Оzеро - Евгений Васильевич Петров

– Вот и хорошо! – воскликнул Борис Петрович. – Помните, что пить и курить – это последнее дело! Нам нужны крепкие ребята, сильные и толковые! Хорошего отдыха вам, дети! – снова раздались аплодисменты.

Вперёд вышла Любовь Николаевна и громко скомандовала:

– Внимание! Лагерь, смирно! Равнение на… флаг!

Зазвучал гимн Российской федерации.

После того, как торжественная линейка была окончена и дети выступили перед почётными гостями, отряды распустили, а гости вместе с администрацией пошли осматривать корпуса. Любовь Николаевна, не переставая улыбаться, рассказывала Борису Петровичу о том, как живут дети, чем занимаются, какие мероприятия с ними проводятся, как организована охрана детей и всё остальное. Борис Петрович, было видно, остался доволен такой красноречивой, а главное – привлекательной рассказчицей. Он несколько раз брал Любовь Николаевну под руку и спрашивал о чём-то, заглядывая ей в глаза.

– Дорогие гости, – наконец сказала директор, – вы посмотрели наш лагерь, а теперь просим вас пройти на обед, попробовать, как мы кормим своих детей!

– С удовольствием, с удовольствием, – дважды согласился Борис Петрович и, обращаясь к Любови Николаевне, спросил: – Надеюсь, вы поухаживаете за мной?

– Конечно! – весело ответила Любовь Николаевна.

Все прошли в комнату, где проводились планёрки, расселись за длинный массивный дубовый стол, накрытый новой бежевой скатертью. На столе чего только не было: всевозможные салаты, икра, рыба, нарезки и разные горячие блюда. Кроме закусок, стояли несколько бутылок водки, дорогой коньяк и вино.

– Люба, – садитесь со мной, – не то попросил, не то потребовал Борис Петрович.

Люба села рядом, с другой стороны сел глава города, затем директор, помощник депутата и все остальные члены администрации.

– Ну что, Иван Игнатьевич, – сказал Борис Петрович, – должен сказать – я остался доволен вашим лагерем. Молодцы. А за это можно и выпить. Так, Зинаида Павловна?

– Конечно! – охотно согласилась директор и взялась было за бутылку, но Борис Петрович остановил её:

– Ну, что вы! У нас есть мужчины! Иван Игнатьевич, наливай!

Глава города подхватил бутылку, вскрыл и наполнил стопки. С другой стороны стола это же проделал заместитель директора по безопасности, Сергей Ильич.

– Ну, будем здравы, бояре! – сказал Борис Петрович и, подняв стопку, потянулся чокнуться с Любовью Николаевной.

Она тоже подняла стопку, чокнулись и все выпили. Несмотря на жару, стоявшую на дворе, водка была прохладной, вкусной. Выпив, все задвигались, но – ещё несмело, то и дело озираясь на депутата. Борис Петрович оказался мужчиной свойским: сразу же взял бутылку сам и снова наполнил стопки, стоявшие вокруг.

– Поесть мы всегда успеем, – сказал он, покрываясь испариной, – а вот выпить на природе – это дорогого стоит. Верно говорю, Любовь Николаевна?

– Наверное, – ответила Любовь Николаевна, не знавшая уже, как себя вести. – Нам здесь не до этого.

– Во-от! Вот и пользуйтесь моментом! – захохотал Борис Петрович. – Пока я здесь, вам всё разрешено!.. В разумных пределах, конечно… – понизив голос, добавил он.

После нескольких стопок обстановка стала более благодушной: директор разговорилась с главой города; помощник депутата что-то рассказывал Наталье, от чего та смеялась, не умолкая; сидевшие за столом напротив тоже нашли темы для разговора. Борис Петрович всё своё внимание обратил на Любовь Николаевну.

