыган я или как? Да и в окно мне на этот раз лезть не за кем. Охранники Рогова, конечно, пытаются нас остановить, но тут их всего двое, так что их почти вежливо просто укладывают мордами в асфальт, пока я, снимая пиджак и запонки, медленно иду на крыльцо. Шубинский, конечно, как только узнал о похищении «невесты», свою личную охрану сразу отозвал, так что не удивительно, что Рогов на этот раз встречает меня чуть ли не в коленно-локтевой.

— Король… Мы договаривались?

Я прохожу мимо.

А потом, легко финтанув, вваливаю ему нижний правый под челюсть, так что его голова с хрустом дергается до самого космоса. Стонет, сначала обмякает, пытаясь держаться за балку, а потом сдается и падает на колени.

— Говорили же, собака сутулая, что для тебя я — Владислав Александрович.

Делаю жест ребятам, и те живо затаскивают тело внутрь. Пару его беспомощных шавок уже скрутили и утихомирили, так что дом в принципе к моим услугам. И если бы это не было родовым гнездом моей девочки, я бы точно на хер устроил тут пионерский костер, заодно посмотрев, как ее отчим будет перепрыгивать через него, поджаривая свои никчемные яйца.

Но ладно, нужно сначала вопросы порешать, а потом подумаю о десерте.

Жду, пока Рогова усадят напротив меня на притащенный с кухни стул, парни становятся справа и слева, и любую его попытку пошевелиться или даже просто слишком активно дышать, нивелируют одним тычком. Не спешу, даю парням пару раз «перебросить» его друг другу, доводя тело до нужной степени податливости и сговорчивости.

— И так, Рогов, еще раз здравствуй, — разваливаюсь напротив него на диване, закидывая ногу на ногу. Врубаю свой деловой тон — пусть эта сука трусливая, гадает и прикидывает, фильтрует базар, чтобы не нарваться на того, другого Влада, если этого снова закоротит. — Полагаю, даже твоя тупая голова в состоянии понять причину, по которой я снова решил наведаться в гости.

Он быстро кивает, держась за стремительно распухающую рожу. Прямо тётя Мардж в процессе распидарасивания.

— Завещание, — вальяжно покачиваю носком туфли, — документы Ани, решение об опеке Марины.

Он что-то невнятно мычит, дергается, но мои парни разом прижимают его обратно к стулу. Я делаю жест пальцем, призывая Рогова соображать быстрее. На этот раз он быстро перечисляет где все это лежит. Только завещание отца Ани — в сейфе, так что пока один мой парень идет по озвученным координатам на поиски паспорта Нимфетаминки, другой, взяв Рогова под присмотр, пихает в сторону кабинета, где у него сейф.

Пара минут покоя, которые я трачу на то, чтобы скинуть Кузнецовой короткое сообщение: «Перезвонить не могу, рад, что цветы понравились. Хотел тебя поддержать». Аж, сука, пальцы корёжит, но Аня права — надо наладить контакт, пробраться ей под кожу, а потом так же жестко опустить на землю, как однажды она опустила меня. И это не мелочная месть обиженного мужчинки, это, мать его, справедливость. Воздаяние. Я бы хрен ее тронул первый, но она сама позвонила, сама с ноги попыталась вломиться в мою жизнь. Ну а кто я такой, чтобы отказывать слабой неразумной женщине? Всего лишь, блядь, жизненный урок.

Еще раз бросаю на последнее сообщение от Кокоса. Блин, ну она правда молодец, план еще там какой-то составила. С большой долей вероятности почеркаю его на хер, но ведь старалась же.

Я: Трясу твоего отчима, приеду домой с «подарками».

В этот момент туша Рогова, согнувшись под гнетом своих косяков и лапами моих мордоворотов, возвращается в гостиную. Вручает толстую папку. Быстро оцениваю ее содержимое, проверяю мокрые печати — подлинное, повода подозревать подделку нет.

Уже хочу спрятать телефон, но замечаю входящее сообщение от своего Кокоса.

Кокос: Будешь его бить?

Я: Возможно даже ногами.

Я: Шутка.

Кокос: И за меня врежь разочек.

Я мысленно представляю эту наивную рыбку с кровожадной улыбкой на лице.

