Граф Суворов. Том 14 (СИ) - Иван Шаман

— Да, боюсь, что так, ваше высочество. — вздохнул Багратион-младший. — Если мы не поможем принцу в ближайшие сутки, его враги укрепят свою власть, организуют оборону и окопаются на своей территории. Сейчас в народе Персии ходят брожения, некоторые выступают за законного наследника, другие же придерживаются его дяди, но если принц сбежит, все останутся только на одной стороне.

— Плохо… терять союзников нельзя. — проговорил я.

— Хуже всего, что объединенные войска Лиги наций, в составе Англии, Японии, Индии и Штатов займут эти рубежи, посадив своих марионеток во всех городах. Тогда, даже если принц выживет после ранения, ловить нам будет нечего. — пояснил Константин. — Боюсь решение нужно принимать быстро.

— Быстро… — я на мгновение зажмурился, отдавшись интуиции и предвиденью. Ничего. Ни плохого, ни хорошего, хотя небольшая тревожность присутствовала, но безотносительно личностей — в целом. — Пусть подготовят мой флаер. Если Краснов его ещё не воссоздал — готовьте к вылету скоростную яхту. И передайте Амин-бею что я прибуду для лечения принца. В первую очередь нужно будет сохранить его жизнь, разбираться потом.

— Как прикажете, ваше высочество. — поклонившись ответил Константин, и дождавшись разрешения быстро удалился в свой кабинет. Я же продолжил путь, и вскоре оказался на женской половине, в покоях, отведенных для содержания императрицы.

— Ваше высочество, нас никто не предупредил о вашем визите. — немного сумбурно проговорила врач, постоянно присутствовавшая в палате. — Иначе я бы её разбудила. Сейчас ваша матушка под сильным обезболивающим и снотворным…

— Успокойтесь, всё в порядке. — ответил я, подходя ближе к существу, прикованному к койке. Выглядела Екатерина ужасно, опознать в монстре императрицу мать было практически нереально. Правая рука полностью влилась в туловище, сросшись с ним. Левая же наоборот, разошлась на несколько щупалец. Лицо поплыло, будто его слепили из пластилина, а потом разогрели.

Сев у кровати на круглую табуретку я сконцентрировал истинное зрение, проникая взором в глубину тела и оценивая повреждения внутренних органов. Самое близкое слово — катастрофа. Несмотря на правленные меридианы существо сохраняло жизнь только благодаря энергии диссонанса и капельницам. Было ли тут что спасать? А когда я лежал в коме — было? Или она об этом не задумывалась?

— Если хотите, я могу попробовать её разбудить. — проговорила доктор. — Только, если позволите, я бы не хотела здесь присутствовать, когда ваша матушка придет в себя. Она обычно буйствует.

— Вот как? — удивленно посмотрел я на врача.

— Да, четверо уже пострадало, поэтому нам постоянно приходится держать её под снотворным. — ответила женщина с жалостливой улыбкой.

— Не беспокойтесь, будить я её не собираюсь. — ответил я, подбодрив врача, а сам возвращаясь к осмотру. А в самом деле, если не будить, то что? чего я хочу добиться, а главное — что реально могу сделать?

Исцеление? Учитывая степень искажения меридианов и всего тела, проще ампутировать половину… да что там, всё, оставить только туловище и голову, остальное проще вырастить заново чем бороться с эффектом диссонанса. Но даже если не брать в расчет искажение…

Я сконцентрировался на мозге Екатерины, пытаясь определить главное — целостность хранилища души. В разных религиях местоположение души трактовалось по разному, индейцы считали что она живет в глазах, европейцы были уверен что в сердце, но я, как и мои учителя, и другие мудрецы востока, твердо знали что хранилище души — в мозгу человека, почти в самом её сердце. Больше того, её вполне можно было разглядеть даже с помощью приборов — например МРТ. Правда ученые списывали всё на сигналы мозга, но я-то знал истину.

Жаль только что никакие мои знания не могли помочь Екатерине, ведь её духовное убежище оказалось повреждено. Восстанавливать состоящую из более чем девятисот лепестков чакру — дело крайне сложное, это не четыре узла меридиана для построения чакры земли и не шесть для воды. Но я не сдавался.

— Не беспокойте меня. — приказал я и без того замершей женщине, и положил пальцы на голову Екатерины.

Пока рано думать о целостности. Первейшая задача — восстановить общую функцию мозга, нормализовать выработку гормонов, уменьшить давление на нервы, идущее от внутренних органов, нейтрализовать эффект диссонанса в черепе…

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я очнулся от работы. Опасность кольнула в висках, мгновенно возвращая меня в реальность. Я оглянулся, но не увидел никого постороннего. В кабинете по-прежнему оставался лишь я, доктор и Екатерина. При этом угроза исходила именно от прикованной к кровати женщины.