– Люба, ты такая красивая баба, и работаешь завучем в школе? – дышал он ей в ухо, одновременно поглаживая её колени и, нет-нет, да прикасаясь к её грудям. – Это не твой уровень, Люба… – Он крепко обнял её и шепнул: – Я заберу тебя в Москву, хочешь?

– Не знаю, Борис Петрович, – отвечала Любовь Николаевна, пытаясь аккуратно, чтобы не обидеть, увильнуть от вездесущих рук депутата. – У меня родители здесь, куда я поеду?..

– Ничего, Люба, ничего, – уже пьяно говорил Борис Петрович. – Я сделаю тебе квартиру в столице, возьмёшь родителей с собой… Запиши мой телефон… Я тебе позвоню на день шахтёра, приедешь ко мне…, мы с тобой, Люба, такое сотворим! Ты не смотри, что я старше, я ещё мужик о-го-го! Дай, я тебя обниму… – продолжал он её тискать, не обращая внимания на сидевших вокруг людей.

– Борис Петрович, неудобно, люди кругом, что они подумают о нас, – тихо возражала Любовь Николаевна, доставая свой телефон.

– Им не надо думать, Люба… Я здесь – Дума, мы за всех всё подумаем… Пиши.

Он назвал ей номер своего телефона, в свою очередь, записав её. Любовь Николаевна, понимая, что такая беседа может далеко завести, с каким-то страхом смотрела на Сергея Ильича, сидевшего напротив, глазами прося помощи. Сергей Ильич, видя, что депутат позволяет себе очень много, только смущённо пожимал плечами.

– А где музыка? – вдруг спросил Борис Петрович. – Мы с Любой танцевать хотим! Зинаида Павловна, организуйте-ка нам, милочка, музыку!

– Борис Петрович, да у нас дети вокруг, – ответила смущённо Зинаида Павловна. – Вы уедете, а нам с ними работать, а что они о нас подумают? Прошу вас, не надо музыки?

– И правда, Борис Петрович, обойдёмся без неё? – попросил Иван Игнатьевич. – Вам с Любовь Николаевной и так есть о чём поговорить, зачем время тратить на танцы, в такую жару? – добавил он.

– Люба, ты когда-нибудь танцевала с депутатом Госдумы? – спросил Борис Петрович, положив ей руку на плечи и крепко прижимая к себе.

– Успеется ещё, Борис Петрович, – пыталась улыбнуться Любовь Николаевна. – Мы же с вами увидимся ещё? Вот там и потанцуем, когда детей рядом не будет. Хорошо?

– Ладно, – согласился Борис Петрович. – Там мы с тобой не только потанцуем, Люба! Ты узнаешь, что такое настоящий мужик!

Люба, испытывая, с одной стороны, удовольствие, что на неё обратил внимание такой мужчина, а с другой стороны – смущение, опустила голову, чтобы не видеть, как на неё смотрят коллеги.

Наконец обед подошёл к завершению и гости стали собираться уезжать. Вспотевшие от жары и водки, все стали выходить из-за стола, а Борис Петрович громко объявил:

– Зоя Павловна!

– Зинаида Павловна, – тихо, как бы извиняясь, поправила директор.

– А…, ну, да – Зинаида Павловна! Я забираю у вас Любу, завтра она вернётся…– Директор, в замешательстве, промолчала. – Пойдём, Люба! – сказал он и, взяв её за руку, повёл на улицу.

Любовь Николаевна не на шутку встревожилась, оглянулась назад, не зная, что ей делать. Когда уже дошли до ворот, к ним подошёл Сергей Ильич, и, видя, что происходят не совсем уместные действия депутата, сказал, обращаясь к Любови Николаевне:

– Любовь Николаевна, вас срочно просят пройти в пятый корпус, там что-то дети в старшей группе не поделили. Быстрее, пожалуйста!

Она остановилась, попыталась освободиться от Бориса Петровича, крепко державшего её за предплечье, извиняющимся голосом сказала:

– Борис Петрович, ну, правда, мне надо идти! Мы с вами