Член, блядь, снова упирается в ширинку.

Ну что сказать, Грей, так тебя на разборках еще не плющило, но все когда-то бывает в первый раз.

Глава двадцать вторая: Влад

Примерно через полчаса, немного и почти ласково «попинав» отчима моей девочки, прыгаю в машину с чувством выполненного долга и прошу водителя рулить в сторону дома. Суббота, блин, у меня гости как-никак. После ночного загула я, конечно, не очень транспортабельный, так что сегодня будем есть, расслабляться и отдыхать, а завтра поедем делать моей старательной девочке небо в алмазах.

По дороге, пока листаю завещание господина Эпштейна А. Л., набираю номер Дины.

Она сначала что-то там обиженно гундосит, но когда говорю, что мне нужна ее помощь, сразу становится деловой колбасой. Потому что помощь мне автоматически конвертируется в пополнение ее финансового счета.

— Организуй пластик на имя Анны Эпштейн. С хорошим лимитом, ВИП-обслуживанием и все вот это вот. Сегодня до конца дня. Данные я тебе скину.

— Влад… — Дина выдерживает паузу. — Ты же не серьезно?

— Еще как серьезно, мы будем подписывать договор по земле — мне ей, по твоему, деньги чемоданами отдавать?

— А лимит зачем?

— Не твоего ума дело. Задаешь слишком много вопросов. Я тебя, конечно, ценю и уважаю, но незаменимых нет.

— Сделаю, — коротко огрызается она.

Пересматриваю завещание еще раз.

Взгляд цепляется за пару фраз, которые мое цыганское чутье сразу заносит в категорию «пиздец подкрался незаметно». Перечитываю пару раз, листаю чертовы сноски, чтобы убедиться, что все понимаю верно. Набираю номер своего юриста и прошу растолковать пару страниц — их отправляю ему фотками.

Через пять минут перезванивает и в двух словах объясняет ровно так же, как растолковал я сам.

Что ж, есть две новости.

Хорошая — мозги мои работают идеально, и чуйка — тоже.

Плохая — хуй мне, а не продажа земли за три дня.

Эпштейн, в отличие от своей явно не очень умной жены (связаться с таким, как Рогов — это явно не от большого ума, прив сем уважении к покойнице) подстраховался и подстелил соломки. А если быть точным — прямо целый стог сена навалил. Младшей, Марине, он закрыл солидный счет, которым до ее совершеннолетия может распоряжаться ее опекун, но с поправкой «только на расходы, связанные с образованием и здоровьем». Обойти такие ограничения сложно, но можно. Возможно, Шуба пообещал Рогову помочь решить и этот вопрос — никакой другой причины, зачем ему сдалась мелкая сестра моей девочки нет и быть не может.

Брату Ани (нихуя себе — тут и брат целый есть?) Эпштейн А. Л. Оставил квартиру площадью сто три квадратных метра с неплохом районе. Но есть одно «но» — этот дом уже третий год как аварийный. Так бывает, когда застройщики экономят на архитекторах и дизайн им малюет третьекурсник-недоучка, вообще не вникая в ландшафт, течения грунтовых вод и прочие мелочи. Так и стоит эта огромина со здоровенной трещиной в бочине. И снесут ее лет через много, пока не истекут сроки исковых заявлений от облапошенных владельцев дырки от бублика.

Ну и Нимфетаминка.

Ей достался самый сладкий кусок пирога — земля. Странно, я всегда думал, что в многодетных семьях старшие всегда только на орехи огребают. Аня получает право на землю по достижению двадцати одного года, но с оговорками — из шести участков продать она может только пять, а один (на ее выбор) должен быть только в ее собственности. Но тут и хрен бы с ним — мне и пяти хватит, тем более, что земля хорошая, строить элитку там просто в путь, через три-четыре года все это окупится троекратно. Но есть еще пара сносок. О том, что хоть формально земля и перейдет к новому владельцу, за Аней сохраняется такое количество «оговорок», что без ее подписи там буквально даже обосраться будет нельзя. А чтобы всяким ушлым чертям, которые захотят облапошить бедную девочку, не повадно было, ограничение на всю вот эту лабуду составляет триста шестьдесят пять дней с момента подписания договора.