— Вы с ней что-то делали пока я занимался исцелением? — спросил я у врача, но ответить та не успела. Волна диссонанса ударила по нам обоим, я успел прикрыться щитом, хотя первые два слоя мгновенно разлетелись, а вот доктору повезло меньше. Её отбросило так, что ударившись о стену, женщина сползла на пол без сознания.

А в следующее мгновение мне стало не до врача, ведь Екатерина, только что прикованная к кровати ремнями, поднялась над ней, не касаясь щупальцами, заменившими ей ноги, пола, и зависла в воздухе.

Глава 17

— Успокойся! — сказал я, понимая, что ситуация безвыходная. Екатерина была окружена диссонансным пульсирующим полем, состоящим из множества разномастных кусков, словно мозаика. Я сам, буквально несколько секунд назад закончил восстанавливать часть её сознания, вот только не учел, что она может пробудиться. Но хуже всего — я не мог сражаться с ней в полную силу.

И ведь даже не уничтожить кристалл, лишая резонанса, её дар изменился, и теперь никакие костыли Екатерине оказались не нужны. Хотя, учитывая какой скромный кусок её разума я сумел собрать по частям, много ли там осталось от бывшей императрицы?

— Успокойся и ляг. — проговорил я, держа ладони перед собой. — Если ты меня понимаешь, просто ляг. Я не причиню тебе вреда.

Ответом мне стало быстро нарастающее неразборчивое бульканье, за несколько секунд превратившееся в глухой стон, а затем в душераздирающий вопль, от которого невозможно оказалось спастись. Он забирался в самую душу, лопал щиты словно мыльные пузыри, и я в очередной раз прочувствовал на себе силу «звука».

— Назад! — помотав головой, чтобы прийти в себя, приказал я. Но тварь меня не послушалась, вместо этого выбросив вперед то, что осталось от левой руки. Не раздумывая, я ушел рывком в сторону, подхватил лишившуюся сознания врача, из ушей которой текла кровь, и шагом сквозь пространство перенес её в коридор.

— Ваше высочество, что случилось⁈ — ко мне уже бежало двое гвардейцев, что сопровождали меня с момента нападения Софьи, но не успел я ответить, как в коридоре показалась Екатерина. Влетела сквозь стену, и набрав в легкие воздуха вновь обрушила на нас свой крик, от чего стекла на этаже вылетели с пронзительным звоном. Не добежавшие до меня охранники попадали на пол, а я понял, что если немедля не уведу Екатерину прочь, то зимний дворец окажется окончательно разрушен.

— Хэй! Я здесь! — крикнул я, ударив отвлекшуюся тварь прессом. Эффект был около нулевой, на место поврежденной секции щита тут же встало шесть соседних, но внимание она на меня обратила. — Сюда!

Отходить далеко было рискованно, потому я отступал на небольшие расстояния, постоянно осыпая Екатерину конструктами. Учитывая, что зимний оставался в центре столицы, вариантов куда отвести обезумевшую императрицу было не много. На улицу, где может собраться толпа? В покои, чтобы она всё окончательно порушила? А потому вел я её во внутренний двор для тренировок. Бетонную яму, закрытую толстой плитой.

— Что случилось? — я вздрогнул, и сбился с шага, когда в ухе раздался голос Ангелины. — Мы уже идём!

— Держитесь на расстоянии, я справлюсь. — ответил я, но секундное промедление тут же стоило мне кровавых слез. Екатерина, подобравшаяся слишком близко, вновь завопила, мгновенно снеся все мои щиты, и отбросив на лужайку перед входом. А в следующее мгновение тварь прыгнула сверху, обхватив меня щупальцами и начала душить, впиваясь обломками костей в шею. Вот только это стало её главной ошибкой.

Приблизившись ко мне вплотную, она перестала поддерживать щит диссонанса, открылась, и я тут же обхватил её голову пальцами. Миг, и тварь почувствовала угрозу, подалась назад, вырывая у меня из кожи куски и оставляя кровавые полосы. И даже активированные узлы сна не повлияли на её активность. А вот мне порядком досталось, из шеи хлестала горячая кровь, и пришлось зажать раны левой рукой, отвлекаясь на восстановление. Черт, а ведь я забыл, когда в последний раз моей жизни действительно что-то угрожало.

— Мы здесь! — раздался сбоку крик и во внутренний двор ворвалась Ангелина,